прямо над домом раздался очередной раскат грома. Ной вздрогнул, прислонившись ближе к моему боку и дрожа от волнения и страха. Но быстро отодвинулся, не желая, чтобы его гордость была уязвлена еще больше, чем она уже была. Я хотел предложить ему, чтобы он свернулся калачиком рядом со мной, если ему от этого станет легче. Мне было все равно, тринадцать ли ему лет, растет ли он или нет. Парень был напуган, и первобытный инстинкт подсказывал мне, что нужно защитить его, чтобы ему стало лучше. Но я этого не сделал.
Вместо этого спросил:
— Во что ты играешь?
— «Марио Карт».
Я поднял руки в недоумении и пожал плечами.
— И ты не спросил, хочу ли я поиграть? Какого черта, чувак?!
Ной неохотно усмехнулся и встал, чтобы взять другой контроллер, а затем подключил консоль к телевизору.
Мы играли некоторое время, стараясь не шуметь, когда подбадривали и подзадоривали друг друга, чтобы не разбудить его маму. Но веселье и отвлечение помогли Ною успокоить нервы, несмотря на то, что над нашим городком разразилась буря. И это, в свою очередь, помогло мне почувствовать себя лучше. Даже ужасная ноющая боль в моем нутре начала понемногу утихать.
Но через сорок минут после начала игры, во время напряженной поездки по Радужной дороге, Ной посмотрел на меня расширенными глазами, и на его лице появилось странное выражение, когда он позволил Жабе сбежать прямо с трассы.
— Ты слышишь это?
Я приостановил игру и с любопытством посмотрел на него.
— Слышу ли я что…
И потом я услышал это. Вдалеке раздался гул мотора. Громкий и назойливый, приближающийся с каждой секундой.
Я узнал этот звук, и он тоже.
— Ной. — Я бросил контроллер на журнальный столик и схватил пульт, выключив телевизор и погрузив комнату в темноту. — Иди в свою комнату.
Он вскочил на ноги, готовый двинуться с места, но все же запротестовал.
— Подожди. Я…
Грузовик подъезжал все ближе и ближе.
— Сейчас. Иди. Обувайся.
Он побежал по коридору.
— Что? Почему?
Я бежал за ним и быстро соображал, пока он запихивал ноги в ботинки, то и дело задавая мне вопросы.
В его комнате было два окна. Одно выходило на фасад дома, другое — сбоку и было скрыто от улицы. Я выглянул в переднее окно, когда большой, шумный пикап Сета подкатил к обочине, наезжая на бельгийскую брусчатку, которую выложил вокруг сада весной. Смотрел, как он вылезает из пикапа, и видел, как угольно-черный металл поблескивает в его руке, мерцая под ливнем.
«Дыши».
«Дыши».
«Не паникуй».
Я неохотно оторвал взгляд от окна и увидел, что рядом со мной стоит Ной, его лицо с испуганным выражением было направлено туда, где только что находилась моя рука.
— Э-это что, пистолет?
— Посмотри на меня. — Я схватил его за плечи.
Он дрожал, непроизвольно качая головой.
— Солджер, п-почему у него пистолет?
Я выглянул в окно, молясь, чтобы у нас было время, и увидел, как Сет поднимается по ступенькам крыльца к пустому дому по соседству.
«Он думает, что они там».
Это было очевидно, когда я увидел пистолет в его руке, но теперь все стало еще яснее.
Сет был здесь по одной причине, и не для того, чтобы поговорить.
— Ной. Послушай меня сейчас же.
Ной посмотрел на меня, его глаза округлились от страха. Он был слишком напуган, чтобы заплакать, несмотря на то, что его нижняя губа задрожала.
— Ты вылезешь в окно, пригнешься и уйдешь от дома, а когда повернешь за угол, побежишь. Ты знаешь дорогу к полицейскому участку отсюда?
Ной судорожно кивнул.
— Хорошо. Ты возьмешь мой телефон и, когда доберешься до следующей улицы, позвонишь девять-один-один. Хорошо? Продолжай бежать. Беги так быстро, как только сможешь, и доберись до копов. Понятно?
Я толкнул окно с боковой стороны дома, обнаружив, что оно заклинило. Громко выругавшись, схватил бейсбольную биту Ноя. Но испугался, что Сет услышит звон разбивающегося стекла. Я вздрогнул, замахнувшись, и тут же над головой раздался раскат грома.
— Спасибо! — Я поймал себя на том, что громко сказал это кому-то, но кому именно, понятия не имел.
Стянув одеяло с кровати Ноя и оттолкнув им зазубренные осколки стекла, торчащие из оконной рамы, я сказал:
— Ной, скажи, что ты понимаешь.
— Я понимаю.
— Что ты собираешься делать? Скажи мне.
— Оставаться в укрытии, пока я не доберусь до конца улицы, позвоню девять-один-один, а потом побегу.
Я схватил его за плечи, направляя к окну.
— И куда ты бежишь?
— В полицию.
— Хорошо. O…
Мои слова прервал громкий треск, донесшийся из соседней комнаты. Я повернулся, чтобы выглянуть в другое окно, зная, что Сет придет с минуты на минуту.
— Ты должен идти, — поспешил сказать я, накидывая одеяло на нижнюю часть оконной рамы. — Я помогу тебе выбраться, и ты спустишься вниз. Готов?
Он едва успел кивнуть, как по его лицу потекли слезы. Ной обхватил меня за талию, словно держась за жизнь.
— Я люблю тебя, — плакал он. — Я… я не говорил этого раньше, но я люблю. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, дружок.
Ослепительная боль пронзила мою грудь, когда я взял его запястья в свои руки, понимая, что должен оторвать его от себя, и в то же время желая прижать к себе крепче, чем держал что-либо раньше.
— Н-нет, ты тоже иди, — умолял он, его рыдания становились все сильнее. — Позови маму. Мы… мы… мы можем…
— У нас нет времени, — мягко возразил ему я, высвобождая его руки из своих и всовывая ему в ладонь свой телефон. — Ну же, дружок. Сделай глубокий вдох. Ты должен сделать это ради меня, хорошо? Беги за помощью.
Не дожидаясь его ответа, я подвел его к окну и спустил на улицу под ливень.
Мои
