Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
Магдалена плотно сомкнула губы, но Сильвио зажал ей нос, и девушке пришлось открыть рот, чтобы не задохнуться. В то же мгновение рот наполнился горьким сырым порошком, вызвавшим рвотные позывы. Дочь палача почувствовала, как едкая желчь подступила к горлу, и все же старалась не глотать спорынью. Мука между тем полностью набила ей рот, и Магдалена едва не задыхалась; она плевалась и визжала, точно свинья под ножом мясника.
– Магдалена!
Сначала девушка решила, что услышала призрака. Вне всякого сомнения, это был голос ее любимого, погибшего Симона, и он взывал к ней с небес. Как такое возможно? Неужели спорынья уже начала действовать?
«Что, если я уже свихнулась?»
Но потом она увидела в проходе маленького человека в грязной рубашке; длинные черные волосы и бородка его растрепались, глаза блестели в полумраке. Если он ей лишь мерещился, то спорынья эта и в самом деле действовала чертовски хорошо.
«Симон! Это и вправду ты?»
Сердце у Магдалены едва не выскочило из груди. Никакое это не видение! Симон жив, и он пришел к ней на помощь! Еще пара шагов, и…
Она заметила вдруг, что Сильвио оставил ее и побежал по скользкому карнизу к проходу. В тот самый момент, когда Симон вышел к бассейну, венецианец замахнулся камнем и обрушил его на лекаря. После чего с ревом бросился на растерянного противника, и оба они, разметав кучу брызг, скрылись в бурлящем водовороте. Магдалена беспомощно наблюдала, как венецианец схватил Симона обеими руками и начал топить. Лекарь захлебывался и вырывался, но Сильвио держал крепко.
– Дурак! – разнесся под сводами голос венецианца. – Тебя могло разнести на куски вместе с мельницей. Ты бы ничего не заметил. А теперь я утоплю тебя, будто крысу.
Симон вынырнул на мгновение, но Сильвио тут же затолкал его обратно под воду. Парик окончательно съехал с головы венецианца, и под ним показались тонкие, жидкие волосы и лысая макушка. Глаза у него сверкали, точно у злобного карлика.
– Упрямый недоносок! – шипел он. – Ты просто не желаешь понять, что проиграл. Сдохни уже, надоедливая псина!
Магдалена отчаянно пыталась вырваться из объятий Иеремии, но в этот раз плотогон держал ее крепко, словно в тисках. Он ухмылялся, и изрытое оспинами лицо его склонилось над ней так близко, что она почувствовала кислое от вина дыхание.
– Если люди не врут про спорынью, – прорычал он, – то в эти недели мы неплохо с тобой…
Магдалена с отвращением выплюнула в лицо плотогону спорынью, прилипшую к зубам и небу. Рот у Иеремии был широко открыт, так что слюна вперемешку с мукой попала ему в самую глотку. Плотогон закашлялся и отчаянно засучил руками: он, судя по всему, испугался, что теперь отравится.
– Шлюха! Ты за это заплатишь!
Магдалена скатилась с карниза, нырнула в темную, ледяную воду и отплыла подальше от Иеремии. Когда воздух закончился, она вынырнула обратно на поверхность и заметила, что за это время к бассейну выбежали еще два человека. Девушка с облегчением узнала в них Ганса Райзера и Брата Паулюса: они принялись колотить плотогона палками и шаг за шагом оттеснили его к стене.
Когда Магдалена снова развернулась к Симону и Сильвио, их нигде не было видно.
Потребовалось некоторое время, чтобы снова отыскать их в темноте. Они дрались уже много дальше, почти бесшумно и по пояс в воде. Факелы вдоль стен отбрасывали длинные размытые тени, и Магдалена не могла понять, кто из них Симон, а кто Сильвио. Они походили на громадные рисованные силуэты, ожившие и сошедшие с полотна в этот коридор. Вверх взметнулась тонкая черточка кинжала, но человек увернулся и толкнул противника; тот споткнулся и рухнул в воду, однако в следующий миг вынырнул на поверхность и снова ринулся на врага. На мгновение обе тени слились в один плотный комок, затем отскочили друг от друга, чтобы через секунду снова сцепиться.
– Симон! Держись, я иду!
Магдалена устремилась к ним. Ледяная вода доходила ей до пупка, и чувство было такое, словно она пробиралась через вязкую жижу по бесконечной топи, отделявшей ее от Симона. За спиной сквозь рокот воды доносились приглушенные крики нищих и плотогонов. Магдалена на ходу пыталась распутать веревки на запястьях; узлы совсем уже размокли, но лишь через некоторое время ей удалось освободиться окончательно.
За это время один из дерущихся начал одерживать верх. Он удерживал противника под водой до тех пор, пока движения его не потеряли всякую осознанность и не перешли наконец в яростные конвульсии. Магдалена подобралась уже достаточно близко, чтобы разглядеть лицо человека, решившего исход поединка в свою пользу.
Это была гримаса Сильвио, бледная, обрамленная мокрыми прядями, в глазах – сосредоточенное и безучастное выражение опытного убийцы. Еще несколько секунд – и венецианец утопит Симона.
– Не-е-ет! – закричала Магдалена и услышала, как собственный голос эхом отразился от стен. – Симон! Господи, Симон!
– Именем города, приказываю прекратить!
Магдалена вздрогнула. Когда она обернулась, то сначала увидела лишь плотогона Иеремию: тот плавал лицом вниз в алой от крови воде, и между лопаток у него торчал короткий арбалетный болт. Нищие возле него опустили дубинки и уставились в проход. Там в тусклом свете факелов стоял седовласый мужчина в красном чепце и отороченной мехом накидке.
Это был Паулюс Меммингер.
Рядом с ним стояли два стражника. Казначей знаком велел им опустить арбалеты и полным упрека взором оглядел разыгравшуюся в водосборе сцену. Голос его разнесся под сводами громовым раскатом:
– Игра окончена, Сильвио Контарини! Нам известны ваши намерения. Выходите и сдавайтесь!
– Ни за что!
Еще секунду назад венецианец наравне с остальными растерянно взирал на казначея. Но вот он выпустил Симона, отступил на несколько шагов, и его тут же окутала тьма.
– Контарини так просто не сдается, запомните! Мы еще увидимся, Меммингер, не далее как на Рейхстаге!
Смех венецианца смешался с рокотом водопадов в безумный гомон. Какое-то время еще слышался отдаленный плеск, после чего смех резко оборвался.
Симон тем временем привалился к карнизу и с хрипом откашливал воду и горькую желчь. Магдалена бросилась к нему и заключила в объятия.
– Симон! Господи, Симон! – шептала она. – Я думала, ты погиб.
– А я думал, что этот сумасшедший и вправду тебя отравил, – просипел лекарь.
Дочь палача вытерла с губ остатки спорыньи.
– Я постаралась ничего не проглотить, – ответила она. – Все остальное покажет время. Давай-ка лучше выбираться из этой холодины. А то чего доброго подхватишь простуду и помрешь еще под шумок.
Магдалена придержала Симона, и они вместе выбрались из бассейна к Паулюсу Меммингеру. Старый казначей прищурился; прошло некоторое время, прежде чем он понял, кто перед ним стоит. Но после этого губы его растянулись в улыбке.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
