услышит. Звала ветра, прося о помощи, но они были слишком высоко и миновали меня. Шумела река, жужжали стрекозы, неслись в вышине облака. Медленно уходило чувство тепла, и мир укутывал слепящий свет.
Этот миг будет последним? Следующий? Ещё немного. Вдыхать становилось всё тяжелее, мир распадался на куски, и тревожно гудела земля. Гул приближался, ушам стало больно, и я поняла, что момент настал. Мелькнула огромная тень, выдохнули травы…
— Помогите, — пробормотала я. На слова ушли последние силы, и я все-таки закрыла глаза.
А встрепенулась оттого, что живот охватило горячее дуновение. Неужели ветра всё же помогли мне?.. Нет. Это был не ветер. Я увидела над собой огромную, хорошо знакомую морду, и замерла.
— Габриэль Магици, — улыбнулся Цахтал. — Здравствуй.
Я попыталась подняться, но сил не хватило.
— Полежи, — сказал монстр. — Скоро в себя придешь.
Он залечил рану одним лишь дыханием? Мне стало очень больно, и пришлось повременить с приветствием. Грозовой монстр терпеливо ждал, пока я немного очухаюсь.
— Здравствуй, властелин, — наконец сипло произнесла я, не пытаясь подняться. — Ты меня спас?
— Да. Я следил за вами с тех пор, как вы ступили в каменную долину. Мог бы и раньше вмешаться, но верил — совладаете сами.
— Марк, он…
— Разбит и подавлен, но не бойся за супруга. Я помогу тебе вернуться.
— Время ускользает, — тихо сказала я. — Агна говорит, что я скоро умру. Не понимаю, как такое возможно. Мы ведь преодолели хатху! Я своими глазами видела!
— Вы видели то, что вам было позволено увидеть, Габриэль. Чтобы Марк и остальные не потеряли веру в себя, чтобы ты не отчаялась раньше времени, и создавалась та ложь.
— Значит, теперь самое время для разочарования? Сейчас мне позволено орать от отчаяния? — тяжело дыша, спросила я. Встать бы, схватиться за волосы, ударить ногой по камню!
— Прости, Габриэль. У каждого своя судьба. Думаю, тебе нужно просто жить, пока есть время для счастья. Просто любить, пока ещё возможна любовь. А потом вы с Марком вместе решите, как поступить.
— А что же Агна?
— Ты справишься с ней. Я лишь немного помогу.
— Труп сразится струпом, — пробормотала я.
Цахтал покачал головой.
— Она ввела тебя в заблуждение, Габриэль. Между вами одно существенное различие — ты узнаешь время своего ухода, но не мертва в настоящем. Она — мертва изначально, и не ведает, когда растворится.
— Она сказала, что бессмертна.
— И соврала. Ни одна тень не будет жить без света. Отними его, и эта тварь уйдет.
— Не понимаю, зачем ей было меня убивать? Где логика? Она ведь сама сказала, что может только благодаря мне попасть в реальный мир!
— Или благодаря Дайре, — улыбнулся Цахтал. — А ещё пробраться с кем-то из мужчин. У неё есть варианты, просто ты была самым удобным. Но прозвучал отказ, и Агна поняла, что не убедит тебя.
Я пыталась переварить услышанное, но в голове сидел только один вопрос: сколько же мне осталось? Потом я медленно села, даже не пытаясь поглядеть на рану, а затем встала. Ноги держали крепко, хотя состояние было тряским.
— Мне придется с ней сражаться?
Цахтал кивнул.
— Магией? — уточнила я.
— Не только своей. Никто из твоих друзей не останется в стороне.
— Толпой на одного? — нахмурилась я, и монстр рассмеялся.
— Благородство для чудовища — все равно что лазейка в броне для не слишком острого клинка. Покажи слабое место — он ударит тотчас. Агна — не человек, Габриэль. Она может желать, ей ведомы страсти, но многие из тех чувств, что делают вас целостными, не доступны отражениям. Сейчас твои друзья у подъема на плато. Марк правильно понял: туда лучше не лезть.
— Но ты сам сказал прийти! — возмутилась я, совершенно не стесняясь повышать голос на предка. Почему-то с ним было легко разговаривать и чувствовать себя прежней.
— Я испытываю вас, Габриэль. Не потому, что получаю от этого удовольствие, а чтобы сделать сильнее. Сейчас на Атре не всё спокойно, и виной тому именно это место — Плато Разлома. Его энергия и мощь вскоре повлекут за собой страшную битву. Хотя оно — лишь орудие, а выбор всегда делают люди. Агна должна уйти, Габриэль. Убить её вы не сможете, так как не овладели некоторыми важными способностями. Но прогнать — да.
— Светом?
— Именно.
— Только им?
— И стихиями, конечно. Вспомни, как ребята выдували радужные шары. Пусть сделают так ещё раз.
Нужно было решиться.
— Я… Сколько мне осталось? — прошептала, а у самой поплыло перед глазами.
Цахтал склонился и спокойно, как о давно решенном, сказал:
— Тринадцатое октября, Габриэль.
Мой горький вкус. Я замешала тесто для пирога сама, своими решениями.
— Значит, всё было зря?! — вырвалось само, надрывно и злобно. — Не отправься мы на этот остров, и ничего бы не случилось? Я почти мертва, Атра все равно страдает, Грозовой дом разрушен!
— Ты не права, Габриэль. Вы обрели поддержку и спасли Лео.
Я покраснела. Ну, конечно. Стоило вспомнить счастливые вопли Марка, когда он обрел брата…
— Да. Прости. Как я могу быть такой эгоисткой? Просто… Оказалось, что мой век совсем недолог. Я не успела налюбиться, понимаешь? Не хочу причинять Марку эту боль. Он не заслужил новой муки. Ты же знаешь, какой он хороший… Пожалуйста, скажи, что мне делать?
Я расплакалась прямо перед великим предком, но стыдно не было. Цахтал был монстром лишь в легендах, а сейчас со мной стоял чуткий и преданный друг.
— Смерть бывает разной, Габриэль, — сказал он. — Твоя не похожа на остальные. Я расскажу тебе одну древнюю легенду, которую никто уже не помнит. Когда-то на Атории жил юноша, и у него была большая семья — мама и пятеро младших сестер. Его звали Зар. Он трудился дотемна и вставал засветло, чтобы обеспечить их необходимым, но семья всё равно жила бедно. Да и что может молодой парень? Не жалея сил, он вспахивал поля, корчевал пни, брался за любую работу, пусть самую тяжелую. И
