Рука убийцы повисла в воздухе, а потом принялась шарить по остаткам стола, пытаясь найти пузырьки с таблетками, как будто ее хозяин до сих пор не проникся моей речью. Затем с его губ сорвались хрипы.
Я забралась на постель и оседлала убийцу, удерживая его под одеялами. Взявшись за лопату обеими руками, я сильно надавила ему на грудь. Он задышал еще более прерывисто, и его тело задергалось в судорожных конвульсиях агонии.
Сквозь стекло в нижней части окна поблескивали глаза маленьких девочек.
Я чувствовала, что происходит с убийцей. Я ощущала запах крови и ржавчины. Спустя мгновение все было конечно.
– Мистер Хэмлин, вы мне нужны! – позвала я.
Глава 33
– Ты обманула мои ожидания и редко писала эсэмэс, – строго сказала Ниша. – Цель звонка – осведомиться о причине.
– Я строчила их каждый день! – Дарси надела наушники и засунула телефон в карман. Когда позвонила Ниша, она развешивала повсюду чистую одежду, которую забрала из прачечной, а это придавало комнате не слишком писательский вид. Однако, принося домой влажное белье, она экономила на мелочах, и, по крайней мере, теперь у нее появилось развлечение.
– Патель, ты шлешь мне эсэмэс с тревогами о бюджете! А где сплетни?
Дарси рассмеялась.
– Еще чего! Чтобы ты могла выдать мои секреты маме?
– Я не выдаю секреты, Патель. Я ими управляю и отбираю лишь самые-самые на поживу родителям. Я владычица тайн.
– Очковтирательница ты, – фыркнула Дарси.
– Возможно, но, заметь, – когда мне это на руку. Ладно, выкладывай.
Дарси расправила на стуле футболку Имоджен.
Ее младшая сестра не уймется, пока не наслушается сплетен. Но, честно говоря, Дарси следовало давным-давно рассказать Нише об Имоджен.
– Хорошо. Но это – информация для устной беседы, так что никаких эсэмэс.
– Я в курсе, что надо соблюдать осторожность.
Несмотря на то, что ее родители находились за много миль от Нью-Йорка, Дарси понизила голос:
– У меня кое-кто появился.
– Знаю! – перебила ее Ниша.
– Врешь!
– Ты завела интрижку примерно месяцев пять назад.
Дарси гневно смерила взглядом собственную сырую пижаму.
– Давай-ка еще раз взглянем на улики, – продолжала Ниша. – Во-первых: ты помалкиваешь. В смысле, ты впервые в жизни живешь одна, и что, до сих пор не столкнулась ни с одним симпатяшкой? Неужели во всем Нью-Йорке не нашлось человека, в которого стоит втюриться?! Патель, даже для тебя это дико.
– Пожалуй.
– Во-вторых: ты ни разу не приехала домой в гости. Значит, ты не скучаешь по моему блистательному остроумию, а лучше него может быть только что?..
– Истинная любовь? – осмелилась подсказать Дарси.
– Точно. И в-третьих: когда я спросила у Карлы, понравился ли тебе кто-нибудь, она ответила: «Без комментариев».
– Разве это не жульничество?
– Если ты уже знаешь ответ – не жульничество. Поэтому я спрашиваю себя: с чего такая таинственность? Зачем мы шепчемся?
Дарси вздохнула.
– Должны и у тебя быть догадки.
– Их две. Это человек старше тебя, верно? Настолько взрослый, что старшие Патели придут в ужас.
– А вот и нет! Может, самую малость. Но ей всего… ох!
С другого конца линии донесся смех Ниши.
– Она? Значит, обе мои теории верны. В немецком есть слово для тех, кто всегда прав?
– Думаю, «несноснобраттен».
– Точно! Мы с тобой друг друга стоим, Патель.
Дарси понизила голос.
– Ты ведь ни с кем не делилась своими теориями?
– Нет, но ты же понимаешь, что им все равно? Или Имоджен скрытничает?
– Она совершенно открыта для… – Дарси застонала. – Прекрати!
– Разве акула способна прекратить плавать?
– Да, после того, как ее прибили. Как ты до всего докопалась?
– Тьфу. Выяснить, кто твоя подруга, оказалось проще простого, ты постоянно на виду! Итак, вы и впрямь ездили с ней в турне? Не просто… – интонацией выделила предположение Ниша.
– Турне было одобрено издателем! – воскликнула Дарси, сообразив, что когда ее родители узнают об их отношениях, они зададутся тем же самым вопросом. – Я собиралась вам рассказать на День благодарения, но как-то не вышло.
– Хм, думаю, Патель, тебе придется попотеть. Считаешь, мама у тебя спросит, не розовая ли ты, и оставит тебя в покое?
– Я собиралась рассказать, но тетя Лалана улетела на Гавайи, а ей тоже хотелось при этом присутствовать.
– Патель! Значит, ты откровенничала с тетей Лаланой? – На другом конце линии повисла предгрозовая тишина, и Дарси поняла, что допустила ужасную ошибку.
– Она вырвала у меня обещание делиться с ней всем, когда поставила свою подпись на моем договоре аренды!
– Ты совершила нешуточное предательство, Патель. Жди последствий.
– Извини, – прошептала Дарси. – Есть кое-что, о чем Лалана даже не подозревает. Ниша, как раз хотела обсудить с тобой одну проблему… связанную с фамилией Имоджен.
– Ее фамилией? – язвительно переспросила Ниша. – Семье наплевать, что она не индуистка. За исключением бабушки П., хотя она, вероятно, будет озабочена тем, что у твоей подружки нет пениса.
– Хватит, Ниша! Просто она – не урожденная Имоджен Грей. Она взяла себе псевдоним, и она никогда никому не говорит свое настоящее имя.
– Странно! С чего бы?
– Из-за блогов, которые Имоджен сочиняла во время учебы в колледже. Ей не хочется, чтобы ее нынешние читатели нашли ту писанину в Сети и поняли, что к чему. Имоджен ведь всегда стоит на своем…
– И ты тоже не знаешь имя своей подружки?
– Нет, она мне сказала. Но я пока не искала его в Сети. Мало ли что… там.
– Ты не боишься, что она убийца? – хмыкнула Ниша.
– Думаю, ее бы уже арестовали. Она пользуется настоящим именем, чтобы заказывать билеты на самолет и все такое. И ей было не обязательно мне это рассказывать.
– Но почему она так поступила? – Голос Ниши упал до трагического шепота. – Ее вымышленная фамилия Грей, то есть «Серая»! Вдруг здесь тайно подразумевается Серая Борода!
– Что?
– Как в сказке, где злодей дает новой жене все ключи от дома, но есть один, которым ей пользоваться нельзя, и она из любопытства отпирает комнату с убитыми женами. Что, если и тут нечто похожее?!
– Глупышка, его звали Синяя Борода. Серая борода у Гендальфа Серобородого. Что, станешь мне теперь рассказывать, будто она волшебница?
