преобразованный по его же инициативе Институт сравнительного изучения литератур и языков Запада и Востока (ИАЯЗВ) (в 1930 г. переименован в Институт речевой культуры). Трудно однозначно оценить роль этого научно-исследовательского учреждения в развитии лингвистики и литературоведения. В Советском государстве теория классовой борьбы закономерно проникла в гуманитарные науки и даже в область языкознания. Марксистская теория, диалектикоматериалистический метод, теория классовой борьбы не только деформировали правильное понимание языковых, а вслед за ними и этнических процессов, но и приводили к регрессу в области гуманитарных знаний. Вульгаризация гуманитарных наук нашла выражение в господстве в области языкознания теории автохтонного стадиального развития языков (глотто-генической теории) Н.ЯМарра, а в исторической науке — школы М.Н.Покровского.
Что касается научной работы Н.С.Державина первого десятилетия после 1917 г., то для этого периода характерно возвращение учёного к дореволюционным наработкам и преобладание работ по различным вопросам филологии. Так, в печатном органе ИЛЯЗВ «Язык и литература» были опубликованы статьи Н.С.Державина по вопросам албановедения, которым он занимался в период командировок от Академии наук. Было напечатано и старое исследование учёного «Следы древнегрузинских цеховых организаций по данным современной этнографии». И эта работа вновь была высоко оценена академиком Н.Я.Марром: «Самая тема в условиях выясняющихся в языке ныне местных факторов возникновения цехов в Грузии и Армении и актуального общего вопроса о способе азиатского производства по своей значимости в истории материальной культуры представляет исключительный интерес и для общего учения о языке в глоттогенической части и для взаимоотношений, в частности, армянского и грузинского языков»[230]. В тот же период появляется ряд работ Н.С.Державина по истории русской литературы. Учёного интересуют самые различные темы: язык и орфография Пушкина, стиль Короленко, «Фрегат Паллада» Гончарова, «Былое и думы» Герцена, феномен «Мёртвого дома» в русской литературе XIX в., произведения Островского, Белинского, Тургенева, Герцена, Ломоносова. Можно отметить, что во всех работах Н.С.Державин выступает как филолог, лингвист, этнограф, но не как историк. И в более ранний, и в последующий периоды основные работы Н.С.Державина были связаны с изучением литературы и фольклора: «Литература независимой Польши» (1916), «Мицкевич и Герцен» (1927), «Перун в славянском фольклоре» (1932), «Творчество Т.Г.Шевченко в его историческом и идеологическом окружении» (1932).
Положение Н.С.Державина — заметной фигуры в советской науке и высшей школе — обязывало его принимать активное участие в деятельности общественных организаций. С 1922 по 1928 г. он являлся депутатом Ленсовета, в одну из сессий которого был членом Исполкома совета. В те же годы учёный стал одним из организаторов Секции научных работников Союза работников просвещения, несколько лет он входил в состав её Центрального совета в Москве.
Уже в 1928 г. по предложению Н.Я.Марра кандидатура Н.Державина была представлена для выдвижения в члены Академии наук. Но у тогдашней академической элиты нашелся формальный предлог отклонить кандидатуру ученика Марра. Державин был отстранён вследствие заявления Е.Ф.Карского, о том, что уже есть два академика-слависта, а тот был бытретьим.[231]Тем не менее в 1931 г., по представлению академика Н.Я.Марра, Н.С.Державин всё-таки был избран действительным членом Академии наук СССР. Он шёл на выборы даже не являясь членом-корреспондентом, но благодаря мощной поддержке всесильного тогда творца «нового учения о языке» выборы превращались в формальность. В составленной Марром «Записке об учёных трудах Н.СДержавина» особо подчёркивалось значение его работ по «новому учению о языке» — «яфетидологии». Это «учение» и легло в основу монографии Н.СДержавина «Происхождение русского народа: великорусского, украинского, белорусского», которая была востребована властными идеологами и издана отдельной книгой в 1944 г. Поэтому имеет смысл остановиться на теоретических основах концепции Державина подробнее.
«Новое учение о языке» зародилось ещё в дореволюционный период, по окончательно оформилось в 20-е гг. XX в. в трудах Н.Я.Марра. Основной мыслью этого исследователя являлось утверждение о том, что генезис языков происходил не по линии лингвистического дерева, как на том настаивала классическая индоевропеистика, а, напротив, путём смешения и «скрещивания» языков. Отсюда следовало, что все народы возникали автохтонным путём (эта идея наиболее выразительно представлена в публикуемом труде Н.С.Державина). Согласно учению Н.Я.Марра, язык, культура, раса, религия и т. п. — это исторические категории, при этом культура и языки являются к тому же классовыми по своей сути.
Н.Я.Марр отрицал существование генетически этнических культур: по его мнению, существовала только «культура человечества определённых стадий развития», которая была единой по происхождению. Культурные же особенности, по мысли учёного, по своему характеру и происхождению были «не местно-национальными, а реально-классовыми» [232] Предметом исследования историков должны были быть не специфические линии развития отдельных культур, а универсальные стадии культурного развития. Это соответствовало основной идее школы М.Н.Покровского, требовавшей изучать прежде всего этапы общественного развития, общие для истории всех народов, независимо от отличий между ними. Перманентный процесс изменений первоначально единой культуры был обусловлен социально-экономическими сдвигами. Так, по мысли Н.Я.Марра, праисторические языки, которые он называл яфетическими, трансформировались в индоевропейские в результате открытия и начала широкого использования металлов[233]. В представлении Марра яфетические языки — это не отдельная этническая семья, а особый этап в развитии всех языков, соответствующий определённой ступени социально-экономического развития. Индоевропейские, тюркские, финно-угорские или другие языки возникли из яфетических языков при переходе на новую глоттогеническую стадию вследствие возникновения новых социально-экономических условий[234]. Предложенная Н.Я.Марром теория, очень слабая в научном отношении, в то же время соответствовала идеологии большевистского интернационализма с её прогнозом будущего «слияния наций». Только поддержка новой власти позволила учению Марра приобрести статус «единственно правильной революционном марксистской теории» в языкознании. Новая государственная идеология требовала культивировать не национальное, а классовое и интернациональное самосознание[235]. Совершенно созвучной этому стала «яфетическая теория», полностью отрицавшая все предшествующее языкознание.
Н.С.Державин, представлявший официальную советскую науку, безусловно, должен был взять на вооружение теорию Марра. Более того, это стало условием его вознесения на советский научный Олимп. Как отмечалось, именно благодаря поддержке академика Н.Я.Марра Державин был избран действительным членом Академии наук СССР. С Марром связывали Державина давние отношения. Ещё в 1924 г. по представлению Н.Я.Марра Державин получил должность второго заместителя директора РПБ (Русской публичной библиотеки). Ему было поручено руководство административно-хозяйтвенной и финансовой деятельностью библиотеки. Кроме того в функции учёного вошли и чисто библиотечные вопросы: участие в комплектовании иностранной периодики, выделение краевед- ческих фондов, наблюдение за славянскими фондами, руководство издательской деятельностью библиотеки и др. Занимая должность заместителя директора РПБ, Державин выступил с инициативой создания Отделения «Славика», в котором предлагал собрать издания на западнославянских и южнославянских языках. В начале 1929 г. Отделение было создано и Державин его возглавил, покинув должность заместителя директора РПБ. Но уже в сентябре 1930 г. на
