Они обвивали руки, запястья и ноги мальчика, точно живые щупальца.
Мимо пролома в стене плыл туман, а в нем то возникали, то исчезали духи мертвых.
Чарли взглянул прямо на Марлоу, когда тот нарушил молчание и странно тихим голосом произнес:
– Я не монстр, Чарли.
И заплакал.
Чарли промокнул глаза малыша рукавом:
– Да не слушай ты его. Не позволяй ему лезть тебе в голову.
– Я не хочу быть… тем, что он про меня сказал.
– Ты не такой.
По щекам малыша снова потекли слезы.
– Эй, выше нос, – сказал Чарли. – Посмотри на меня. Вспомни, что тебе говорила Бринт.
– Что? – Марлоу поднял голову.
– Она говорила, что семью мы выбираем сами. Так что давай, Мар, выбирай.
Марлоу горестно повесил нос:
– Бринт ошибалась.
– Ничего она не ошибалась, и ты прекрасно это знаешь, – гневно сказал Чарли. – Ни капельки не ошибалась. Дай-ка я сниму с тебя эти чертовы штуки. Не понимаю, почему они до сих пор не… исчезли? Если бы только… потянуть… вот тут…
Он засопел от усилий, на лбу у него проступил пот. Но ленты пыли все не поддавались, их невозможно было даже ослабить. Они не были похожи на обычные веревки: Чарли не мог развязать то, у чего не было ни начала, ни конца. Судя по выражению лица Марлоу, он тоже это понимал. Увидев в глазах малыша сомнение, Чарли вздрогнул и отвернулся. Мальчик боялся неспроста.
– Плохо дело, – прошептал Марлоу. – Посмотри на свои руки.
Они дрожали так, что Чарли уже не мог их контролировать. Кожа покрылась пятнами и начала терять цвет.
– Ты должен уходить, тебе нельзя здесь больше оставаться. Иди. Тебе нужно назад.
– А что, если он вернется? А ты здесь один, связанный?
Но мальчик только грустно посмотрел на него и совсем не по-детски кивнул. Чарли понял, что малыш прав и он должен вернуться, что он никак не поможет ему и будет чувствовать себя только хуже. Мальчику ничего не грозит – просто не может – не здесь и не сейчас. Чарли опустил голову.
– Я скоро вернусь, – прошептал он.
Он поднял странную перчатку с пыльного пола, и ему показалось, что от нее исходит какой-то звук, едва слышная музыка. Палец, на который мальчик надел материнское кольцо, вдруг пронзила боль. Он сунул перчатку в ранец.
– Ты помнишь дорогу?
Чарли помнил. Ему даже не нужна была карта. Он найдет реку, потом купол собора, дом миссис Харрогейт на Никель-стрит-Уэст и мертвую лестницу, ведущую обратно к орсину. А потом быстро вернется за Марлоу, пока с ним не случилось ничего плохого, – вот что он сделает. Спотыкаясь и пошатываясь, он подошел к двери. Оглянувшись, Чарли посмотрел на мальчика, опутанного темными лентами, и прикрыл рукой глаза. А затем, придерживая ранец и перепрыгивая через две ступеньки, спустился по лестнице и пустился бежать.
35. Пар и железо
Изможденная и окровавленная Элис каким-то образом сумела оттащить миссис Харрогейт в сторону.
Другр к тому времени уже давно исчез, Джейкоб Марбер и Коултон тоже. Странная мерцающая дыра пропала. Элис тащила миссис Харрогейт в слабом свете фонаря, и их тени плясали в дыму. В горле застревала черная пыль. От ног миссис Харрогейт на полу оставались длинные кровавые следы. Элис вернулась за фонарем, прошла с ним вперед и осторожно поставила на землю, а потом обхватила миссис Харрогейт и потащила ее дальше. Так они шаг за шагом медленно продвигались по грязному и влажному туннелю назад к складу, к миру живых.
Они находились футах в двадцати от люка, когда фонарь потух, и Элис, вспотевшая и измазанная кровью, бросила его и потянула миссис Харрогейт дальше. Кейрасс шагал с ними рядом, его белая лапа словно светилась в темноте. Сквозь трещину в люке в туннель пробивался дневной свет. Отпустив постанывающую спутницу, Элис поднялась на носки и толкнула люк. Он поддался легко – к счастью, никто его не заблокировал. Элис выбралась через отверстие на склад. Из-за двери доносился шум – там уже трудились рабочие. Она огляделась по сторонам в поисках какой-нибудь веревки, которой могла бы вытащить миссис Харрогейт. И увидела стремянку.
