сторону громоздкой повозки, в которую была запряжена серая кобылка. Внутри виднелись тушки рогатого оленя, огромного кабана, меха и другие дары.
– Это было не обязательно, – зацокал Аян.
– Вот уж! Вы истратите добрую часть своих запасов, только чтобы набить животы моих воинов. Это меньшее, чем я могу вам отплатить.
– Мы рассчитаемся, когда разнесем в прах тех дикарей, – воскликнул Аян, и Атли одобрительно расхохотался.
– Николас. – Атли отошел от друга, чтобы пожать руку Нику. – Как поживаешь, сынок? Слышал, тебя изрядно потрепали.
– Я в порядке, – чуть поморщился Ник, но ладонь принял охотно.
– Хорошо, – серьезно кивнул мужчина. – Ты нужен нам в бою. – И, не дожидаясь ответа, перевел взгляд на меня. Карие глаза по-доброму прищурились. – Ого, вижу, ты не один. Ну наконец-то! Давно пора, Николас! Познакомишь меня со своей прелестной спутницей?
– Фрейя. – Я заулыбалась и протянула ему ладонь, но рука Атли вдруг дрогнула.
– Фрейя, – медленно повторил он, и его улыбка начала гаснуть.
Я слегка нахмурилась под его меняющимся, пристальным взглядом и снова услышала, как меня позвали по имени.
– Фрейя, – прошептал Николас.
Я недоуменно повернулась к нему, и тревога разрослась сильнее от непонятного выражения лица, с которым он смотрел на меня. Ничего не говоря, он едва заметно кивнул на что-то позади меня.
Я развернулась. И время замедлило свой бег.
Со склона спускались последние два всадника. Короткие взъерошенные волосы того, что ехал впереди, отливали медью в последних лучах солнца. Словно что-то почувствовав, он поднял глаза, цвет которых невозможно было различить с такого расстояния. Но я знала, что они были теплыми и карими.
Мое сердце почти остановилось.
– Тео, – прошептала я. Моя ладонь медленно выскользнула из руки Атли и безвольно упала вдоль тела.
Всадник резко остановил лошадь.
Глава 28
Фрейя
Я помнила, как убегала от него с собранным в дорогу мешком, крича, что никуда его не отпущу. Он позволял мне это. Я помнила, как шмыгала носом у теплой груди, поддерживаемая руками, и предпринимала последние попытки уговорить его взять меня с собой. «Ты нужна маме, Фру-Фру», – мягко увещевал он, а мне нечего было возразить.
Я помнила, как стояла рядом с матерью, слабо махая рукой, когда они с Алакеем скрывались среди деревьев. Ее ладонь еще хранила тепло его щеки, которой она касалась сына и с грустной улыбкой шептала: «Ты так похож на отца». В тот день она видела его в последний раз. А я смирилась с тем, что навсегда потеряла брата.
Теоден приземлился на землю и замер. Его грудь часто вздымалась, а лицо бледнело все сильнее, будто он увидел драугра[4]. Его губы приоткрылись, произнося мое имя.
Пытаясь отогнать этот жуткий морок, самый жестокий из всех, я зажмурила глаза так крепко, что веки прострелило болью. Но когда снова открыла их, мужчина по-прежнему был моим братом. Казалось, он первым осознал это, потому что бросил поводья и сделал шаг вперед.
– Тео! Тео! – тихо всхлипнула я, и по щекам потекли слезы.
Мы одновременно сорвались с места.
Я не отрывала от него взгляда, пока неслась навстречу. Когда мы оказались близко, силы покинули меня; ноги подкосились, а пелена перед глазами стала непроницаемой. Сильные руки подхватили меня, не позволяя коленям коснуться земли, и сжали в объятиях так сильно, что затрещали ребра.
– Фрейя, сестренка, это правда ты? – прохрипел он мне в плечо, и, услышав его голос, я зарыдала еще громче. Пальцами судорожно вцепилась в кожаные доспехи на его плечах, боясь, что он исчезнет. – О Боги, спасибо, спасибо, – всхлипнул он вместе со мной. Я никогда не видела брата плачущим. Даже в детстве. – Я думал, ты умерла.
– Я т-тоже. Тоже думала, что никогда больше не увижу тебя.
– Кто-нибудь еще выжил? – Он затаил дыхание.
Я покачала головой, почувствовала, как он дернулся, и его объятия тут же стали крепче.
– Ничего, все хорошо. Ты жива, а остальное неважно.
Тео отстранился, чтобы посмотреть мне в лицо. Я жадно разглядывала его в ответ, не веря, что все это происходит наяву. Однако это были те же карие глаза, те же непослушные, слегка рыжеватые волосы, та же короткая щетина на щеках. Это был мой брат. И только круги под глазами напоминали о том, насколько тяжелыми выдались последние месяцы.
– Ты так изменилась, – сглотнул он, вытирая слезы. – Так повзрослела. Твой взгляд… – Тео озабоченно дотронулся пальцем до потускневшего синяка на скуле, до мелких шрамов, появившихся за то время, что мы не виделись. – Ты в порядке? Тебя не обижают?
– Нет, нет, все замечательно. – Я с улыбкой замотала головой.
Тут на брата упала тень, и я вскинула голову.
– Алакей!
Шатаясь, словно перебрала медовухи, я вскочила и повисла на шее друга.
– Привет, малышка, – просипел он, его голос тоже предательски дрожал. – Давно не виделись.
– Да, – засмеялась я, убирая руки и вытирая щеки.
– Очень… неожиданно, надо сказать, – нервно хохотнул Алакей и опустил голову, чтобы скрыть покрасневшие глаза. Тонкие светлые косички упали ему на лицо. – Как ты здесь оказалась?
– Долгая история, – вздохнула я. Дрожь в теле все никак не желала утихать.
– Нам тоже есть что рассказать, – кивнул брат. – Но сейчас не самый подходящий момент.
Только сейчас я заметила, что вокруг стоит тишина, несмотря на сотни сгрудившихся вместе людей. Взгляды были устремлены на нас, а некоторые женщины и мужчины даже отворачивались, пряча слезы. Все они разделяли нашу скорбь и наше счастье.
Семьи вождей наблюдали за нами с улыбками. И даже та девушка с холодным взглядом.
– Ты не говорил, что нашел сына Теона! – услышала я, как возмущается Аян, тыча пальцем в Атли.
Вождь Шэлдо примирительно поднял руки.
– При всем уважении, старина, но последний раз мы с тобой виделись два сезона назад, мне просто не представилось возможности.
– Значит, это вы Аян? – спросил мой брат. – Для меня честь, наконец, познакомиться со старым другом отца.
– И я рад встрече, сынок, – улыбнулся Аян. Он оглядел нас обоих, и я готова была поклясться, что его глаза заблестели.
К моему удивлению, брат обменялся крепким и приятельским рукопожатием и с Николасом. Отчего-то видеть их рядом, да еще и лично знакомыми друг с другом, было странно до невозможности. Я даже рот приоткрыла от удивления.
А вот Алакей протягивать руку Нику не стал. В их взглядах, устремленных друг на друга, был холод. Мысль о том, что они когда-то успели поругаться, развеселила меня. Старый друг умел быть совершенно невыносимым. Впрочем, как и Николас.
– Вождь, – обратился
