— А я вообще не надеюсь.
Прежде чем отойти, Томас заметил приближающегося к ним Ренье, непринужденно раздвигавшего толпу своей массой.
Приблизившись, наставник альбонцев сказал:
— Король хочет переговорить с вами, Томас, с глазу на глаз.
— Хорошо. — Капитан отправился за Ренье в переднюю часть зала, спиной ощущая на себе взгляды Авилера и Вийона.
Дверь в передней стене открывала доступ в небольшой лабиринт старых приемных, где теперь толпились альбонцы, слуги и дворцовая челядь. Томас не узнавал никого, воспринимая стоящих лишь как цветовые пятна и шум. Наконец они достигли открытых дверей палаты, в которой находился очередной отряд рыцарей.
Последовав за Ренье, Томас оказался в большой гостиной с причудливыми узорами на обоях, толстыми коврами и мебелью, обитой тяжелой парчой. В камине под белой доской, которую держали две мраморные нимфы, горел огонь, зажжены были и все свечи. Роланд сидел в одном из кресел, невидящими глазами обратившись к противоположной стене.
Ренье почтительно произнес:
— Милорд…
Роланд посмотрел вверх и, остановив глаза на рыцаре, промолвил:
— Спасибо. Все остальные могут идти.
Кое-кто из рыцарей немедленно шагнул к двери, но другие медлили, дожидаясь особого приказа Роланда. Томас понимал, что им было непросто оставить его с королем наедине; более того, как ни странно, и Ренье, похоже, разделял их опасения. Но по-настоящему его удивило то, что и сам Роланд ощущал это.
Ренье было открыл рот, но Роланд поднялся с места и закричал:
— Убирайтесь немедленно!
Все неохотно повиновались, и Роланд, пройдя всю длину комнаты, закрыл за ними тяжелые резные двери. Внезапное действие, казалось, лишило его сил; король рухнул в ближайшее кресло, спрятав лицо в ладонях.
Томас оставался на месте, абсолютно не обескураженный представлением. Ожидая, пока Роланд придет в себя, он оглядел комнату и с удивлением обнаружил в дальнем углу портрет Фулстана. Художник хорошо передал черты покойного короля в самом расцвете сил; портрет, должно быть, перекочевал из какого-нибудь более видного места, как всегда случалось с портретами Фулстана, неизменно оказывавшимися в конце концов где-нибудь в темном углу.
Взглянув на капитана, Роланд заметил, что именно привлекло к себе его внимание. Пристально посмотрев на портрет, он сказал:
— Он ненавидел нас.
— Он ненавидел всех, — отвечал Томас.
Роланд притих на короткое время, потом отвернулся и сказал:
— Королева дала мне знать, что хочет видеть вас на посту капитана ее гвардии. Я согласен.
Роланд наверняка позволит Дензилю вернуться. Не сегодня, не через месяц, но скорее всего до того, как закончится год. Конечно, если бы Дензиль убил Равенну собственными руками, если бы Роланд сам слышал, как герцог обрекает на смерть войско Вийона, он принял бы другое решение. Но связь между ними оставалась слишком крепкой; к тому же Дензиль был слишком опасен, а Роланд чересчур зависим от него, чтобы порвать все с хорошим для себя итогом. Малец только что продемонстрировал это и себе самому, и всем придворным. Правда, теперь он знает, на что способен друг юных лет, и со временем, быть может, сумеет все-таки вырваться на свободу.
Но Роланд — король, и этого времени, возможно, ему и не будет отпущено.
— Это излишне, ваше величество, — отвечал Томас, — я ухожу в отставку.
Голова Роланда дернулась. Руки его дрогнули на подлокотниках, и он резко спросил:
— Почему?
Теперь нужно было уйти, прежде чем Роланд успеет передумать. Томас вежливо ответил:
— Так хотела ваша мать, — поклонился и вышел, закрыв за собой дверь. Роланд не попытался остановить его.
Не говоря ни слова, Томас миновал Ренье и направился по коридорам обратно. Роланд уже знал, что теперь должно произойти. К счастью, не подозревала об этом только Каде. Она слишком долго жила вдали от двора и, должно быть, верила, что Дензиль умрет за свои преступления. И его ждет смерть, подумал Томас. Его ждет смерть.
Дензиль еще находился в зале. Рыцари окружали его, не стесняясь, и герцог поглядывал на толпу, скрестив руки на груди и чуть улыбаясь.
Томас направился прямо к герцогу, не обращая внимания ни на рыцарей, напрягшихся в ожидании, ни на взгляды собравшихся в зале, и сказал:
— Нам с вами давно уже следовало выяснить отношения. — Дензиль мог всего лишь отказаться. Отказаться и уйти отсюда живым, а потом обратить всю свою демагогию на сверхчувствительного юного короля, сразу потерявшего и мать, и единственного приятеля… воспользоваться прежней любовью и верностью, чтобы вновь заслужить доверие Роланда. «Но он всегда был жаден, — рассудил Томас, — и слишком уж ненавидит меня».
Дензиль медлил, не отводя глаз, он взвешивал шансы, возможности, желания. Если бы только Роланд мог видеть это выражение на лице человека, которому подобало бы погрузиться в глубины горя, услышав такой приговор от друга детства… Но Дензиль никогда не позволит, чтобы такое случилось. Герцог кивнул.
— Пусть будет так, — промолвил он непринужденно. — Вы хотите вызвать меня, или это я должен бросить вам вызов?
В зале притихли.
— Не важно, — ответил Томас, подумав: «Ну, теперь я или добился желаемого, или предоставил ему возможность убить меня самого в довершение всех триумфов».
— Очень хорошо. Тогда никаких секундантов и сразу во двор.
— Согласен.
Не проверяя, как поступит Дензиль, Томас направился к двойным дверям в конце зала. Остававшиеся в зале придворные зашумели. Нагнав его на ступеньках, Гидеон недоумевал:
— Капитан, что происходит?..
Томас остановил его:
— Королева назначит тебя на мое место. Теперь мне нечему учить тебя, все сообразишь сам. Только будь осторожен и не доверяй никому, в особенности Фалаисе.
Томас прошел на широкий мощеный двор между бастионом и конюшенным заводом. Облака вновь затянули небо, мелкий дождик сыпал сверху, покрывая все слоем влаги.
Герцог вместе с сопровождающими альбонцами уже вышел во двор, однако приходилось ждать, пока принесут шпагу Дензиля. Томас принялся ходить, чтобы не остыли напряженные и избитые мышцы; он ощущал душевный подъем, невзирая на близость смерти… или же в связи с ней.
Ему представился Роланд, ожидающий новостей в той изящной гостиной.
Молодой король не станет останавливать дуэль, но если победит Томас, в чем можно было сомневаться, прощения он вряд ли дождется. Сжигай мост за спиной, а не перед носом, сказала бы Равенна. Он солгал Роланду: Томас не знал, одобрила бы покойная королева подобное развитие событий. В конце концов она всегда умела удивить его. Но с Каде или нет — ему не знать покоя, если Дензиль уйдет отсюда живым.
