«Мной», — подумала я, прежде чем помешать оформлению этой мысли. Хуже всего, если я встречу того, кто чувствует и действует, как я. Потому что это будет означать, что он внутри меня, он дал мне при зачатии не только хромосомы… и что поэтому я такая же, как он.
— Элвиса, — отозвалась я, слегка ускоряя ход и стараясь держаться в середине коридора. Кажется ли мне или коридор действительно сужается? — Если я увижу еще одного двойника Элвиса, я закричу.
— Очень мило. Ты и так закричишь.
Стены снова задрожали, но на этот раз сильней, и пол начал колебаться под ногами. Я собралась, как будто оседлала волну; старалась сохранить равновесие, удерживая центр тяжести поближе к поверхности. «Он играет со мной», — заключила я, чувствуя, как дрожь постепенно затихает. Я вспомнила, как Луна охотится за насекомыми с таким же смертоносным терпением и поглощенностью.
— Мне не нужно тебе говорить, что этот город слишком мал для нас обоих.
— Тогда я пойду. — И я продолжила свой путь по длинному Прогону, шаг за шагом. Тульпа, где бы он ни был, казалось, склонен был отпустить меня. Пока.
— Хоакин давно сбежал, — произнес он немного погодя. — Ну и напугала ты его. Интересно, как ты это сделала?
— Открылась, — правдиво ответила я. Разговор это хорошо. Обычно во время разговоров не бывает кровопролития.
— А почему бы не сделать того же для меня? — негромко предложил он, и на подул ветерок, как будто меня обмахивали веером. Невидимые пальцы касались моей маски, и я схватилась рукой за голову.
— Сначала ты, — сказала я, хотя не была уверена, что хочу лицезреть это существо, эту сущность — определенно, не человека, — которое было моим отцом.
— Прости, но я вынужден отказать, — раздался вежливый голос. — Я не привык к тому, чтобы мне отдавали приказы. А ты действуй, откройся.
Это был приказ. Я не послушалась и пошла дальше.
— Послушай, я никогда раньше не видела Тульпу, — говорила я, двигаясь вперед. Я преодолела уже футов десять, но они казались дюймом в этом длинном коридоре. — А, поняла. Все дело в бачках.
Никакого ответа. Может, он убрался. Может, не вернется.
Я пошла быстрей, потому что неестественная тишина была почти так же ужасна, как неестественное присутствие, но еще через пять футов флуоресцентные огни на стенах мигнули и погасли.
А может, и нет.
Я продолжала брести вперед в темноте. Нужно было идти, хотя я чувствовала, что на каждом шагу могу натолкнуться на что-нибудь, на кого-нибудь. Я сознательно подавляла растущий страх, не давая ему никаких зацепок. Очевидно, именно это ему нужно.
— Глупый маленький агент Света. Ты находишься здесь и разговариваешь со мной только из моей милости.
Иди ты. Я по-прежнему не видела этого сукина сына, но мягкая сталь в его голосе заставила меня прикусить до крови губу. Я сделала следующий шаг, чувствуя, как ускоряется пульс. Надо думать о чем-то другом, и я представила Марка и ту ярость, с какой он летал по кладбищу, бесстрашно мелькая огоньком мимо Теней. Если сосредоточу мысли на этом и на конце коридора, смогу сдержать нарастающий в груди страх. А если сделаю это, кондуит перестанет дрожать у меня в руке.
И тут засветился мой глиф. О, боже. Приятно сознавать, что теперь я в настоящей опасности. Но по крайней мере теперь я распознаю смерть за несколько шагов.
— Только посмотрите. Маленький ночной огонек. — В голосе Тульпы слышался смех. Глиф горел все ярче. — И это напомнило мне… как тебе спалось в последнее время, маленький Стрелец? Видела хорошие сны? Приятные воспоминания?
Я конвульсивно стиснула зубы.
— Я все размышляла, насколько это было мое воображение и насколько ты. Думаешь, хитро было с помощью Греты открыть мое сознание перед твоей энергией?
Носок, пятка, носок, пятка.
— Это была одна из моих лучших идей, — заявил он, и я представила себе, как он потирает костяшки пальцев. — А что касается остального, я просто использовал то, что уже было. Твои страхи, твое тщеславие, твои неврозы. Все они позволили мне точно определить, на какие кнопки нажимать.
— Но Греты больше нет. И ты не можешь снова проникнуть в меня.
Он рассмеялся, и стена задрожала.
— Путь внутрь есть всегда.
Снова это покалывание в шее и проникновение, и неожиданно я поняла, что он прав. Существо, созданное из энергии, которое одновременно может быть везде и нигде, не остановится на легкой физической пытке. О черт!
— Я знаю о тебе все, — говорил он, но сейчас его голос исходил из меня, звук ударялся о мои барабанные перепонки изнутри. Мозг пульсировал, и мне показалось, что череп у меня лопается и появляется щель от носа до линии волос на лбу. Я прижала ладонь к голове и удивилась, обнаружив под рукой не трещину и кровь, а гладкую кожу… Я громко застонала в испуге — это означает, что что-то творится у меня внутри, — но продолжала, спотыкаясь, идти вперед.
— Я помню ночь, когда кончился твой первый жизненный цикл. А когда подошел к концу второй, я послал к тебе Батча…
— Значит, ты знал, в какой момент я его убила? — спросила я, чтобы он вновь не замолчал.
— Конечно. Я почувствовал перемещение силы.
На этот раз боль не ослабевала. Горячая белая линия разрезала мой череп и провела туннель по спине к ногам. Теперь я ощущала его внутри себя, его неустойчивая энергия извивалась, как черви, и размножалась, как огненные насекомые, и мне приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не остановиться и не начать чесаться. Теперь я прошла полкоридора. И заставляла себя идти дальше.
— Впечатляет, — произнес голос, исходящий из моего горла.
Он был прав. Нашел еще один путь внутрь. Я запаниковала и дернулась в сторону. Стена пронзила мне руку микроскопическими иглами, и воздух заполнился запахом моей крови.
— У-уп! Осторожней.
— Убирайся! — Мой голос из шепота превратился в крик, я потеряла представление, откуда иду и куда. — Убирайся! Убирайся!
— Гм-м-м, — призадумался Тульпа. Боль стихла. — Нет. Вывернув запястье — мое запястье — он сбил меня с ног, я ударилась о пол, и бесчисленные иглы не только впились в мое тело, они отрастили шипы и вонзили их в меня. Я закричала и попыталась вскочить, но не смогла. Снова упала, решив не двигаться. Я была пригвождена к полу от шеи до икр, в темноте, прорезавшейся только сиянием моего глифа, в стерильном коридоре, который медленно заполнялся моей кровью.
— Я долго ждал тебя, Стрелец. И мое терпение вознаграждено. У меня был другой противник, как и у тебя. — В его голосе звучало сожаление. — Но я знал, всегда знал, что ты придешь. Я чувствовал тебя, как чувствуют приближение нового времени года. Чувствовал, как ты растешь в мире — в моем мире, — зреешь для этого момента.
К этому времени у меня восстановилось дыхание; я поняла, что, если оставаться неподвижной, иглы колют не так больно. Тульпа больше не вещал через меня. Голос его доносился словно из микрофонов: надо мной, подо мной, по сторонам и даже с моей макушки… как будто он стоял там. Я догадывалась, что он больше любит физические мучения, чем мне показалось вначале, но по крайней мере теперь я могла думать без него в голове. Могла снова дышать. Выхода из сложившейся ситуации я не видела, зато обнаружила ошибку в его словах. И сказала ему об этом.
