София понимала, что никак не сумеет вовремя добраться до своих пистолетов, поэтому она вскинула руку, активировав рукавицу, закрывавшую ее предплечье, и запустив пару убийственных дисков. Высокий мужчина увернулся от них, словно это были камни, брошенные ребенком.
Тогда она выхватила свой стилет, порвав при этом рукав блузки. Она сделала движение, чтобы атаковать его, но его руки проскользнули между ее руками, с мягким металлическим звоном выбив ее оружие своим.
Он оказался гораздо ближе к ней, чем должен был находиться противник, и когда его предплечье ударило ее в подбородок, она почувствовала холодный металл, спрятанный под его вечерним костюмом. После следующего удара, пришедшегося ей в лоб, она провалилась в темноту, в которой и пребывала до тех пор, пока не пришла в себя.
Положиться на своего охранника в отеле? Дать себя увезти, как мешок с бельем для стирки?! Ошибки были совершенно дилетантские, как у этих идиотов из Дома Ашеров.
«А если это месть, — быстро подумала она, — за Александра и его людей?» Может быть, Дом Ашеров снова выследил ее и сейчас просто спасает свою репутацию? В ее профессии неудовлетворенная клиентура порой настраивала коллег друг против друга.
Но этот человек явно не был ее коллегой. Честно говоря, она даже понятия не имела, кто это может быть такой. Ни один мужчина и ни одна женщина из круга ее знакомых так двигаться не могли.
Путы, связывавшие ее запястья, ослабли, а затем и вовсе исчезли. Но на глазах по-прежнему оставалась повязка.
Резкое шипение пара заставило ее вздрогнуть от неожиданности, но затем снова установилась мертвая тишина.
София стащила повязку. Когда глаза ее привыкли к мерцающему свету газового светильника, она сразу же увидела, кто захватил ее в плен.
Дело не в том, что она позволила себе небрежность, — ее просто превзошли.
—Bona Sera, Signora Sophia delMorte[25], — с присвистом произнес странный механический голос, причем в конце фразы последовало тихое шипение невидимого двигателя. Она рассеянно подумала, было ли это действительно необходимо или все же являлось частью театрального антуража. — Большое утешение видеть, что вы не разделили печальную судьбу поместья Хавелока. Это было бы слишком... удобно... для вас.
— Signor, — начала она; действие алкоголя прошло, подавленное поднимавшимся откуда-то изнутри чувством страха. — Я знаю, чего вы ожидали от меня, но не могу же я нести ответственность за...
— То, что я вежливо с вами обращаюсь, — перебил ее человек в плаще, — еще не означает, что вам разрешается молить о пощаде и злословить в адрес тех, кого здесь нет и кто поэтому не может защитить себя.
Дверь позади нее распахнулась, и темная фигура вытолкнула на свет растрепанную и жалкую пародию на джентльмена. Новый гость стянул с головы мешок, и перед ними предстал взъерошенный и оборванный доктор Девере Хавелок, ученый-выдумщик и лидер Общества Феникса. Несмотря на заметную щетину на его лице и многочисленные порезы и ссадины, он по-прежнему производил впечатление человека, который не привык, когда ему бросают вызов. Когда он услышал шипение парового механизма, он нервно облизал губы, но затем успокоился и выпрямился в полный рост.
София подавила злорадную ухмылку. Предполагалось, что сегодня вечером они будут судьями, но на этот раз доктору Хавелоку самому предстояло предстать перед судом.
— А вот теперь, — с присвистом произнес незнакомец, — можете начинать клеветать.
— Клеветать? — Хавелок расхохотался. — Какая же это клевета, если итальянская девка провалила все дело.
— Va-fanculo, Bastardo, Figlio di buttana, Ingrassatto![26]— огрызнулась София. — Ничего я не провалила!
— А как же еще прикажете назвать ваш вечерний выход на «Макбете» — успехом?
— Никакого выхода на «Макбете» не произошло бы, если бы вы не стали настаивать на секретности! Я бы убрала этого английского шпиона другим способом.
— Мы должны были придержать вас, учитывая ту бойню на Чаринг-Кросс... и в вашей гостинице! — возразил тот. — Ваши методы привлекли к себе внимание, которое нам было совершенно не нужно.
— Значит, именно поэтому вы не позволили мне завершить дело? И послали каких-то конюхов, чтобы убить медсестру? Stupidi inglesi![27]
— Чертова женщина, я не приму от вас никаких оправданий вашей некомпетентности!
— Разговор об агентах правительства вообще не шел, — огрызнулась она. — Я делаю ту работу, для которой меня нанимают. Агенты вашей английской королевы — это будет стоить вам совсем других денег.
— Агенты правительства, которых вы узнали, но тем не менее все равно не убрали. Даже когда их подали вам буквально на блюдечке!
— Агенты правительства, которых вы пригласили в свое собственное поместье и которым раскрыли свои проекты, словно мамаша, гордящаяся своими отпрысками.
Если бы вы, глупая женщина, покончили с ними в танцевальном зале, как это и положено нормальному наемному убийце, я уверен, что Общество Феникса и дальше продолжало бы существование, радуя своих...
— Довольно! — крикнул человек в плаще, судья и присяжные в одном лице.
Рука Хавелока послушно опустилась. Установившуюся тишину нарушало только периодическое шипение воздуха и пара, да тихое бормотание Софии:
— Testa di Cazzo, ti ammazzo[28].
— Signora, — прозвучало из тени, — подойдите поближе.
Внутри у Софии все затряслось, но не от возбуждения или желания, а исключительно от ужаса. Поднявшаяся волна страха полностью отрезвила ее.
— Я весьма опечален таким развитием событий, моя дорогая. — Он тяжело вздохнул с тем же присвистом, который постоянно сопровождал его голос. — Мы ведь так прекрасно ладили и возлагали на вас большие надежды.
Позади себя она услыхала едва различимый шелест, в котором ее ухо узнало звон отточенного клинка. Попробовать бежать? Насколько она понимала, этот человек был инвалидом, а Хавелок при необходимости мог послужить ей отличным щитом.
— Доктор Хавелок абсолютно прав в том, что вы подвели нас, вовремя не распознав вражеских агентов и не выполнив то, что от вас ожидалось. — Она видела, как тень пошевелилась. У него действительно тряслась голова, или ей показалось? — Я полагаю, нам необходимо яснее определить, что именно мы ожидаем от своих.
Она невольно вскрикнула, услышав, как нож врезается в плоть, и в этот момент ее мочевой пузырь ее подвел — совсем немножко.
