Книга Могло быть и хуже... - Джереми Кларксон

Этим утром человек в свитере крупной вязки и вельветовых брюках садится за тарелку копченой рыбы в блаженном неведении о том, что он – последний человек в Британии, кого нарекли Малкольмом. Примерно так же обстоит дело с его женой Брендой и его соседями по дому Нэвиллом и Роджером. Кто самый молодой Саймон в Британии? Найдется ли Клив младше десяти? И где искать последнего Дерека? Не рядом ли с вами проживает последний Брайан?

Такой выбраковки прозваний не увидишь в Исландии, где список имен, из которого родители вольны выбирать, составляется властями. Но у нас общественное мнение формируется армией модных чудил, вбивших себе в голову, что они могут обозвать своего бедного малютку практически всем, что им только придет на ум. Да и, по правде говоря, зачем выбирать что-то традиционное вроде Эдит или Гертруда, когда можно назвать дочурку в честь сладкого белого вина или деревеньки на Крите, где вы испытали особо приятный сексуальный опыт?

Все это, конечно, наводит меня на мысли о принципах именования марок автомобилей. В общем и целом они всегда были довольно просты. Дорогим авто, таким как BMW, Mercedes или Audi, присваивались буквы и цифры. Машины поменьше и подешевле получали имена. И в большинстве случаев имена эти были просто ужасными.

Fiat всегда оставался особенно безнадежным. На протяжении многих лет нашему вниманию представали Road – «Дорога», One – «Один» и Point – «Точка». Но как же нам забыть, как концерн Austin Rover назвал свой автомобиль, который, по его же словам, должен был спасти компанию от выхода в тираж, в честь парижского метрополитена – Metro? Вы можете себе представить, чтобы Renault назвал свою очередную модель Tube («Туннель») в честь лондонской подземки? Не-а. Вот и у меня фантазии не хватило.

У концерна Volkswagen дела обстоят не немного лучше, но там на то есть причина. Раньше в компании практиковалось распространение краткого списка возможных названий среди своих топ-менеджеров с просьбой оценить их по десятибалльной шкале. Это означало, что победа неизменно оставалась за названием, занимавшим во всех анкетах второе или третье место. А как еще можно дойти до того, чтобы назвать автомобиль Golf («Гольф»)? Окрестили б его уж сразу «Герпесом».

У нас еще есть Nissan, долгое время спасавший от забвения традиционные английские имена, до которых не снизошли Колин и Уэйн. То были Cedric, Gloria и Silvia.

Компания Toyota же нарекла первую модель, которую собиралась поставлять в Америку, звучным именем Toyolet. По крайней мере до тех пор, пока импортеры не намекнули, что Toyopet было бы чуть менее созвучно названию санузла. А потом у нас появился Mitsubishi Starion. Который затевался как Stallion («Скакун»), но подвела известная проблема японцев с буквой «л».

Были, конечно, и хорошие имена. С гигантским отрывом – тут со мной спорить бесполезно – лидирует Interceptor – «Перехватчик». Весьма неплоха и Pantera, но если вы ищете истинного постоянства в удачном выборе имен, обратите свой взор на Америку, давшую нам такие марки, как Thunderbird («Буревестник»), Mustang и Barracuda.

Неколебимая уверенность в себе, как мне кажется, является основным эволюционным преимуществом той хищной особи, которая способна назвать уродливый и нерасторопный автомобиль в честь дикого свирепого зверя: с таким же успехом можно назвать собственного сына Гераклом при наличии оснований полагать, что он вырастет долговязым доходягой-астматиком с руками-спичками.

Все эти мысли вызывает у меня последнее пополнение в семействе Opel. Производитель назвал его Adam. Так звали основателя концерна Opel, но в компании говорят, что выбор определялся не этим. По их словам, Adam был выбран по той же причине, по которой телекомпания UKTV переименовала канал G2 в Dave, – просто это имя сочли симпатичным. Меня это объяснение вполне устраивает.

Adam призван проторить для Opel путь на территорию, которую ныне занимают Fiat 500 и Mini. Он задуман как имиджевый автомобиль для молодого населения крупных городов. Но есть тут проблемка. История марок Fiat и Mini восходит к автомобилям, вспоминаемым с теплотой, а вот каким дедушкой похвастает Adam? Марками Chevette или Viva?

«Моделью Prince Henry», – утверждает представитель General Motors – владельца компании Opel. Что ж, это и вправду так. Prince Henry и впрямь был особенным – первый в своем роде автомобиль спортивного типа, вот только если вы это помните, то, боюсь, вы вряд ли относитесь к целевой аудитории мини-автомобиля. Да и любого автомобиля в принципе – по крайней мере со времен вашей последней памятной поездки в один конец – на катафалке.

Нет, этот новый автомобиль не может полагаться на тех, кто хочет вновь почувствовать забытый аромат 1950-х и 1960-х. Все, на что он может опереться, – его собственные четыре колеса. Ну и как же он справляется?

Он поставляется в трех уровнях отделки – Jam, Glam и Slam. Но каждая снабжена обескураживающим набором опций. Которые к тому же могут сочетаться миллиардами – я не выдумываю! – различных комбинаций. Так что не печальтесь, если по ошибке заказали себе боковые зеркала Men in Brown («Люди в коричневом») – так они и называются, – потому что вам их в миг единый поменяют на White My Fire («Белое каление»).

По сути, когда вам надоест выбранный вами интерьер, вы через месяц или год можете за 70 фунтов сменить его на что-то принципиально иное.

В итоге Adam не способен вызвать отвращение своим внешним видом в силу уже того, что его внешний вид определяется исключительно вашими собственными предпочтениями. Да и в качестве автомобиля для города он вряд ли вызовет резко негативные эмоции. На заднем сиденье достаточно места для двоих человек с ногами не толще 3 дюймов, а багажник достаточно вместим для сделанных по пути с работы покупок.

Хороший обзор, легкое переключение передач, неплохое рулевое управление и исключительная комфортность езды. Отбросив все контексты и модные веяния и рассматривая его лишь как городской автомобиль, буду вынужден признать, что он лучше, чем Fiat или Mini.