столь же невозмутимый, как и обычно. Ее гнев разгорелся еще сильнее, но она подавила его: есть вещи поважнее в этом мире, чем пропасть между капитализмом и социализмом.
— Ты что делаешь? — Голос Алистера звучал мелодично, но Надя слышала холод. — Хочешь весь этаж оповестить о своем присутствии?
Надя прошмыгнула мимо него в квартиру. Алистеру Уинтропу ее не смутить.
— Закрой дверь, — рявкнула она. — Поговорить надо.
Алистер поднял бровь, но сделал, как она велела. Он даже защелкнул замок, а потом скрестил руки на груди, изучая Надю. Он почти улыбался, будто все это — какой-то увлекательный розыгрыш. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. «Не дай ему увидеть, что ты в панике», — подумала она, а затем поняла, насколько это абсурдно: паника — именно то чувство, которое требовалось ему показать, чтобы он осознал серьезность ситуации.
— Я здесь по делу Льда.
— О, что ж, в таком случае заварить тебе чаю?
Надя пристально посмотрела на него.
— Нет. Никакого чая. Это важно, мистер Уинтроп. Вопрос жизни и смерти. — Она собралась, сжала ладони в кулаки. — Этот мозгоеб Саша пытается убить Таню. Нашу Таню.
Лицо Алистера не выдало его чувств, но он сказал:
— Дорогая, думаю, чай тут просто необходим. Сядь.
Надя хотела кричать. Она предавала свою страну, обращаясь за помощью к Алистеру, а он болтает про чай? Но он уже выскользнул из комнаты, и она слышала, как он орудует на кухне, включает воду, открывает шкафы. Надя пошла на эти звуки.
— Ты меня слышал? — спросила она, стоя в дверях на кухню. — Лед рискует потерять одну из своих лучших волшебниц.
— Я тебя слышал, да. — Алистер не отвернулся от кухонного стола. — И это ужасно огорчает. Поэтому — чай.
Он поставил чайник на плиту и наконец-то взглянул на нее.
— Я не хотела сюда приходить, — сказала она. — Но я…
Она закрыла глаза. Ее сердце бешено стучало, в груди все сжалось. Она видела перед собой лицо Тани, столь бесстрастное в своей настойчивости: она должна послужить родной стране, и, если для этого придется умереть, она умрет, так тому и быть.
— Не обязательно это говорить, — пробормотал Алистер.
Надя взглянула на него и впервые порадовалась, что все же пришла.
— Таня прямо сейчас в опасности?
Надя подумала, покачала головой.
— Вечером. Сегодня вечером она пойдет на верную смерть.
— Тогда у нас есть время.
— Нет! Нет, ведь нам нужно сотворить защитное заклинание, которое ей поможет.
Алистер зачерпнул чай заварочным шариком из проволочной сетки.
— Защитное заклинание такого масштаба потребует больше двух волшебников, а также времени, которым мы не располагаем.
Надя нахмурилась.
— Кто-то, равный тебе в Консорциуме, должен иметь доступ к подобного рода магии. Почему, по-твоему, я здесь?
— Думаю, ты здесь, потому что боишься за Таню. Сядь на диван. Я скоро принесу чай, и мы все обсудим. — Алистер помолчал, наблюдая за ней. — Лед за Лед.
Надя уступила, почувствовав опустошенность. Она знала, что Алистер прав насчет защитного заклинания: чтобы оно набрало силу, им следовало сотворить его несколько недель назад. Но все еще был шанс, что Алистер припрятал где-то талисман.
Надя поплелась в гостиную и упала на диван. Уставилась в точку на стене напротив. Из кухни вышел Алистер, неся две чашки, от которых шел пар. Он поставил их на журнальный столик и сел рядом с Надей. Мгновение они смотрели друг на друга. Лед и Лед, русская и англичанин. Затем Алистер взял свою чашку и сделал глоток.
— Скажи, что ты знаешь. — Легкая насмешливая нотка исчезла из его голоса, он стал серьезен. Они были коллегами.
Надя ему рассказала. Рассказала про беседу с Таней, про Сашу. «Ты уверена, что это был Саша?» — спросил Алистер, и Надя взглянула на него так сердито, что он принял это как подтверждение. Объяснила, что Саша приказал Тане напасть на конспиративную квартиру, где американцы держат перебежчика, хотя это и нарушит тысячу перемирий, и ее раскроют, она окажется уязвима, и уж лучше ей погибнуть…
Алистер выставил вперед руку:
— Я понял, да. Это деликатная ситуация.
— «Деликатная» — не вполне подходящее слово, — ответила Надя.
— Пей чай, дорогая. Он поможет тебе успокоиться.
Надя взяла чашку и отпила из нее, чтобы он прекратил уже болтать про чертов чай. Тепло разлилось внутри нее — неужели она и впрямь успокаивалась? Ей бы этого не хотелось. Ей нужна была помощь Алистера, но она не желала признавать его правоту.
— А теперь, — продолжил Алистер. — Насчет защитных талисманов.
— У вас есть что-то в запасе? — спросила Надя. — Слышала, у вас, стариков, всегда припасена парочка для надежности.
— Боюсь, вас ввели в заблуждение. — Алистер следил за ней холодными голубыми глазами. — Как мы уже выяснили, талисман, который тебе нужен, крайне трудно создать...
Надя разочарованно вздохнула.
— И он теряет силу, если его сразу же не использовать. Сила, способная остановить смерть? Такая нелегко дается.
— Но дается, — заметила Надя. — И ради Тани стоит постараться.
— Я не возражаю. Я лишь говорю, что у нас нет ни времени, ни ресурсов, чтобы сотворить такой талисман сегодня. — Алистер смолк и отхлебнул чай. — Даже у меня нет ресурсов для такого талисмана. Поверь, Надя, я бы создал его, будь это возможно.
Надя откинулась на диване. Уставилась в свою чашку. Это ее последний шанс. Она задумалась, не врет ли Алистер, — может, стоит разгромить квартиру и посмотреть, что удастся найти. Но она снова взглянула на него, на его обеспокоенное лицо и поняла, что он говорит правду. Может, он и из МИ-6, но он бы не допустил, чтобы Ледяная волшебница сгинула просто так.
— Однако, — сказал Алистер, — я уверен, что способен помочь иначе.
Надя насторожилась, выпрямилась.
— Что? Как? — Она затрепетала в ожидании. Может, Таню все же удастся спасти.
— Тане повезло, что у нее есть... союзник, если можно так выразиться, связанный с перебежчиком.
— Что ты такое говоришь? — возмутилась Надя, и трепет ее тут же исчез. К чему он клонит? — У Тани нет связей в ЦРУ.
Алистер пристально посмотрел на нее, и Надя поняла, на кого он намекает. Причард. Она выругалась по-русски.
— Так ты его знаешь.
— Капиталистический болван, —