Морщась от натуги, она потянула напарницу наверх, размышляя о безнадежности ситуации, в которой они оказались. Джейкоб Марбер сбежал с помощью другра; он был чудовищем, но его хозяин оказался намного хуже. Элис мало чего боялась, но, когда другр заверещал, она испытала настоящий ужас. Коултона, бедного Фрэнка Коултона, превратили в лича, и теперь он не узнавал не только старых знакомых, но, казалось, и самого себя. Хуже того, Марбер растворился в воздухе, пройдя через какой-то портал, а если он может перемещаться таким образом, то разве может она найти его, загнать в угол, уничтожить? Единственное ее оружие – кейрасс, но Марбер забрал один из клависов. Скоро волшебный кот перестанет подчиняться ее командам и покинет их или даже перейдет на сторону врага. По крайней мере, так считала миссис Харрогейт, а Элис научилась относиться к страхам этой женщины серьезно. Она постаралась сдержать ярость, подумав о чудовищах, преследующих Марлоу и Чарли. Все равно ничего не поделаешь.
Она долго сидела в кладовке, просто пытаясь отдышаться. В какой-то момент миссис Харрогейт потеряла сознание. Элис подумала, что, возможно, это и к лучшему. Наконец она встала, с трудом подняла напарницу на спину и, вся в грязи и в крови, вышла на наполненный гулом и грохотом склад. Кейрасс вертелся у нее под ногами.
Замечая ее, рабочие забывали о работе и глазели на нее, не отнимая рук от своих станков. Ну и черт с ними. Стиснув зубы, Элис прошла через склад на пристань, а оттуда на улицу, по которой ездили экипажи.
Первый извозчик отказал им, едва рассмотрев их одежду, второй не захотел брать кота. Третий кеб был грязным и потрепанным, а извозчик взял с них двойную оплату, но доставил прямо к дому 23 на Никель-стрит-Уэст. Элис вышла из экипажа, не обращая внимания на неодобрительный взгляд фыркнувшего кучера, очевидно посчитавшего, что они с миссис Харрогейт перепили или даже что похуже. Никакой помощи он не предложил. Элис протащила миссис Харрогейт через железные ворота к дверям дома.
Внутри было тихо. Кейрасс обнюхал ножку стола и исчез в темноте коридора. Дверь была открыта. Чучело кабаньей головы на стене спокойно взирало на них с высоты. Элис немного постояла, прислушиваясь, а потом подняла миссис Харрогейт наверх и уложила ее в постель. Умывшись водой из таза и пригладив жирные волосы, она спустилась вниз и вышла на улицу. Перед мостом Блэкфрайерс она увидела переходящего дорогу трубочиста, дала дрожащему парню два шиллинга и велела поскорее привести врача. Третий шиллинг она зажала в кулаке и сказала, что он получит его, когда придет доктор.
Потом она отправилась в их съемную комнату, собрала вещи, рассчиталась с хозяйкой и перетащила все необходимое в дом номер 23.
Голова у нее раскалывалась, пальцы ныли, боль в боку усилилась. Усевшись в холле внизу, она стала ждать доктора. Им оказался пожилой ирландец; поднявшись по лестнице, он запыхался. Сев рядом с миссис Харрогейт, он достал карманные часы и высчитал ее пульс, приподнял ей веки и, нахмурившись, ощупал ее колени и осторожно подвигал ноги. В дверях застыл трубочист; он разглядывал их, сжимая в руке третий шиллинг.
– Упала с лошади, – соврала Элис. – Не чувствует ног.
– Ничего себе падение, – пробормотал врач, разглаживая бакенбарды. – А эти царапины?
– Она упала в кусты. Это было в парке.
Мужчина что-то вынул изо рта. Жевательный табак. Затем снял очки и устало вздохнул.
– Ходить она больше не будет, – сказал он прямо. – Уж извините.
Потом доктор достал из своего чемоданчика какой-то флакончик.
– Это от боли.
Элис не плакала. Лишь испытывала всепоглощающую усталость. Она не знала, что теперь делать. Это чувство было ей незнакомо, и оно ей не нравилось. Когда миссис Харрогейт очнулась и застонала, девушка дала ей лекарство, и она вновь заснула. Элис смыла с ее лица кровь и грязь и вышла. Когда она ночевала в этом доме в прошлый раз, Коултон еще не погиб, а она сидела в спальне Чарли и Марлоу, наблюдая, как они спят. Что делать с этими воспоминаниями, она тоже не знала.
Кейрасс весь день вертелся у нее под ногами, терся о ее лодыжки, запрыгивал к ней на колени и мурлыкал. Она гладила этого странного четырехглазого кота по спине и чесала за ухом, разглядывая его прищуренные глаза. Она содрогалась от воспоминаний о том, что с ним произошло в подземелье.
– Кто же ты такой? – спрашивала она волшебного помощника, поглаживая его. – Ты же знаешь, что миссис Харрогейт боится тебя? Да, боится. Может, и мне стоит? Ну и что же нам теперь делать, малыш?
