быстро оправилась и, слегка нахмурившись, отвернулась:
— Вечно у тебя глупости на уме, Поля. Ведь знаешь, что меня с ним ничего, кроме простой комсомольской дружбы, не связывает, ведь он по сравнению со мной мальчишка! Мне просто жалко его и обидно, что он так теряет голову, и, кажется, зря! Его поведение уже всем бросается в глаза, пойдёт болтовня…
Как ни тихо вёлся этот разговор, Нюська сумела его услышать, и хоть не полностью, но содержание поняла, она не замедлила передать его и Борису, и Кате.
Узнав об этом, Борис не только не отошёл от Кати, а, наоборот, как будто назло всем болтунам стал чаще к ней подходить, советуясь о мероприятиях, и, получив ответ, дольше оставался с нею рядом. К его удивлению, и Катя тоже, как бы назло всем, не уходила от него, как это обычно бывало в Шкотове, а наоборот, стала держаться к нему ближе, чаще с ним заговаривать, громче всех смеяться над его шутками и сидеть с ним рядом.
Сбор отрядов, а затем и концерт, прошли очень оживлённо, выступления самодеятельных артистов сопровождались бурными аплодисментами и криками одобрения, время до ужина пролетело незаметно. Так же весело прошёл и костёр, и уже совсем поздно, когда затухали последние головешки, ребята по команде, нехотя, поднялись, спели пионерский гимн и разошлись: шкотовцы — в школу, во главе со своими вожатыми, а новонежинцы — по домам. Все с нетерпением ждали следующего дня, который, по предположениям, обещал быть таким же интересным.
Медленно обсуждая небывалое для села событие, расходились по домам и жители села Новонежина, плотной толпой окружавшие пионеров и с интересом смотревшие и слушавшие, как выступления отдельных ребят, так и их коллективные песни. Для новонежинцев это зрелище, увиденное впервые, надолго осталось предметом многочисленных разговоров и пересудов.
Конечно, основную массу зрителей составляли ребятишки-не пионеры и молодёжь. Забегая вперёд, можно сказать, что этот сбор сослужил хорошую службу пионерскому движению в Новонежине: после его проведения в течение одного-двух месяцев количество пионеров в селе увеличилось почти вдвое.
К концу торжества подошёл и Фёдор Сердеев. Для того, чтобы Борис мог неотрывно проводить встречу и сбор с пионерами, Феде пришлось целый день одному управляться со всеми делами их участка, и он смог закончить их только после наступления темноты.
Борис познакомил друга с Катей и Нюсей, расспросил его о проделанной работе, а тот, в свою очередь, отчитавшись, сколько вагонов чурок сегодня пришлось отправить, рассказал и следующее:
— Знаешь, Борис, а к нам гость приехал — Митя, помнишь, у которого мы с тобой на Первой Речке ночевали? Ведь он мой двоюродный брат, и его очень любит папа. Да, понимаешь, он, оказывается, очень хорошо ездит на велосипеде, и так как он останется на весь завтрашний день, то и нас научит!
Глава семнадцатая
Несколько дней тому назад, как-то роясь в хламе, сваленном на чердаке станционного здания, Федька обнаружил старый велосипед. Отец объяснил, что, когда из Новонежина уходили стоявшие там американские солдаты, они много разного барахла побросали. Вещи, оставленные ими, позабирали местные жители. Около станции рабочие обнаружили этот велосипед и принесли его Макару Макаровичу. Тот ездить на нём не умел, забросил его на чердак, да и забыл о нём. Он разрешил Фёдору взять его и учиться ездить. Впоследствии они с Борисом несколько раз пытались проехаться на этой, кажется, вполне исправной машине, но так и не сумели.
— Сегодня, — рассказывал далее Фёдор, — как только Митя увидел машину, он сразу же загорелся желанием на ней покататься. Оказывается, у неё только спустили от времени шины, а насос был укреплён в особых колечках у передней части рамы, он отцепил его, накачал шины и поехал. Ты понимаешь, Борис, так быстро и красиво! Проехал за водокачку, по улице, мимо нашей конторы и обратно к станции. Знаешь, всю эту дорогу он проделал за каких-нибудь пять минут, а ведь пешком тут полчаса ходу! Мы должны обязательно научиться ездить! Как раз завтра воскресенье, вагонов нам не дадут, вот целый день и будем учиться.
Пока Фёдор с увлечением рассказывал про своего двоюродного брата и мастерское владение им ездой на велосипеде, с него не спускала глаз Катя. Причём смотрела она на него с каким-то особым, повышенным, что ли, любопытством. Борис это заметил, ведь он за ней следил так, что видел её малейший жест или движение. Это пристальное рассматривание друга его обеспокоило. Фёдор в Новонежине слыл сердцеедом, да и Полина от него таяла, как воск… «Неужели он пришёлся по душе и Кате?» — с тревогой думал Борис. Он искренне обрадовался, когда услыхал голос Полины, звавшей Фёдора. Увидев его болтающим около приезжей, она не выдержала и позвала его. Фёдор отозвался и сейчас же заспешил к дому Полины и Тины. Перед уходом он сказал:
— Борис, ты, пожалуйста, поставь меня в свою смену, ладно? Будешь людей расставлять, меня позови, я у учителок буду.
Борис молча кивнул головой.
Вслед за Фёдором ушли и Нюся, и Катя. Борис остался один на скамейке у ворот, поджидая той смены караула, которую он возглавлял. А вот и она.
В смене было 12 комсомольцев, им следовало занять вокруг всей территории школы 4 поста, сменявшиеся каждые два часа, в 4 часа утра их заменит смена, которой руководил Хужий. Она должна была нести караул до восьми, до подъёма пионеров.
Оставив 7 человек у ворот, Борис расставил часовых по назначенным им местам, а с остальными прошёл в школу, в учительскую, которая должна была стать караульным помещением. Ребятам он предложил пока поспать, разместившись на столах и полу, пообещав в положенное время их разбудить и отвести на пост, Фёдора он решил поставить во вторую смену.
Самому ему предстояло не спать до 4 часов утра, до прихода Хужего с его сменой. Каждый комсомолец, отстоявший 2 часа, мог после смены отправляться домой.
Борис вышел из школы и снова опустился на скамейку около ворот. Спать ему не хотелось, не хотелось идти и к учительницам, где его, очевидно, ждали.
Только он уселся, скрестив ноги и зажав между ними винтовку, как вдруг услышал около ворот тихие шаги и увидел выходившую из них настороженно оглядывавшуюся по сторонам Катю. Он вскочил, подумав, что её или разбудил шум, поднятый входившими в школу комсомольцами, или она вообще ещё не спала. Девушка, наверное, поднялась, выглянула в щёлку двери и, увидев вооружённых людей, проходивших в учительскую, решила выйти на улицу, накинула на себя
