разрушения Ущелий было не до наград в виде зелий, меня больше интересовали техники.
— Но о побочных действиях я знал и так. Просто не думал, что они так серьёзны.
Точтал пожал плечами:
— Насколько я знаю, первой десятке рейтинга Академии едва ли не запрещают принимать эти зелья и советуют их либо придержать на будущее, когда уже будут дети, либо продать.
— Дети?
Вот про них я точно ничего и никогда не слышал.
Мне неожиданно ответил распорядитель боя, который только что вернулся с ринга, где следил за помощью Гилаю и спрашивал лекарей о тяжести ран:
— А что тебя удивляет? Да, Орден не семья и тем более не клан, у нас магистр выбирается из лучших, а не из старших детей одного определённого рода, мы не скованы правилами наследования в других фракциях, но даже мы следим за тем, чтобы в семьях орденцев рождалось как можно больше талантов, ведь это год за годом нас усиливает. А как это сделать, если сами таланты принимают зелья, разрушая будущее ради силы здесь и сейчас? Поэтому и Школа, и Академия ограничивают приём зелий для лучших учеников. Есть предел, за которым появляются не только шрамы на меридианах, но и ломается что-то более глубокое, что отражается на детях.
— Ага, — я подумал и ещё раз глубокомысленно протянул. — Ага.
Это хорошо, что, попав на Поле Битвы с учениками Школы и выбирая что с ними делать, я выбрал тренировки, а не уничтожение големов на скорость, чтобы собрать как можно больше зелий Поля Битвы. Хорош же я был бы, напоив возможных талантов Школы и Академии зельями с изъяном.
Жаль, что Рейку я ими напоил ещё раньше.
Какие интересные детали всплывают. Узнав это, совсем по-другому смотрится один из законов о Возвышении для Нулевого. Тот самый, что запрещает любые зелья Возвышения.
Получается, что обычные идущие, принимая возвышалки, раз за разом что-то ломают в себе. Кто-то больше похож на меня и может пережить сколько-то зелий без последствий, кто-то похож меньше. Но у всех рано или поздно появляются жёны, затем дети, всё повторяется и однажды случается так, что очередное поколение оказывается слабей прежнего. И…
И семейству приходится либо терять в деньгах, платить кому-то за покровительство, с большим, чем раньше, трудом зарабатывать деньги, и о зельях они, так или иначе, забывают. Если же и это не спасает семью, то они вылетают в Первый пояс. Там требования пониже и у них есть шанс исправить всё в новых поколениях и вернуться.
Но вот если упасть в Нулевой, то всё станет гораздо строже. Проверяющие от фракций, Воины среди Закалок, будут пристально следить, чтобы все, кто из поколения в поколение передают изъян Возвышения, так и остались в Нулевом, чтобы их не смогли выручить никакие деньги, никакие зелья. Из Нулевого можно подняться, только обладая настоящим талантом, а не полагаясь на стороннюю помощь.
Странно, конечно, что выходцы из Нулевого не самые завидные женихи и невесты в Первом. Впрочем, что я знаю обо всём этом? Я там и увидел только небольшой Орден Морозной Гряды и кусочек жизни в соседних землях.
Разговоры о невестах были в Школе? Были. Мне немало об этом рассказали. Рассказали даже, что одна из девушек убежала в Школу, обокрав родителей, лишь бы только не выходить замуж за того, кто ей противен. Уже и не помню её имени, только саму суть истории. С кем же она потом ходила в Школе? С…
Точтал хлопнул меня по плечу:
— Ладно, старший-младший, довольно болтать, дизирцы уже заждались, пора и мне забрать с собой одного из них.
Улыбнувшись, он отступил на шаг, развернулся и Рывком ушёл сразу на ринг, заставив распорядителя завопить:
— Точтал!
Я негромко спросил у Виликор:
— Он что, даже не надеется на победу?
Она спросила в ответ:
— Учитывая, кто ещё остался из талантов соседей под флагами Дизир и что он никогда раньше даже не входил в десятку Стелы? — видя, что я не понимаю её, спокойно отрезала. — Нет.
— А ты?
Она немного помолчала, затем пожала плечами:
— Если бы мне нужно было убить их, то я бы пережила пятерых, а то и шестерых, прежде чем…
Распорядитель боя зашипел:
— Виликор!
Она усмехнулась:
— Но поскольку никто не поймёт, если я начну убивать, приходится сражаться с осторожностью и соблюдая ряд правил. Это сковывает меня, — покосившись на меня, добавила. — И тебя тоже. Ты ещё больше, чем я, привык сражаться насмерть, а не на турнире.
Я кивнул, не стал говорить, что не очень понимаю её. В моей жизни было немало тренировочных боёв, в которых я не пытался убивать. Конечно же.
Что мешает бить наверняка, но не насмерть? Руки и ноги тоже вполне достойная цель. Правда, их и легче уводить от опасности, но есть ещё и грудь, живот, избегая средоточия, в конце концов, можно…
Я оборвал пустые размышения. Поглядим. До этого момента мне эта осторожность не мешала. Правда, если уж говорить начистоту, то я сегодня не провёл ещё ни одной равной схватки. Даже с Дарином, когда я ограничил своё Возвышение.
Какими были мои схватки? Предводитель резвится среди Мастеров?
Я скользнул взглядом по строю Дизир, остановил его на Кетоте, который что-то говорил соседу, и представил, как вбиваю Коготь Роака ему в средоточие. Он тут же стиснул зубы, обернулся в нашу сторону, но я уже перевёл взгляд на Точтала.
Что-то мне подсказывает, что уж Кетот точно не Мастер. А скорее всего, не только он один. Если уж Дизир сегодня весь день расставляли ловушки для Ордена, то могли ли они положиться в деле победы на турнире просто на волю случая? А что, если бы заступиться за честь Ордена с трибун спустилось не десять человек, а две сотни молодых идущих? Три сотни? Что, если бы среди них оказались скрытые драконы уровня Толы?
Нет. Дизир должны были предусмотреть подобное, пусть и не против трёх сотен, а против одного-двух драконов. Среди наших противников есть Предводители, в этом нет сомнений. Сколько? По одному на каждую фракцию? По двое? Как давно они приняли зелья Дизир? Насколько они хороши? Сколько стихии сумели собрать в новых средоточиях и как велики сами эти средоточия?
Я ещё раз тряхнул головой. Снова лишние мысли. Какая разница? Я должен смести с пути всех, если хочу добраться до Кетота. Лучше бы, конечно, Кетот выступил
