– Вот видите, доктор, как славно всё устроилось, – насмешливо высказался Володя. – А теперь мы должны решить, что будем делать дальше. Скажите водителю, чтобы остановился.
– А что вы хотите с нами делать? – встревоженно подала голос медсестра.
– Отпустить, – коротко ответил Володя. – Но так, чтобы вы не кинулись сразу рассказывать обо всём в ближайшее отделение полиции. Будьте добры, господин доктор, и вы, мадам, снимите ваши халаты и отдайте их моей помощнице. Спасибо.
Врачи, с ненавистью глядя на спасённого ими человека, нехотя сняли халаты и надели свою верхнюю одежду.
– Выходите, пожалуйста, из машины, – очень вежливо приказал Володя.
– Скажите, а это необходимо? – доктор попытался призвать к логике странного больного. – Зачем нас бросать посреди леса? Давайте мы пообещаем вам, что ничего никому не расскажем, а вы нас высадите где-нибудь в населённом пункте. Зима ведь, холодно.
– Простите, доктор, не сходится, – покачал головой Володя. – По многим причинам. Поэтому, будьте добры, выходите, и водителю скажите, – он аккуратно забрал пистолет у Ренаты, умело показав, что шутить не намерен.
– Не переживайте, доктор, я вас с друзьями отведу в лес, привяжу к дереву, а когда мы отъедем на безопасное расстояние, позвоню в МЧС. Вас спасут. За час не замёрзнете. Извините, но мы не имеем права рисковать.
– Это бесчеловечно! – резко бросил доктор. – Впрочем, вы, может быть, вовсе и не человек, судя по тому, как вы восстановились?
– Может быть, может быть, – с рассеянной улыбкой ответил Володя. – Пойдёмте, господа, вы, мадам, тоже, не стесняйтесь. Не переживайте, потом будете рассказывать внукам, какое приключение пережили. Может быть, вам даже поверят. Рената, садись за руль, жди меня, я скоро вернусь.
Рената послушно пересела за руль, а Володя повёл всю компанию в лес, начинающий светлеть в лучах восходящего солнца. Было совсем безветренно и ясно, и снег, лежавший на лапах деревьев, совсем понемногу, редкими ещё блёстками, несмело вспыхивал весёлыми искрами, радуясь холодному свету по-зимнему нестрашного светила.
Через двадцать минут Рената заволновалась и попыталась прислушаться к звукам утреннего леса. Но ничего подозрительного слышно не было. Еще через пятнадцать минут Рената всерьёз обеспокоилась, вышла из кабины, подошла к обочине, занесённой снегом, пристально вглядываясь в продолжавший оставаться таинственным лес. Ничего… Ещё через десять минут, окончательно изведясь, Рената решила плюнуть на Володино распоряжение, закрыть машину и пойти по следам ушедших. В душе всё бурлило, ей казалось, что она опять потеряла чудесно воскресшего друга и теперь холодный и равнодушный мир окончательно раздавит её и сожрёт, даже не почувствовав. И тут из леса, правда, с другой стороны – метров за сто впереди, раздался весёлый свист, и она увидела Володю, улыбающегося и довольно щурящегося на поднимающееся солнце. Рената бросилась к нему, задыхаясь от смеси негодования и восторга.
– Дурак, идиот, скотина, как ты меня опять напугал, я боюсь тебя потерять, я же тебя люблю! Убить тебя мало! – она набросилась на Володю, молотя его кулаками.
Тот небрежно, очень легко перехватил её руки, развёл в стороны и, весело глядя в наполненные слезами глаза девушки, спросил:
– Так убить или любить? Сегодня меня уже чуть не убили, давай лучше любить! – и, окончательно заблокировав трепыхающуюся Ренату, сжал её в объятиях и начал целовать.
– Тихо, тихо, девочка, я тоже тебя люблю. Надо ехать.
Он усадил обмякшую Ренату в кабину, сам сел за руль, и они тронулись. Навстречу попалось несколько редких машин, любителей ранней воскресной езды. Володя улыбался и напевал какую-то весёлую песенку на английском языке, Рената задумчиво молчала. Через полчаса езды она повернула к Володе серьёзное лицо и тихо, очень серьёзно попросила:
– Володя, пожалуйста, расскажи, кто ты? На самом деле…
– Я ждал этого, – он равнодушно пожал плечами. – Ну что ж, слушай…
…Шёл семнадцатый век. В составе одной из экспедиций флота Её Величества, ещё только набиравшего силы, был молодой дворянин, лейтенант Томпсон. Их эскадра шла к берегам активно осваиваемой испанцами Южной Америки разведать возможность отхватить кусок пирога для английской короны. Где-то на самом подходе, когда, по расчётам, до цели оставалось не более пяти дней пути, экспедиция угодила в очень сильный шторм. Эскадру разметало, и все корабли потерялись. Их корвет забросило в такие закоулки океана, что никто не имел даже догадки, как оттуда выбраться. Штормом поломало мачты, половина команды во главе с капитаном погибла, запасы воды были на исходе, а корабль, попавший в зону сплошного штиля, дрейфовал, влекомый лёгким течением, в неизвестность. Люди постепенно стали впадать в отчаяние, и лейтенант ничего не мог с этим поделать. Он мог только предложить молиться о спасении, что они всем остатком команды и проделывали почти целый день. Однако надежд на спасительное чудо оставалось всё меньше. Однажды на рассвете, почти совсем обессилевший лейтенант с трудом выполз на палубу, понимая, что начался последний день его жизни. Он хотел ещё раз насладиться солнечными лучами и свежим воздухом. Фактически уже вся команда погибла – в живых осталось всего четыре человека, но и они были очень плохи, почти мертвы. Томпсон с трудом дополз до лееров, схватился за них, из последних сил подтянулся… и обомлел от увиденной им невероятной картины – из океанской воды, расталкивая волны, поднималось что-то невообразимое, похожее на огромного кита, только явно сделанного руками человека. Какой это был материал, Томпсон так и не понял, но это точно было не дерево и не железо.
С бессильным отчаянием королевский морской офицер смотрел, как из чрева этого волшебного кита выдвинулась то ли рука, то ли труба. Край её опустился на палубу их корабля, и из трубы стали выходить очень странные существа: похожие на людей, только с плавниками на спине и ластами вместо ступней. Двигались они достаточно неуклюже, по всему было видно, что их стихия – вода. Один из этих монстров подошёл к Томпсону и, как показалось лейтенанту, пристально на него посмотрел. Озябший, почти агонизирующий моряк почувствовал необъяснимую лёгкость и тепло, а потом потерял сознание…
Очнулся Томпсон оттого, что кто-то лизал его щёки. Открыв глаза, он судорожно попытался вскочить, но упал, запутавшись в непослушных ногах, заскользивших на мокром песке. К своему облегчению, Томпсон увидел, что язык, касавшийся его щёк, принадлежал не какому-нибудь неведомому чудовищу, а обычной, вполне добродушной собаке. Поднявшись на ноги, Томпсон понял, что находится на морском берегу, за деревьями проглядывал какой-то прибрежный то ли городок, то ли посёлок…
Так Томпсон оказался в британских колониях Северной Америки. О том, что он видел перед своим забытьём, ему хватило ума никому не рассказывать. Он на ходу придумал историю о чудесном спасении на обломках корабля, погибшего во время шторма. Что сталось с его спутниками и кто были те чудесные спасители, он так и не понял. Вычислил только, что со времени попадания в шторм до его появления здесь прошло уже четыре месяца. К сожалению, ничего более вспомнить он не мог. Оставалось продолжать служить короне, что он и принялся активно исполнять.
