моей меланхолии?
– Исключительно ясно, – кивнул Эйлас. – А меня радует то, что мы тут греемся, а не мокнем под дождем. Но никогда меня не покидает гнев, пронизывающий все мое существо, тлеющий в моих костях. Боюсь, что никакая месть уже не погасит это пламя.
– Ты еще молод, – возразил Каргус. – В свое время ты найдешь покой.
– Не знаю, не знаю. Возможно, жажда мщения – не самое благородное из стремлений, но я не успокоюсь, пока не воздам по заслугам за все, что мне пришлось пережить.
– Предпочитаю оставаться твоим союзником, а не врагом, – заметил Каргус.
Они замолчали. Субъект в темно-синем костюме с коричневыми отворотами, тихо сидевший в стороне, поднялся на ноги и подошел к Эйласу:
– Уважаемый незнакомец, я заметил, что вы и ваши компаньоны ведете себя прилично, с достоинством и не слишком шумно. Если у вас нет возражений, позвольте мне предупредить об одной опасности, хотя, возможно, в этом нет необходимости.
– Разумеется, говорите!
– Две служанки терпеливо ждут по углам таверны. Они не так скромны, как может показаться с первого взгляда. Когда вы встанете из-за стола, чтобы подняться к себе комнату, старшая предложит вам интимные услуги. Пока она будет развлекать вас не слишком разнообразными средствами, находящимися в ее распоряжении, другая обчистит ваш кошелек. Они делятся выручкой с хозяином таверны.
– Невероятно! Они выглядят робкими и несмышлеными.
Благожелатель печально улыбнулся:
– Таково было и мое впечатление, когда в прошлый раз я выпил лишнего в этой таверне. Спокойной ночи!
Господин в синем костюме удалился к себе в номер. Эйлас передал его предупреждение спутникам; две служанки спрятались в тенях, а хозяин перестал подкладывать дрова в камин. Все семеро неохотно поднялись из-за стола и разбрелись по комнатам, где для них приготовили соломенные матрасы. Сытые и уставшие, они мигом заснули, несмотря на шум дождя, яростно хлеставшего по крыше.
Наутро гроза прошла, солнечный свет заливал ослепительным сиянием посвежевший пейзаж. Эйласу и его компаньонам подали завтрак: творог и ржаной хлеб с луком. Пока Эйлас рассчитывался с хозяином гостиницы, остальные седлали лошадей в дорогу.
Сумма, указанная в счете, вызвала у Эйласа потрясение:
– Как? Не может быть! Столько денег – за обслуживание семи человек с умеренными запросами?
– Вы выпили целую бочку вина. Вот учетный лист: девятнадцать кувшинов моего лучшего красного «Каронжа».
– Одну минуту. – Эйлас позвал Ейна: – У нас возникло расхождение по поводу количества вина, которое мы выпили вчера вечером. Не мог бы ты оказать нам содействие?
– Конечно могу. Нам подали двенадцать кувшинов вина. Я записал это число на листке бумаги и передал его служанке. Мы пили вовсе не «Каронж»; вино в наши кувшины наливали из бочки, на которой написано «Корриенте», оно продается по два гроша за кувшин.
– А! – воскликнул владелец заведения. – Я вижу, в чем ошибся. Это счет за позавчерашний вечер – мы обслуживали группу из десяти высокопоставленных гостей.
Эйлас внимательно просмотрел новый счет:
– А эта сумма – за что она выставлена?
– За различные прочие услуги.
– Понятно. Господин, завтракающий за столом в углу, – кто он?
– Сэр Дескандоль, младший сын лорда Моделета из замка Серый Фосфор, что за мостом, ближе к Ульфляндии.
– Сэр Дескандоль был настолько добр, что предупредил нас вчера о повадках ваших служанок и применяемой ими хищнической воровской практике. Таким образом, «различные прочие услуги» нам не предоставлялись.
– Неужели? В таком случае придется вычеркнуть эту статью.
– И здесь – «Лошади: содержание в конюшне, корм и вода». Могут ли семь лошадей, занимая самые роскошные стойла, поглотив все сено в округе и всосав целое озеро дорогостоящей воды, оправдать расход в размере тринадцати флоринов?
– Да-да. Эта цифра похожа на «13», в связи с чем я неправильно подвел итог. На самом деле здесь «2» – два флорина.
– Ясно. – Эйлас вернулся к изучению счета: – Ваши угри очень дороги.
– Сейчас не сезон.
Наконец Эйлас заплатил по исправленному счету и спросил:
– Что будет дальше по дороге?
– Мрачные, дикие места – темный лес.
– И где находится следующая гостиница?
– Довольно далеко.
– А вы сами ездили по этой дороге?
– Через Тантревальский лес? Никогда!
– Там встречаются бандиты, разбойники и тому подобное?
– Спросите у сэра Дескандоля. Насколько я понимаю, он хорошо разбирается в таких вещах.
– Возможно, но он уже ушел. Ладно, не сомневаюсь, что мы как-нибудь справимся.
Отряд из семерых человек отправился в путь. Река осталась в стороне, и дорогу обступил лес. Ейн, ехавший впереди, заметил в листве какое-то движение.
– Засада! Всем спешиться! – закричал он, соскочил с коня, тут же натянул тетиву и выпустил стрелу в чащу, откуда послышался вопль. Тем временем из леса посыпался град стрел. Всадники, успевшие соскочить на землю и спрятаться за седлами благодаря предупреждению Ейна, остались невредимыми – за исключением грузного Форфиска, который замешкался и упал замертво, пронзенный в грудь. Прячась за стволами, пригибаясь и передвигаясь перебежками, его товарищи бросились в контратаку с обнаженными шпагами. Ейн полагался на свой лук. Он выпустил еще три стрелы, поразив одного противника в шею, другого в грудь и третьего в ногу. Из лесной чащи доносились стоны, глухой шум падающих тел, внезапные испуганные восклицания. Один из разбойников пытался бежать – Бод бросился ему на спину, повалил на землю и разоружил.
Наступила тишина, нарушаемая лишь стонами и пыхтением. Меткая стрельба Ейна уложила двух бандитов и вывела из строя еще двоих. Два мертвеца и двое раненых лежали на лесной подстилке, истекая кровью. Среди них были три субъекта в широкополых черных шляпах, распивавших вино прошлым вечером у камина.
Эйлас повернулся к пленнику Бода и приветствовал его легким поклоном, как подобало рыцарю при встрече с рыцарем:
– Сэр Дескандоль, хозяин таверны заметил, что вы хорошо разбираетесь в повадках местных грабителей, и теперь я понимаю, на чем основано его мнение. Каргус, будь добр, забрось веревку на сук покрепче. Сэр Дескандоль, вчера вечером я испытывал к вам благодарность за полезнейший совет – но сегодня начинаю подозревать, что вы руководствовались не более чем алчностью, рассчитывая отнять у нас то золото, которое иначе осталось бы в руках гостиничных шлюх.
Сэр Дескандоль скромно возразил:
– Это не совсем так! Прежде всего я руководствовался намерением избавить вас от унижения, вызванного глупым положением, в которое вас непременно поставили бы эти воровки.
– В таком случае ваш поступок был поистине благороден. Жаль, что у меня нет времени, чтобы провести с вами пару часов в приятной, непринужденной беседе.
– Не имею ничего против.
– Увы, время не ждет. Бод, свяжи сэра Дескандоля по рукам и ногам, чтобы ему
