Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145
снимать не стал, значит, уедет еще раньше», — предположила Злата. Но ей так хотелось, чтобы он остался.
Она с нетерпением ждала его приездов и в полной мере наслаждалась тем минутным счастьем, которое он ей дарил. Наслаждалась его улыбками и нежностью темных миндалевидных глаз. И он даже не догадывался, как больно ей было каждый раз, когда он уезжал, счастливый, довольный, удовлетворенный…
Девушка медленно развязала ажурную косынку и подошла к нему. Дорош поднял на нее глаза, и знакомая улыбка, от которой у нее сильнее забилось сердце, тронула его красиво очерченные губы.
— Что? — спросил он.
Девушка подошла вплотную и, обняв руками его шею, стала покрывать его щеку, ушко и висок короткими легкими поцелуями.
— И что ты делаешь? — спросил он. — Я ж ненадолго приехал.
— Я знаю, — прошептала девушка и коснулась губами уголка его губ.
Мужчина тихонько рассмеялся, а Злата почувствовала, как ее сердце переполняет любовь к нему. Дорош повернулся и, обняв ее за талию, притянул к себе и усадил на колено.
— Я вообще-то приехал, чтобы тебе сказать кое-что! — сказал он, по-прежнему продолжая улыбаться.
— Что?
Сердце испуганно дрогнуло в груди, прежде чем Злата приказала себе не впадать в панику раньше времени.
— В ближайшие недели меня не будет. Не будет не только в Горновке и на работе, меня вообще в стране не будет! Я в отпуск ухожу, и мы улетаем в Эмираты! — сказал Виталя, не глядя, однако, ей в лицо.
— Да? — только и смогла вымолвить девушка.
Разочарование, боль и обида сдавили грудь, прежде чем разум возобладал над сердцем. Но картины одна краше другой все равно успели мелькнуть перед ее мысленным взором до того, как разбились вдребезги.
Целые две недели они могли бы быть вместе. Они могли бы плавать в теплом ласковом море, валяться на песчаных пляжах, плавать на яхте. побывать на сафари, они могли бы, взявшись за руки, гулять по арабским базарам, пить ледяные коктейли, есть экзотические фрукты, а ночи напролет предаваться любви в шикарной белоснежной постели. Они могли бы, если бы… Но этого никогда не будет. Он едет туда с семьей!
— Здорово! — подавив в себе и зависть, и ревность, и боль, девушка изобразила на лице детское изумление и восторг. — Эмираты — чудная страна! Когда вы улетаете? — она постаралась, чтобы голос ее звучал легко и непринужденно. Ни за что на свете она не хотела, чтобы он догадался, какие чувства обуревают ее на самом деле.
— Через несколько дней. Что тебе привезти?
Девушка пожала плечами.
— Возвращайся поскорее… — только и сказала она.
— Я все равно привезу тебе что-нибудь?
Девушка уткнулась щекой ему в шею, пряча горькую усмешку. Он, видно, полагал, что, как ребенок, она с нетерпением будет ждать его приезда, чтобы получить обещанную игрушку, и гадать, что ж он привезет.
Полянская зажмурилась и коснулась губами его шеи, не увидев, как Дорош украдкой взглянул на настенные часы. Ему нужно было ехать. Накануне отъезда ему вовсе не хотелось портить отношения с женой, но и Злату оставить просто так он не мог.
Чуть отстранившись, Дорош приподнял двумя пальцами ее лицо и коснулся губами ее губ. Они целовались и целовались, а потом перебрались на диван, предавшись любви прямо здесь, в прихожей… Их ласки были горячими, страстными, торопливыми, но впервые даже они не могли отвлечь Злату Полянскую от грустных мыслей. Он обнимал ее, сжимал в объятиях, даря ей жгучее наслаждение, а она кусала губы, сдерживая слова, рвущиеся из груди. «Не уходи! — беззвучно шептали ее губы. — Не уезжай! Не оставляй меня! Ведь ты мне так нужен…» Но Дорош не услышал этой немой мольбы, не прочел ее в огромных, влажных от едва сдерживаемых слез глазах. Он ушел, не обернувшись, а она снова осталась одна…
Лешкину маму хоронили на следующий день к обеду. Из районного центра приехал батюшка, а из Минска — друзья и знакомые Блотских, которые хотели проводить женщину в последний путь.
Злата хотела было пойти к ним, но, увидев, сколько машин стоит у них перед домом, оставила эту затею. Было понятно, что там и без нее не протолкнуться. Когда похоронная процессия двинулась по деревне в сторону старого кладбища, она просто пристроилась рядом и так и шла до самого кладбища, окруженная совершенно незнакомыми людьми. И как бы она ни старалась, но никого из старушек в этой большой толпе ей высмотреть не удалось.
Где-то там, впереди, у самого гроба, были Лешка и его отец, Тимофеевна с дедом и другие близкие родственники, а из деревенских она была одна. Только уже в самом начале деревни ей попались на глаза баба Ариша с бабой Валей. Они вдвоем сидели на лавочке, одинокие, старые и в общем-то никому не нужные. Сидели, притулившись друг к дружке, кутались в старые потрепанные фуфайки и подслеповатыми, слезящимися от яркого весеннего солнышка глазами провожали эту слишком пышную, слишком многолюдную для Горновки похоронную процессию. А небо над ними было таким высоким, чистым, ясным, бледно-голубым…
На кладбище Злата даже не стала подходить к могиле, понимая, что туда ей не пробиться. Пока батюшка читал молитвы, она постояла немного в сторонке ото всех, а потом не в состоянии выносить горьких стенаний Тимофеевны и причитаний каких-то женщин, потихоньку пошла по кладбищу. Задержалась немного у ограды бабушки Сони и деда Вити, убрала ветку с новых надгробий двум юным сестрам-партизанкам, которых немцы расстреляли в войну. Эти надгробия райисполком поставил в прошлом году ко Дню Победы. Потом перешагнула через давно поваленную ограду в этой, старой, части кладбища и пошла домой.
В окно она видела, как возвращались с кладбища, а потом ближе к вечеру одна за другой проехали мимо ее дома машины. Возможно, Лешка с отцом тоже уехали в Минск, а она так и не повидала его. Ведь они были друзьями, и она должна была поддержать его, ведь сколько раз одно лишь его присутствие в ее жизни разгоняло тучи, привносило радость и смех… И Лешкина ладонь в ее руке придавала силы и мужества… Ей надо было подойти к нему вчера, возможно, только ее поддержка и участие ему были так нужны.
Злата до самой темноты так и просидела в зале, свернувшись калачиком в кресле, и только свет из столовой, падающий сюда, не давал мраку поглотить ее. Мысли, тяжелые, печальные, как вороны, все кружились и кружились над ней, не давая покоя. Отмахнуться от них не получалось, как бы она ни старалась. Не помогало даже пресловутое заклинание Скарлетт, которое обычно
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145
