Она замолчала. Дженни могла не отвечать. Дети никогда ничего не рассказывают. Им говорят, чтобы они этого не делали, и они слушаются. Дети делают то, что им говорят взрослые.
— Он угрожал вам? — спросила она.
Дженни снова подошла к ней. От нее пахло спиртным.
— Он делал больше, чем просто угрожал нам, — сказала она. — Он запирал нас в склепе со всеми этими каменными гробами. Даже после того как туда отнесли мою мать, он все равно запирал нас там. Или заводил на галерею в церкви и свешивал вниз. Иногда держа только за щиколотку. Мы должны быть хорошими, говорил он, или он отпустит нас. Я знаю, что он делал это же с Кристианой, — на высоте она цепенеет.
Эви часто заморгала, чтобы прогнать вставшую перед глазами картину.
— Вам, наверное, было невероятно страшно, — сказала она.
— Я никогда не кричала, Эви, в этом не было смысла. Я просто закрывала глаза и думала, наступило ли уже то время, пришел ли тот день, когда он отпустит меня, когда я почувствую бьющий в лицо воздух и пойму, что все наконец закончено.
Эви ошиблась! Она обвинила во всем Джиллиан и ошиблась. Она послала Гарри и Гарета в погоню за призраком. Джиллиан, может быть, сейчас умирает, Том пропал куда-то, а Элис… Где Элис?
— Дженни, — сказала Эви, — это ваш дедушка убивал детей? Джо у него?
Тянуть эту цепь. Не думать больше ни о чем. Просто тянуть цепь и молиться оставившему его Богу, чтобы на том конце цепи ничего не было. Не смотреть на второго человека. Этот человек очень близок к тому, чтобы отпустить ее, и, возможно, уже отпустил. И единственная стоящая вещь — это выбраться отсюда, прежде чем один из них погибнет, вот только Гарри знал, что никогда этого не сделает. Надо тянуть цепь, потому что они зашли уже так далеко и теперь должны знать.
Цепь двигалась, поднималась с каждым движением руки все выше, и на другом ее конце было что-то тяжелое. Подтянуть ее правой рукой к краю, перехватить левой, не думать ни о чем, просто продолжать тянуть. Что-то царапало внизу стену, что-то цеплялось, отчего тянуть становилось тяжелее. Что-то приближалось. Мускулы на руках Гарри, казалось, лопнут, а он даже понятия не имел, сколько там еще этой цепи. Еще двадцать таких подтягиваний, и нужно будет передохнуть. Хотя он не уверен, что удастся сделать все двадцать. Еще десять, еще семь… больше не потребовалось. Конец цепи был закреплен на большой брезентовой сумке со старомодной застежкой на змейке. Не останавливаясь, чтобы подумать или отдохнуть, Гарри вытащил ее на каменный пол хижины и потянул за змейку.
Первое, что он увидел внутри, были пустые глазницы черепа.
Том часто моргал. Снег попадал в глаза, и он никак не мог хорошенько все рассмотреть. Он определенно видел луну, сияющую сквозь каменные колонны северо-восточной башни. Он рискнул обернуться назад. Луна светила у него над плечом. Две луны? Эбба была уже возле башни. Она подскочила к одной ее стене и обернулась, ожидая его. О чем она думает? Вчера над их головами несколько раз пролетал вертолет. Небольшие крыши на колокольнях не позволяли команде вертолета заглянуть внутрь самих башен, но у них была специальная аппаратура и они бы определили тело, излучающее тепло.
Эбба поманила его к себе.
В церкви было полно народу. Когда к поискам приступил вертолет, полицейские вернули людей с торфяников, и все они направились в церковь. Пока вертолет искал, в церкви находились почти две сотни людей. Двести излучающих тепло тел. Где спрятать иголку? В стоге сена.
Том уже подобрался к колокольне настолько близко, что мог прикоснуться к ней, мог просунуть руку между каменными столбами, стоявшими по углам. Он потянулся вперед и увидел отражение собственной руки, увидел свое лицо, отразившееся в зеркальных плитках, установленных между каменными столбами башни и образовывавших на крыше церкви ящик, небольшой, но достаточно вместительный, чтобы в нем можно было…
— А сказать вам, Эви, что было самое плохое? Что самое плохое он делал с нами?
— Что? — сказала Эви, думая, что на самом деле совершенно не хотела бы этого знать.
Когда она в последний раз слышала голос Элис на улице? К этому времени полиция уже должна была прибыть сюда.
— На торфяниках у нас есть старый колодец. Раньше там была водяная мельница и несколько домиков для рабочих. Все строения уже разрушились, но колодец так и не засыпали. Позже над ним построили каменную хижину, чтобы туда случайно не свалилась овца или ребенок. Обезопасили для всех, кроме нас с Кристианой, потому что он держал там цепь с ремнями на конце и, когда мы начинали своевольничать, осмеливались сказать «нет» или сосали не так энергично, как ему хотелось, он опускал нас в этот колодец. Он пристегивал нас ремнями и спускал вниз. И оставлял висеть там, в полной темноте. Казалось, что это длилось часами. Он проделывал это и с другими детьми.
Пока не оставил одного там слишком надолго и эта маленькая забава таким образом не закончилась.
Дженни снова стояла слишком близко, и у Эви не было другого выбора, кроме как отступить, поднявшись на одну ступеньку. Как только она сделала это, Дженни тут же шагнула вперед.
— Вам необходима помощь, Дженни, — сказала Эви. — Вы ведь и сами это понимаете, правда? Вашей вины ни в чем нет, но, чтобы примириться с этим, вам нужна помощь. Он изуродовал вас. И Кристиану тоже. Я могу найти кого-то, кто поработает с вами. На это потребуется время, конечно, без этого не обойтись, но…
Дженни подалась вперед.
— Вы действительно считаете, что психологическую травму такого рода можно вылечить, Эви? — спросила она. — Одними разговорами?
В ее словах был резон. Эви только хотелось, чтобы Дженни не настаивала на том, чтобы стоять так близко к ней.
— Ну, пускай не полностью, — согласилась она. — Ничто не может уничтожить воспоминания. Но хороший консультант может помочь вам как-то принять случившееся. Однако сейчас очень важно, и для вас в том числе, чтобы мы нашли Джо. Гарри и Гарет уже отправились к колодцу. Мальчик там?
Какая-то тень пробежала по лицу Дженни.
— Так они пошли в тот домик? — переспросила она. — Никто не ходил туда уже пятнадцать лет. Мы заперли его, после того как…
— После чего? Что там произошло?
— Послушай меня! Просто послушай меня!
Но Гарет Флетчер ничего не слышал. Он кричал, бился головой о каменную стену, молотил по ней кулаками. Его лоб покрылся ссадинами, по лицу стекала кровь. Гарри схватил его одной рукой, попытался развернуть к себе, и кулак Гарета тут же полетел в его сторону. Гарри отшатнулся, оказавшись в опасной близости от колодца.
— Это не Джо! — крикнул он во весь голос. — Это не Джо!
Похоже, Гарет выдохся. Он перестал кричать, сполз по стене хижины и обхватил голову руками.
— Гарет, ты должен меня выслушать, — сказал Гарри. — Этот ребенок умер много лет назад. Посмотри. Нет, ты должен на это взглянуть! Это не может быть Джо, клянусь тебе! Просто посмотри.
