Консультации и профессиональная медицинская помощь для "исправления" бездетных браков. По мнению Конти, в деле лечения бесплодия было сделано так мало, что число семейных пар, обратившихся за помощью, должно быть достаточно большим,
Под заголовком "найденные дети" Конти подразумевал возможность зачатия незамужней женщиной ребенка либо естественным путем (при помощи предоставления партнера), либо посредством искусственного оплодотворения. Имперский руководитель здравоохранения считал, что второй способ (искусственное оплодотворение) был предпочтительнее, так как исключал у женщины "психологический комплекс сексуального переживания".
Суть его соображений вводилась к тому, чтобы превратить процесс зачатия — самый интимный момент человеческих отношений — в официальный, государственно-политический процесс, который проще было бы назвать "размножением". Все эти мероприятия должны были проводиться силами управления здравоохранения НСДАП и Национал-социалистского союза немецких врачей. Конти не предусматривал возможности участия "Источника жизни" в этой сомнительной кампании. Однако он не мог игнорировать определенный успех, достигнутый в деле ухода за матерью и ребенком в стенах "Лебенсборна".
Гиммлер сразу же отверг все предложения Конти. Речь шла не о моральных установках рейхсфюрера СС, а о том, что Конти вторгся в сферу демографии, которую Гиммлер считал своей "вотчиной". Поэтому все предложения доктора были восприняты как незаконные притязания. Вопрос, который затронул Конти, был очень важным для Гиммлера. С одной стороны, он считал его незрелым для решения данной проблемы, а с другой стороны, полагал, что "врачи не имели четкого представления о том, как решать эти проблемы". Единственное, что Гиммлер мог оставить врачам, было лечение бесплодия семейных пар.
Крайне недружелюбная реакция рейхсфюрера СС на предложение Конти была предопределена диаметрально противоположной точкой зрения на проблему искусственного оплодотворения. Гиммлер мог принять такой подход только для мира растений. Однако в животном мире он считал необходимым ограничить искусственное оплодотворение, так как был свято убежден в том, что оно приводило к "обеднению наследственности" и к таким генным изменениям, которые могли привести в итоге к дегенерации человека, его бесплодию или импотенции. По этой причине он считал, что для "воспроизводства человека" требовался "естественный зачинающий помощник", что, по его мнению, было зафиксировано в правовых нормах многих индогерманских племен.
Пока Конти оспаривал право приоритета в сфере "повышения воспроизводства" и женской репродуктивной способности, рейхе-фюрер СС сам решил заняться вопросами борьбы с бесплодием, Для этой цели уже в 1940 году он привлек на свою сторону профессора гинекологии Карла Клауберга, который до этого являлся заведующим "женским" отделением одной из больниц в Верхней Силезии. В следующем году к Клаубергу присоединились его коллеги: профессор Гюнтер фон Вольф из больницы им. Хорста Весселя в Берлине, профессор Карл Эрхард, заведующий университетской гинекологической клиникой в Граце, и профессор Гюнтер Шульце, который работал врачом-консультантом в "Источнике жизни".
Запись собрания этих врачей от 15 октября 1943 года позволяет установить, что их совместная деятельность началась приблизительно в 1942 году. Тогда они консультировали специалистов РуСХА по вопросам бесплодия в эсэсовских семьях. Именно с их подачи эсэсовские врачи из состава РуСХА стали проводить первые исследования. Поначалу проводилось длительное лечение под надзором доктора Вольфа. Позже лечение стало проводиться одновременно в военных госпиталях СС в Берлине, Праге и Дахау, а также в отделении акушерства военного госпиталя СС в Мариенбаде. Однако доктор Макенродт, являвшийся специалистом по женским болезням в "Лебенсборне", с сожалением констатировал, что предпринятое лечение не имело ожидаемого терапевтического результата.
Между тем имперский руководитель здравоохранения Конти не бездействовал. Шесть недель спустя после того, как он проинформировал Гиммлера и Бормана о своих демографических планах, 16 июля 1942 года он объявил об открытии специального учреждения, которое должно было бороться с немецкой бездетностью. Новая структура возглавлялась профессором Гансом Штатлером и активно взаимодействовала с "Национал-социалистским народным вспомоществованием". Конти удалось осуществить самую легкую и самую безобидную часть своего проекта.
Гиммлера не смущала его деятельность, пока речь шла о консультациях бесплодных супругов. Но в конце 1943 года Конти решил приступить к реализации проекта по искусственному оплодотворению. Однако этот доктор был достаточно умен, чтобы приготовить для Гиммлера специальную отговорку. Предварительно этот вопрос был проработан с имперским министром юстиции Тираком. В ходе бесед были улажены все юридические формальности процесса искусственного оплодотворения. Лишь после этого он разослал во все медицинские структуры уведомление, что по вопросам искусственного оплодотворения все врачи могут обращаться в Мюнхен к профессору Штатлеру. По сути, Конти подготовил проект, что называется, "под ключ". Он разработал технологию и пакет юридических документов, которые требовались для проведения искусственного оплодотворения, На этот раз Конти пришлось столкнуться не с протестом Гиммлера, а с сопротивлением самих врачей и части партийных функционеров, которые считали подобную деятельность аморальной. В итоге Конти пришлось долгое время выжидать. И лишь 6 июля 1944 года он отдал тайный приказ, в котором содержались подробные указания по проведению искусственного оплодотворения. Для сохранения секретности сам процесс назывался латинским термином "Inseminatio artificialis". В итоге суть этого приказа могли понять только посвященные в суть дела люди.
Сам Конти рассматривал три возможности оплодотворения;
Искусственное оплодотворение женщины посредством семени ее супруга. В данной ситуации не возникало никаких проблем и сложностей.
Искусственное оплодотворение состоящей в браке женщины семенем стороннего мужчины. В данной ситуации Конти не интересовали этические вопросы, на первый план выступала исключительно практическая сторона дела. Супруг, неспособность к оплодотворению которого должна быть установлена медицинским путем, жена и "донор семени" должны были дать письменное разрешение на проведение Inseminatio artificialis. Донор должен был происходить из ближайших родственников стерильного супруга. Если таковых не находилось, то врач оставлял за собой право самому найти подходящего мужчину. В любом случае, врач должен убедиться, что все участники этой "сделки" должны были соответствовать расовым и наследственным нормам национал-социалистского общества. Чтобы исключить впоследствии психологические травмы, в любом случае, супруги и донор не должны были встречаться и что-либо знать друг о друге. Конти специально акцентировал внимание на юридической стороне дела, дабы затем не возникало никаких правовых неприятностей. Имперский министр юстиции предупредил его, что надо точно соблюдать все формальности, дабы не быть обвиненным по статье "развратные действия". Ребенок, появившийся на свет, должен был принадлежать исключительно супружеской паре. Письменное согласие обоих супругов на проведение Inseminatio artificialis предотвращало ситуацию, когда они могли бы обжаловать качества ребенка, а также само искусственное оплодотворение не могло рассматриваться в качестве повода для развода. Все упомянутые выше документы должны были храниться непосредственно у профессора Штатлера.
