машине.
Я киваю.
— Он адреналиновый наркоман.
— Так и есть.
Я жду еще немного, пока он соберется с мыслями. Что, черт возьми, происходит?
Стивен облизывает губы, осторожно произнося.
— Он попал в действительно серьезную аварию.
Мой позвоночник напрягается. Страх пронзает мое сердце.
— Нет… нет.
— Да.
Так много образов мелькает у меня перед глазами, и каждый из них ввергает меня в пучину ужаса.
— С ним все в порядке? Он выздоравливает…
— С его телом все в порядке, — обрывает Стивен. — У него было самое чудесное выздоровление. Сломал несколько костей, но Рут присматривала за ним. Его тело осталось целым…
Ладно, и..? Я продолжаю смотреть на него, умоляя перейти к гребаной сути.
Стивен смотрит в пол и, наконец, выпаливает:
— Его разум — другое дело. Эйдан страдал ретроградной амнезией. Когда тот пришел в себя в больнице, то не знал, где он находится, кто он. Врачи надеялись, что это временно. Такие вещи случаются. Когда мозг страдает от травматического повреждения, иногда процессор выходит из строя. К счастью, похоже, именно так дело обстояло с Эйданом. В течение следующих недель он смог собрать все воедино. Не на сто процентов, но достаточно, чтобы он знал, кто он такой, знал, кто я. Он помнил запуск компании, даже кучу наших совместных детских воспоминаний, но… — Стивен замолкает, испуская унылый вздох. Затем встречается со мной взглядом. — Эйдан не может вспомнить последние несколько лет своей жизни.
Смотрю на него так, словно он только что вырвал мое сердце, потому что знаю, к чему тот ведет, и я в ужасе от того, что это означает то, что я думаю.
— Он меня не помнит, — медленно произношу я.
Стивен печально смотрит на меня.
— Нет.
33
Айви
Сижу в ванне и пытаюсь дышать. Я сбежала из комнаты сразу после того, как Стивен сказал мне «нет». Не могу позволить никому увидеть, как я разваливаюсь на части.
Я закрываю лицо руками.
Ана разговаривает со Стивеном, но я не слышу, о чем они говорят. Кровь шумит у меня в ушах, и я чувствую себя чертовски одурманенной. Чувствую себя слабой. Больной и слабой, и мне хочется разрыдаться. На самом деле, зачем Стивену понадобилось приезжать сюда? Я предпочитаю разбитое сердце этому.
Да, и что? Зачем он вообще пришел?
Я вылезаю из ванной и распахиваю дверь. Спешу в гостиную. Стивен пьет воду из чашки, когда смотрит на меня. Он бледнеет, потому что видит, что я в ярости.
— Почему ты здесь? — требую я, дрожа всем телом. — Я не понимаю. Зачем пришел сюда, чтобы сказать мне это?
Это похоже на наказание.
Стивен встает и поворачивается ко мне лицом, протягивая руки.
— Я не хотел сделать тебе больно, правда.
— Серьезно, потому что у меня такое чувство, будто мое сердце разбивается вдребезги…
— Я понимаю.
— Понимаешь?
Он замирает, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
— Вообще-то, да! Эйдан мне как брат. Я наблюдал, как он падал, а потом наблюдал, как он поднимался, словно гребаный Феникс восстает из пепла. Он перестроил себя, Айви. Превратил себя во что-то невероятно… несколько лет назад. — Он добавляет последнюю фразу и пристально смотрит на меня, ожидая, что я пойму его.
И теперь у меня еще больше кружится голова. Я хватаюсь за подлокотники кресла, сжимая их. Мое дыхание учащается, осознание проникает в душу, словно лезвие бритвы.
— Блядь, — ругаюсь я. — Нет. Нет. Нет.
Стивен кивает, испытывая облегчение от того, что ему не нужно объяснять мне это.
Но Ана в замешательстве топчется поблизости.
— Что, черт возьми, происходит?
Я смотрю на нее, но на самом деле не вижу. А вижу Эйдана, когда он был уязвим, Эйдана, когда он был милым. Вижу Эйдана, когда он посмотрел на меня через стол и сказал, что любит.
— Он больше не тот Эйдан, которого мы знаем, — выдавливаю из себя я. — Он снова стал другим Эйданом, не так ли? Потому что это все, что он сейчас знает.
— Подождите, — говорит Ана, пытаясь все осмыслить. — Прежний Эйдан? Ты имеешь в виду… того засранца Эйдана, каким он был много лет назад?
— Он мудак, — просто выплевывает Стивен. Теперь его голос звучит раздраженно, и он снова начинает расхаживать по комнате. — Его высокомерие не знает границ.
— Почему бы тебе просто не сказать ему, что он больше не такой?
— Доктор сказал, что ему нельзя вбивать это в голову. Рассказывать кому-то с ретроградной амнезией о том, каким он был, — значит просто сообщить ему об опыте, который он пережил. Ему нужно испытать и познать себя заново. Это должен быть органический рост. Мы не… — Он останавливается передо мной, глядя на меня почти с мольбой во взгляде. — Айви, у нас больше нет Рут, чтобы спасти его.
Теперь я понимаю, почему он здесь. Я издаю жесткий смешок, качая головой.
— Он даже не помнит меня, Стивен. Я не могу просто так спасти парня, который меня не знает, который… не любит меня. — Мой голос срывается. Это слишком тяжело. Я больше не могу этого выносить. Поэтому отворачиваюсь от Стивена и пытаюсь успокоиться.
— Однажды, ты достучалась до него, — тихо говорит Эйдан. — Ты можешь сделать это снова.
— Я даже не знаю, каким он был! — возражаю я. — Он сказал мне никогда не гуглить его, потому что был в ужасе от того, что я о нем подумаю.
— Теперь тебе придется это сделать, — отвечает он. — Тебе нужно будет знать все.
Ана заметно вздрагивает.
— Соберись с силами, милая.
— Даже если бы я действительно все знала, даже если бы пошла к нему, у меня нет гарантии, что он почувствует то же самое, что чувствовал, когда разговаривал со мной при нашей первой встрече.
— Это правда, — признает Стивен. — Но что, если почувствует?
Я хмурюсь.
— А он не может восстановить свои воспоминания другим способом? — спрашивает Ана. — А нет ли какого-нибудь вида гипноза, под который он мог бы попасть?
— Мы перепробовали уже все. Ничего не осталось, вообще. Никто не знает, вернется ли он когда-нибудь.
— А такое возможно?
— Каждый конкретный случай разный. Спонтанное выздоровление не является чем-то неслыханным, но оно
