нахлынули чувства – страх, одиночество или что-то еще. Это отвлекло его и, открыв глаза, Чарли увидел, что ничего не изменилось.
Он не мог этого сделать.
Джейкоб Марбер стоял совсем рядом. Он пригладил рукой бороду, осторожно коснувшись длинной раны на щеке. Затем сцепил руки за спиной, повернулся к пролому в стене и устремил взгляд на город и повисший над ним серый туман. Чарли отпрянул назад, сердце у него бешено колотилось.
– Я был заперт в этом мире много лет, – тихо продолжил Марбер, – и я научился жить здесь. Я знаю его лучше, чем любое другое живое существо, и все же почти не знаю. Ты и представить не можешь, что я испытал. Я знал, что отсюда можно выйти через орсин, но он был для меня недоступен. Генри Бергаст держал его закрытым.
– Ты ведь предал его.
– Хм-м. – Джейкоб зашагал по обломкам. – Когда мне впервые явилась женщина-другр, я был еще молод. Она предложила провести меня в этот мир, чтобы я отыскал здесь… кое-кого. Чтобы помочь ему. И, понимаешь ли, взамен попросила об услуге.
В этот момент Чарли увидел у края балкона железный прут. Очень медленно и очень тихо он наклонился и поднял его. Прут был длинным и тонким, заостренным с одного конца. Одной рукой Чарли крепко сжал его, а другой – нож.
– Мой брат умер, когда мы были детьми. Близнец. Женщина-другр сказала, что я смогу увидеть его снова, что смогу помочь ему здесь, в этом мире. А если стану достаточно могущественным, то смогу даже вернуть его. Но она лгала. Долгие годы я бродил по этому городу, разыскивая брата, пытаясь найти среди духов хоть какой-то его след. Что ты видишь здесь? Лондон? Я – Вену.
Он нахмурился.
– Мне было ужасно одиноко, и, не имея возможности перекинуться словами с другой живой душой, я постепенно дичал. Рядом была только женщина-другр. Мы с ней довольно… сблизились. Она доверилась мне, и тогда я узнал, как сильно она ненавидит мир живых, как жаждет поглотить таланты. Это желание сжигало ее изнутри.
– А ты нашел его? Своего брата?
– Да. Но это был не Бертольт. Уже не он.
Марлоу молчал.
Джейкоб продолжил:
– Здесь, в этом мире, мой брат приходил ко мне трижды. Я сидел на краю орсина, моля о том, чтобы он открылся. Бергасту только и нужно было, что пропустить нас двоих. Это бы все изменило. Но он не сделал этого, и воспоминания брата обо мне угасли. А потом было уже слишком поздно.
– Поэтому ты его ненавидишь?
– В этом мире меняешься. Не то чтобы страдаешь от одиночества, но становишься более… опустошенным. Однажды ушла даже женщина-другр. И я остался совсем один. Я был ошеломлен. И испуган. Поэтому отправился на ее поиски. Понимаешь ли, у меня больше никого не было. Прошло много времени, и я нашел ее в туннеле на берегу реки. С ней был младенец – человеческий, как я тогда подумал. Но это был не человек. Ребенок был ее. Ее сын. Она выглядела потрясающе. В ней ощущалась сила и ярость. Младенец каким-то образом придавал ей сил, делал ее еще более могущественной. В тот миг я с ужасом осознал, на что она теперь способна, и понял, что ребенка нельзя оставлять в живых.
Дыхание Марбера вдруг стало тяжелым, и Чарли заметил, что он прижимает ладонь к боку.
– Этого нельзя было допустить…
Чарли чувствовал, как к его голове прилила кровь. Злодей еще не договорил, но мальчик уже знал, что тот собирается сказать.
– Я украл ребенка. Хотел убить его. Но не смог этого сделать. Я знал, какой ужас ожидает этого малыша впереди, какая страшная судьба ему уготована, и не смог этого вынести. Поэтому я бежал с ним в единственное место, куда не могла добраться женщина-другр, – к орсину, который Бергаст закрыл для меня, и стал умолять глифика пропустить нас. Тем ребенком был ты, Марлоу. Ты был тем ребенком.
– Нет, – прошептал малыш.
– Вот почему ты другой. Вот почему другр охотится за тобой. Она – твоя мать.
