позволившей одному человеку незаметно «упасть» с балкона, а труп, найденный в реке, недостаточно подходил под описание пропавшего Соколова. Она сочинила череду свидетелей по дороге к магической триангуляции и закончила кратким описанием слежки, которую они с Надей провели, чтобы подтвердить вероятное присутствие на объекте иностранной разведки.
На деле никакая случайная последовательность свидетелей, сколь угодно наблюдательных, не привела бы их к месту. Все это было волшебство. Но что тут мог сказать Кометский?
Он молчал так долго, что Таня успела устать. Она прислонилась к шкафчику с архивом, перенеся вес с коленей, поскольку уже готова была рассыпаться, как карточный домик.
Наконец он произнес:
— Ты очень хороший сотрудник, Татьяна Морозова.
— Спасибо, шеф.
— Следующие сорок восемь часов определят наше будущее. Мое и твое.
Она так и слышала скрип сматываемой удочки. Напряглась, ожидая подсечки и укола зазубренного крючка.
— Москва-Центр внимательно следит за кризисом. Ты проявила исключительную рассудительность и инициативность в условиях немотивированного вторжения Запада. В свете этого наше начальство доверило тебе немедленное вызволение нашего своенравного соотечественника из рук американцев.
Слово «немедленное» не оставляло места для маневра. Никакой подготовки, или тайной операции, или терпения. Все это требует времени. «Немедленно» — значит «лобовая атака».
Если она нарушит срочный приказ из Москвы, станет предательницей. Если пойдет в атаку, тут же попадется в один из капканов, расставленных американцами.
Надя права. Конечно же, это ловушка. И не предполагается, что Таня выберется из нее живой.
Эпизод 12
Кассандра Роуз Кларк
Она будет лежать в снегу
1.
Прага, Чехословацкая Социалистическая Республика
1 марта 1970 года
Официантка принесла кофе, но Дом к нему не притронулся, и от кружки в стылом кафе шел пар. Агент не спускал глаз с двери. Он прежде не был в этом заведении. Встречу здесь предложило контактное лицо, сообщив, что кафе находится в стороне от центра. И что «местечко очаровательное» — будто Дома это заботило. Он вынул сигару из кармана пальто и провел ею под носом, а потом сунул в рот, не закуривая. Контакт не захочет, чтобы ее одежда пропиталась сигарным дымом.
С дальней стенки раздался бой часов, и в дверях тут же появилась женщина, будто стояла снаружи и ждала этого звука. Она сверкала, словно бриллиант. Сняла солнечные очки и едва взглянула на Дома, скользя по залу. Он откинулся на стуле, зажав в зубах сигару.
— Привет, Зерена, — сказал он.
— Доминик. — Она села и подозвала жестом официантку, которая тут же подскочила к ней с блокнотом в руке. Зерена заказала кофе — черный, как и у него. — Как тебе наш чудный город? Видел уже Карлов мост?
— Пока не нашлось времени. — Он улыбнулся ей, не вынимая сигары изо рта.
Она покачала головой в притворном отвращении:
— Не понимаю, как тебе может нравиться такое.
— Ну, я же ее не зажег.
— Уверена, все благодарны тебе за это. — Зерена помешала кофе и сделала глоток. Она смотрела на Доминика поверх кружки горящими глазами. Дом так и не притронулся к своему напитку. Не планировал здесь задерживаться. Хотя, стоит признать, ему нравилась эта светская болтовня.
Зерена опустила кружку.
— Правда, будет очень жаль, если ты не увидишь Карлов мост. Сколько твоих соотечественников в наши дни могут похвастаться такой возможностью?
— Я здесь не как турист. — Дом положил сигару на салфетку. — И ты прекрасно это знаешь.
— Это верно. — Ее манера держаться изменилась: Зерена напряглась, и Дом увидел, как с нее спадает гламурная маска. Перед ним предстала Зерена, которая послала ему сообщение по обычным каналам: «Я должна переговорить с тобой немедленно». До той вечеринки, в свои первые дни пребывания в Праге он ее даже не видел, но она сразу проявила себя полезным союзником.
— Вчера вечером я говорила с нашим общим знакомым, — сказала Зерена. — И узнала что-то, что будет тебе интересно.
Он наклонился вперед, отодвинул мешавшую кружку.
— С каким знакомым?
Зерена изогнула рот в лукавой улыбке.
— Думаю, ты знаешь.
Дом не ответил. Он знал. Саша Кометский. Не вполне знакомый, конечно, скорее тот, за кем он — и ЦРУ — был заинтересован следить. И Зерена оказалась идеальным посредником между Домиником Альваресом и главой штаба КГБ. Контактом, с которым он мог говорить на людях, не вызывая лишних подозрений.
— Ходят слухи, — сказала Зерена, — и он подтвердил их. В его штабе знают, что ученый у вас.
Сердце Дома дрогнуло.
— Более того, в его штабе знают, где находится ученый, где ваши люди его держат.
Дом снова взял в руки сигару. Он боролся с желанием закурить, черт бы побрал эту Зерену.
— Он пошлет к вам сегодня одну из своих сотрудниц. Я подумала, тебе стоит об этом знать.
— Во сколько? — Дом пристально смотрел на Зерену. — Тебе придется сказать мне больше, чтобы мы могли работать дальше.
Она нахмурилась. Черты ее лица заострились — опасная и жестокая.
— Не знаю, Доминик. Он мне не сказал. Но ты еще успеешь подготовиться.
— Это весьма дерзкий ход, даже для КГБ, — произнес Дом. — Послать сотрудника прямо к нашей двери.
Зерена пожала плечами, задев кончики волос.
— Так хочет наш общий знакомый. Я просто решила, что стоит тебя предупредить.
— Спасибо за это. — Дом крепко закусил сигару. Резкий вкус табака наполнил его рот. Он встал. Зерена просто наблюдала за ним.
— Я не допила кофе, — мягко сказала она.
— Ты знаешь, что мне не стоит задерживаться.
Ее глаза сверкнули, она лишь улыбнулась ему и сделала глоток.
— Я ценю твою помощь, — проговорил он.
— О, я знаю. — Она пригладила светлые ухоженные волосы.
Дом довольно кивнул. А затем развернулся и вышел из кафе навстречу яркому утру.
***
Надя лупила кулаками в дверь квартиры, дав волю злости. Она знала, что ей опасно здесь находиться, опасно и глупо и в каком-то смысле это проявление двуличия. Ее бесил сам факт, что пришлось прийти в этот дом, искать помощи у этого человека. Но она была в отчаянии.
Новый удар, на этот раз такой сильный, что ссадины на костяшках пальцев вновь закровили и оставили следы на дверной панели.
— Открывай! — кричала она.
Словно кто-то только и ждал этой фразы, дверь открылась. Алистер смотрел на нее сверху вниз,
