Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
Тридцать первого августа 2006 года в отчете Комиссии по ценным бумагам и биржам HP сообщила следующее: «22 мая компания Hewlett-Packard объявила об уходе в отставку члена совета директоров Томаса Дж. Перкинса. В тот момент мистер Перкинс не представил ни устных, ни письменных комментариев о причинах своего решения. Впоследствии он уведомил совет директоров о том, что причиной послужило его несогласие с методами расследования утечки конфиденциальной информации…
Действительно, HP неоднократно сталкивалась с фактами разглашения содержания дискуссий, проходивших на заседаниях совета директоров. Пытаясь установить причину утечки информации, наш внешний юрисконсульт провел в начале 2005 года собеседования с директорами. В ходе этих собеседований каждый директор подтвердил обязательство соблюдать конфиденциальность и лояльность по отношению к компании. Однако установить причину утечки информации так и не удалось, более того, они периодически повторялись. Поэтому председатель совета директоров (в то время Патриция Данн) и специальная комиссия, состоявшая из сотрудников компании, заключили соглашение с независимой компанией, специализирующейся на проведении подобных расследований. В итоге выяснилось, что доктор Джордж А. («Джей») Кейворт II, по сути, анонимно раскрывал конфиденциальную информацию (в том числе и материалы закрытых заседаний совета директоров) представителям прессы.
Отвечая на запрос мистера Перкинса о методах расследования, наша компания сообщила, что приглашенные специалисты под различными предлогами действительно записывали содержание телефонных разговоров топ-менеджеров компании… Это послужило основанием для подачи жалоб генеральному прокурору штата Калифорния, в ФБР и в Комиссию по ценным бумагам и биржам (по некоторым из них проверка продолжается до сих пор). Кроме того, 28–29 сентября 2006 года прошли слушания в конгрессе, инициированные Комитетом по энергии и торговле Палаты представителей (подкомитет по надзору и расследованиям). Выступая на слушаниях, глава подкомитета Эд Витфилд заявил: «Прослушку телефонных переговоров санкционировали наиболее высокопоставленные и блестящие топ-менеджеры HP, поэтому им не удастся отделаться заверениями в том, что юристы убедили их в правомерности таких действий. Тут звучали ссылки на расследование, проводившееся в отношении Enron и других корпораций, но они неприменимы к ситуации. Даже если допустить, что, с юридической точки зрения, для таких действий были некоторые основания, то можно ли признать их приемлемыми с точки зрения этики?» Конгрессмен Эд Маркей заявил: «Я весьма озабочен тем, что HP страдает синдромом сержанта Шульца: ведь некоторые топ-менеджеры предпочитают твердить “ничего не слышал, ничего не видел, ничего не знаю”».
К тому времени, когда скандал понемногу заглох, Патриция Данн и Джей Кейворт были вынуждены подать в отставку, Боб Вейман оставил пост финансового директора, Энн Баскинз – пост главного юрисконсульта компании, Кевин Хансекер – пост директора по вопросам корпоративной культуры и этики. Таким образом, единственным топ-менеджером, замешанным в эту историю и пережившим ее, стал исполнительный директор Хард: он даже получил повышение и стал председателем наблюдательного совета. В процессе расследования были прослушаны личные телефонные переговоры многих членов совета директоров и репортеров. В их числе оказалась и я.
Сегодня еще не завершены судебные процессы по обвинению некоторых членов совета директоров и топ-менеджеров в приобретении акций на основе инсайдерской информации. Однако, по всей вероятности, незадолго до упомянутого выше заявления от 31 августа 2006 года и в то время, когда HP массированно выкупала свои акции, инсайдеры на основе конфиденциальной информации продали акции и опционы на сумму 38 миллионов долларов. Как сообщалось в газете San Jose Mercury News 7 октября 2006 года, это был максимальный объем продаж акций компании ее топ-менеджерами за последние пять лет.
В письме, написанном вскоре после моего увольнения, Патти Данн высказала глубокое огорчение тем, что пресса представила ее чуть ли не основным инициатором этого шага. Немного позже она высказывалась еще более резко: «Взгляды Тома [Перкинса] на управление компанией состоят в том, что лишь немногие избранные, например он и Джей, имеют право принимать решения, а всем остальным достается роль статистов.
В мире венчурного бизнеса действуют жесткие законы, и если Том говорит “Сделай то-то и то-то”, то вы делаете это или теряете источник финансирования. Мое согласие с тем, что в руководстве компанией необходимо многое менять, он воспринял как безоговорочную поддержку его лично. Предполагалось, что я стану его марионеткой».
Когда я отказалась голосовать за возвращение Тома в совет директоров, несмотря на достижение им предельного возраста, равно как и безоговорочно поддерживать его планы реорганизации компании с назначением на все ключевые посты его людей, Патти не поддержала меня. Она не поддержала и мой резкий протест против вынесения разногласий в совете директоров на страницы прессы. Тем не менее она выступала за ограничение возраста членов совета директоров, что было основным препятствием к возвращению туда Тома Перкинса (не ее вина, что сохранить ограничения не удалось). Воинственное поведение Перкинса она называла «сумасшествием председателя». Она всячески противодействовала концентрации в руках Перкинса и Кейворта слишком большой власти. Самое большое потрясение, которая она испытала в день освобождения с должности председателя совета директоров, было вызвано тем, что ее коллеги были озабочены исключительно тем, удовлетворит ли это Тома и Джея. Компания согласилась возместить Тому Перкинсу судебные издержки в сумме 1,5 миллиона долларов, а также возместить аналогичные расходы Джею Кейворту. В пресс-релизах в их честь курился фимиам. Патти отмечала умелую работу Перкинса с прессой в интервью ведущей программы «60 минут» Лесли Стах: «Тезис о том, что я организовала, одобрила и курировала проводившееся расследование – не более чем самая обыкновенная ложь. Это была классическая кампания моей дискредитации. Именно Перкинс вложил в умы менеджеров и в целом всех заинтересованных лиц всюду повторяемую чушь».
Позднее она замечала: «Я преклоняюсь перед Томом. Он очень сильная личность. Возможно, гораздо более сильная, чем я».
Когда ее вызвали для дачи показаний в конгресс, то часть выступления она посвятила горячей защите требования сохранения конфиденциальности топ-менеджерами: «Долг менеджера – откровенно говорить о проблемах компании, одновременно демонстрируя взвешенный и разумный подход к их решению. Но выполнить его можно лишь в том случае, если каждый член совета директоров совершенно уверен в конфиденциальности обсуждения. Это касается как повседневных дискуссий, так и обсуждения важнейших стратегических проблем. Ведь даже не слишком важная информация, просочившаяся в прессу из комнаты для совещаний совета директоров, подрывает их доверие друг к другу. Это тем более существенно, когда речь идет об информации, способной повлиять на курс акций…».
Патти искренне считала, что важность обнаружения каналов утечки информации невозможно переоценить, хотя однажды и посоветовала мне игнорировать подобные факты. Она весьма серьезно восприняла поручение совета директоров разобраться в этом вопросе. Понимая, что результаты ее расследования были использованы некорректно, она настаивала на том, что несет персональную ответственность лишь за подбор сотрудников отдела кадров. Когда конгрессмены предложили ей откровенно признать свою ответственность за применение сомнительных методов расследования (в частности, прослушки телефонных разговоров), она категорически возражала. В подтверждение своей позиции она привела много выдержек из своих бесед с менеджерами по персоналу и заключила: «К сожалению, люди из отдела персонала, на которых мы возложили проведение этого расследования, не оправдали ожиданий и дискредитировали меня и компанию».
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
