Книга Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут

Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 158

Хельга прошла, встала у кровати и взяла за руку тихо лежащего юношу.

– Спасибо, лекарь, – сказала она. – Ты проделал большую работу. Мне такая не под силу.

– К сожалению, мои старания принесли мало пользы, – отозвался Гойербарг.

– И всё же польза есть. Жар отступил, сердце бьётся ровнее.

– Но кровь по-прежнему плоха.

– Её не удастся очистить. Яд распространяется быстро.

– Что применишь ты для лечения? – поинтересовался лекарь.

– Я принесла с собой травы и снадобья, помогающих при отраве, – ответила Хельга, указав на стоявшую на столе корзину. – Надеюсь, что-нибудь из этого поможет. Мои пациенты обычно травятся грибами, ягодами, укусами ядовитых змей и насекомых. От всего этого излечить могу. Однако яд, поразивший Берхарда, мне не знаком, и перед каким лекарством он сможет отступить, я не знаю. Но буду бороться. Смерть и так забрала у меня дочь, не хочу отдавать ей и внука. А теперь оставьте меня наедине с моим мальчиком.

– Тебе не понадобится моя помощь? – вновь спросил лекарь.

– Пока нет, Питер. Иди к ландграфу, ты ему тоже очень нужен сейчас. Я позову тебя позже.

Завидев вошедшего лекаря, Генрих приподнялся на подушках.

– Ну, как Берхард, гер Питер? – с волнением спросил он.

– Ему немного лучше, ландграф, – с поклоном ответил Гойербарг. – Я зашёл проверить ваше самочувствие.

– А с кем же оставил Берхарда?

– С ним Кларк Кроненберг.

– Он вернулся?

– Откуда вернулся? – насторожилась Патриция.

Но Генрих не собирался с ней обсуждать свои дела.

– Патриция, – мягко обратился он к супруге. – Прошу тебя, выйди к гостям нашим. Празднества для них приостановились, как бы они не заскучали без нас.

Патриция слишком хорошо знала своего мужа и поняла, что он опять от неё что-то скрывает. Однако спорить сейчас с ним она не стала и молча покинула его покои.

– Кларк привёз Хельгу? – тихо спросил Генрих, едва закрылась дверь за супругой.

– Да, – ответил лекарь.

– Что она сказала?

– Постарается помочь, но ничего не обещала. Сейчас Хельга одна с Берхардом.

Генрих тяжело откинулся на подушки.

– Я уже не знаю, кому молиться, Богу или дьяволу. Мне всё равно, кто спасёт моего сына, лишь бы спас, лишь бы не дал умереть.

– У Берхарда молодой и крепкий организм, он должен справиться. А вы поберегите себя, ландграф. Вам ещё предстоит провести дознание, кто посягнул на жизнь вашего сына, и наказать виновного.

Генрих молчал. Он уже давно думал над этим вопросом. Никому, никому не была выгодна смерть Берхарда кроме его же родной семьи. «Сегодня Хельга нашла меня и предупредила, что Густав хочет меня отравить. Он не успокоится, пока не займёт трон Регенплатца». Берхард совсем недавно говорил ему эти слова, всего два дня назад, но Генрих не поверил. Да и как поверить в такой ужас: один брат замышляет убить другого брата.

– Это всё она, Патриция, – глухо прохрипел Генрих. – Она взрастила в Густаве ненависть, она стравила его с братом. Ей мало, что она убила Эльзу, так теперь посылает сына своего, чтоб избавиться и от самого Берхарда.

Нахмурив брови, лекарь Гойербарг слушал речь ландграфа. Он, безусловно, знал о трагичной судьбе матери Берхарда, но не полагал, что в её смерти замешана ландграфиня. Он знал, что Густав враждует с братом, но не полагал, что настолько. И теперь все услышанные им откровения приводили его в оцепенение.

– Я многое прощал им, – продолжал Генрих, – ложь, коварство, предательство. Но смерть Берхарда, такое подлое убийство моего сына никогда не прощу.

– Ландграф, успокойтесь, – потребовал Гойербарг, видя, как растёт волнение у больного. – Я вынужден буду дать вам снотворного.

– Не сейчас, гер Питер. – Генрих повернулся к лекарю. – Сначала я хочу поговорить с Густавом. Сделайте одолжение, позовите его ко мне.

– Я бы советовал отложить вам этот разговор, ваше сердце…

– Нет, я хочу спросить его сейчас, – упрямо повторил Генрих.

Спорить бесполезно, и Питер Гойербарг отправился выполнять поручение.

Густаву сложно было скрывать от всех свою радость. Так сложно, что он предпочёл закрыться у себя в комнате и там вдвоём с Акселом Тарфом предаваться мечтам о том, как он изменит Регенплатц, когда станет его правителем. Открыв на стук дверь, Густав встретил на пороге лекаря, и его сердце кольнуло: «Берхард умер». Но нет, оказалось, просто отец просит младшего сына зайти к нему.

– Вы звали меня, отец?

Густав уверенно прошёл в покои ландграфа и остановился у его кровати.

– Да, сын мой, звал, – отозвался Генрих. – Я хочу задать тебе один вопрос, на который требую дать честный ответ.

– Я слушаю вас. – Густав смотрел на больного отца с высоко поднятой головой.

– Берхард отравлен. – На лице юноши не отразилось ни тени удивления. – Скажи, это ты так поступил?

Густава не испугала догадка отца и даже не взволновала. Но признаваться в своём поступке юноша не собирался. Он не трусил, однако слава братоубийцы ему тоже не нужна была. Да и терять и без того слабое доверие отца не стоило.

– Вы считаете меня способным на такую подлость? – Густав изобразил обиду.

– Ты ненавидишь брата, и тебе выгодна смерть его.

– Ещё пару дней назад ваши упрёки были бы справедливы. Однако вчера, когда Берхард добровольно отказался от Регенплатца в мою пользу, попросив взамен всего лишь женщину, мой повод для ненависти, а уж тем более для убийства брата исчез сам собой. Я даже заверил Берхарда в моей дружбе и обещал поддержку, если понадобится. Да и вам днём раньше я дал слово, что претензий к брату больше не имею. Или вы не верите мне, отец?

Генрих не верил. Всё вроде бы было правильно, но почему-то ноющее сердце не верило. Точно так же, как оно ещё совсем недавно не верило в то, что Густав может оказаться подлецом.

– Хорошо, ступай, – бесцветно произнёс Генрих.

– Вы не верите мне? – настойчиво повторил Густав.

– Ступай. Я устал.

«Не верит. Ну и пусть, – Густав гордо вздёрнул подбородок. – Ему недолго осталось править, а Берхарду ещё меньше жить. Я стану свободен. Свободен и счастлив. Ибо всё, всё станет моим! Моим!» Резко развернувшись, Густав покинул покои отца. В его ожесточившейся душе не нашлось места раскаянью, зато пустила корни новая обида на отца, на его обвинения и неверие.

После ухода Густава, ландграф полежал немного, ожидая лекаря. Но тот не заходил, видимо не зная, что разговор отца с сыном завершился столь быстро. Тогда Генрих встал, кряхтя от слабости, и вышел из комнаты прямо в одной камизе. Покои Берхарда находились близко, буквально несколько шагов по коридору. Нужно его навесить, нужно знать, что он ещё жив.

Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 158