* * *
В одиннадцать Бретлоу снял номер в Университетском клубе. Сразу поднялся туда, налил себе «Джека Дэниэлса» и взял стакан с собой в душ. В следующий раз — если этот следующий раз будет — он использует Хендрикса. Он оделся, допил виски и вышел через черный ход. Спустя пятнадцать минут он был уже на квартире близ Вашингтон-серкл. Через четыре с половиной часа, чуть раньше чем обычно, Бретлоу покинул ее.
Первый набранный им номер был номером платного телефона в Национальном аэропорту.
— Какие результаты? — спросил он.
— Все в порядке.
Оператора Конгдона — единственного, кто знал, что мишенью был Донахью, — убрали, и человек, сделавший это, не знал почему. Все концы были снова спрятаны в воду.
Но Донахью оставался невредимым.
К семи Бретлоу сидел у себя в кабинете. В восемь он позвонил Донахью домой и не удивился, нарвавшись на автоответчик. Наверное, Донахью уже на Холме, а Кэт повела девочек в «Сидуэлл-Френдз», подумал он.
— Это Том Бретлоу. Попробую найти Джека на работе. Счастливо.
В девять Майерскоф попросил, чтобы его приняли. Назначь ему в девять двадцать, сказал Бретлоу Мэгги: так он успеет понять, чего хочет Майерскоф, но в случае чего сможет выпроводить его, сославшись на совещание с ДЦР, назначенное на девять тридцать.
Возможно, он сделал это автоматически, а может быть, и нет. Повернулся в кресле, включил компьютер, вызвал «Зевс» и оставил сообщение для Хендрикса.
Майерскоф пришел пятью минутами раньше срока.
— Митчелл. — Он присел на стул.
— Что такое? — Ведь с Митчеллом уже разобрались раз и навсегда.
— Мне все кажется, что его гибель связана с его расследованием.
— Почему?
— Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что в его смерти повинны колумбийские синдикаты.
— Такие догадки уже высказывались в прессе, — согласился Бретлоу.
— Чтобы удостовериться, что мы прикрыты, я попросил в последний раз проверить материалы, которые Митчелл собирал для Подкомитета по банковскому делу.
Это он зря, подумал Бретлоу; с Митчеллом надо было бы вести себя как с прокаженным, к которому нельзя прикасаться и после смерти. Однако так уж работал Майерскоф; а если бы он велел Майерскофу не лезть в это дело, тот мог бы задуматься, почему.
— Держи меня в курсе.
Он отпустил Майерскофа и пошел на совещание с ДЦР. Через час, когда он вернулся, Мэгги передала ему, что звонил Донахью. Он набрал номер Донахью на Холме и получил ответ, что сенатор на совещании, но перезвонит, как только сможет. Донахью позвонил десять минут спустя.
— Том, это Джек.
— Спасибо, что позвонил. Я хотел сказать, что очень сожалею насчет Митча. Извини, что не связался с тобой раньше.
Донахью получил уже много подобных звонков; когда погиб Зев Бартольски, он и сам звонил Бретлоу, чтобы выразить свои соболезнования.
— Спасибо за внимание.
— Если я могу быть чем-нибудь полезен… — начал Бретлоу.
— Конечно. Я собирался тебе позвонить. Думаю, нам надо встретиться.
Потому что я должен кое-чем поделиться с тобой, как с моим будущим ДЦР, понял Бретлоу.
— Когда?
— Лучше бы сегодня. — Потому что нынче последний рабочий день перед уик-эндом, а в понедельник будет День труда.
— Я закажу площадку для сквоша. Во сколько?
— Скажем, в три.
— Хорошо — если не выйдет, позвоню.
Он проглядел свое расписание, позвонил в Университетский клуб, а затем отменил все встречи, назначенные им на срок от двух сорока пяти до четырех пятнадцати.
* * *
Хазлам лег спать в четыре, проснулся в шесть и кое-как продремал до десяти. Едва он вышел из душа, как услышал сигнал домофона — это явился Джордан. Хазлам натянул тренировочный костюм и пошел на кухню. Вскоре Джордан присоединился к нему.
— Утечка информации шла через секретаршу из Комитета по финансам. Сегодня утром ей позвонили. — Джордан открыл холодильник и вынул оттуда апельсиновый сок. — Говорили, конечно, не в открытую, но смысл был ясен. Сегодня же она должна передать им материал. В то же время на том же месте, что бы это ни значило. Мои ребята следят за ней.
* * *
В Клубе было тихо, в раздевалке почти пусто — только они двое да дежурный.
— Как я уже говорил, я сожалею о Митче.
Донахью и Бретлоу переоделись и вышли на площадку.
— Начнем потихоньку.
— Давай.
Они закрыли дверь и принялись разминаться.
Так что Джек хочет сказать, думал Бретлоу; зачем он его позвал? Они провели на площадке пять минут и уже взмокли.
— Во вторник я выдвигаю свою кандидатуру, — сказал Донахью.
Значит, ко вторнику все должно быть закончено — мозг Бретлоу работал помимо его воли, почти автоматически. Если, конечно, он решится сделать это. Но ведь одна попытка уже была, так что какие могут быть сомнения?
— Где? — спросил он.
— В конференц-зале Рассел-билдинг.
— Отличное место выбрал.
Люди из команды Донахью уже приступили к работе с прессой — необходимо было оповестить репортеров и позаботиться о том, чтобы средства массовой информации отреагировали на событие должным образом. Поэтому интересоваться прочими деталями не стоило — зачем рисковать?
— Чудесные новости, дружище. — Бретлоу бросил ракетку, пересек площадку, пожал Донахью руку, затем обнял его. — Это будет исторический день.
* * *
— Пока все чисто.
Было пять часов, сенатские здания понемногу пустели. Хазлам сидел в кабинете Пирсона и слушал, что сообщает ему Джордан.
— Она одна. Кажется, встает из-за своего стола.
Радиопередатчик работал на малой мощности, чтобы его не засекли охранные детекторы.
— Она уже за компьютером Митча. — Это было определено благодаря изменению в системе доступа к содержимому сети.
— Снова встает. Собирает сумочку. Уходит.
Митч погиб, сказали ей сегодня утром по телефону.
Наверное, один из кокаиновых картелей — на них это похоже. Но надо еще раз заглянуть в собранные им материалы: может, удастся напасть на след преступников.
Она вышла из Дирксен-билдинг и направилась к Национальному музею авиации и космоса. Большинство здешних музеев закрывалось в пять, но этот работал до половины восьмого.
— Выходит.
Когда секретарша входила в здание, она держала в руке газету; вышла она уже без нее.