– Ты лжец! – внезапно крикнул Марлоу. – Это неправда!
– Но это не значит, что ты должен быть таким же, как она, – продолжил Джейкоб Марбер низким, полным боли голосом. – У тебя есть выбор. Ты можешь сам решить, кто ты и кем будешь дальше.
Чарли рискнул снова заглянуть внутрь. Марлоу дрожал. Чарли видел, что мальчик отчаянно хочет сбежать из этого места, но все же не двигается. И вдруг он понял: Марлоу просто не хочет бросать его, Чарли.
Марбер между тем продолжал:
– Когда Бергаст отнял тебя у меня, я был слишком слаб после всех тех лет, что провел в этом мире. Я не смог остановить его. И вернулся за тобой, не набравшись достаточной силы. Мне хотелось забрать тебя, спрятать там, где ни Бергаст, ни другр никогда не смогут тебя найти. Где ты мог бы быть счастлив и жить спокойной жизнью. И подвел тебя. Но теперь не подведу.
В его голосе слышалось искреннее сожаление, как будто он действительно не хотел того, что вот-вот должно было произойти. В один миг глаза злодея стали совершенно черными, словно по радужной оболочке и белкам мутно растеклась черная тушь, оставив только просачивающуюся сквозь веки черноту. Он медленно закатал рукава. Под кожей его рук клубилась и извивалась тьма.
– Здесь мы как боги, Марлоу, – сказал он, и сквозь окровавленную дыру на его щеке показались зубы. – Здесь наши таланты гораздо, гораздо более могущественны. Ты чувствуешь? Этому миру мы не нравимся, он понимает, что мы не принадлежим ему. Вот почему такие, как я, не могут оставаться здесь достаточно долго, чтобы использовать свою полную силу, все возможности. Но ты, дитя, ты можешь. По своей природе ты…
– Я не… я не такой!
Марбер не стал спорить. Он лишь сделал паузу и поднял голову, словно прислушиваясь, а затем сказал:
– Она близко. Я должен идти.
– Кто близко? – вскричал Марлоу.
Но Джейкоб Марбер уже почти нежно раздвигал пальцы, складывая из них какие-то таинственные знаки. По воздуху пронеслась тонкая длинная лента пыли, необычайно твердая, и обвилась вокруг Марлоу, удерживая его на месте. Чарли сжимал дрожащими руками нож и железный прут. У него кружилась голова, все тело охватила слабость, он не мог отдышаться. Но он ждал, пока Марбер подойдет на несколько шагов ближе.
Он вдруг снова заговорил, и Чарли замер.
– Здесь ты будешь в безопасности, дитя. Здесь она тебя не найдет.
– Постой! Что ты делаешь? Прекрати! – Марлоу извивался, пытаясь вырваться из стягивающих его пут пыли. – Ты куда?
– Хочу увести ее от тебя. А потом найти Генри Бергаста.
– Зачем? Чтобы убить его?
Джейкоб Марбер склонил голову в знак согласия.
– Ты должен убить другра, – гневно воскликнул Марлоу. – Если бы ты действительно был хорошим, ты бы поступил именно так.
Марбер остановился. Глаза его блестели. Казалось, он переполнен сожалением.
– Мы с другром связаны. Я поддерживаю ее, а она поддерживает меня. Убить ее было бы не так… легко. – Он понизил голос: – Но ты должен быть осторожен, дитя. Ты здесь не один. В этом мире исчез Первый Талант. Его сила все еще здесь. Я чувствую ее. И Генри Бергаст тоже.
Марлоу бросил попытки освободиться и уставился на повелителя пыли:
– И что?
– Зачем, по-твоему, Бергасту нужна эта перчатка?
– Чтобы остановить другра.
Джейкоб Марбер молча склонил голову. Затем поднял глаза:
– Здесь ты в безопасности, малыш. Я вернусь за тобой.
Потом Чарли услышал, как Марбер спускается по лестнице. Через мгновение внизу в тумане он разглядел пересекающую площадь темную фигуру. От призрачного белого дерева отделилась вторая фигура и, как собака, затрусила рядом с первой. Чарли знал это существо, знал эту манеру двигаться. Он поежился. Марлоу сидел у стены рядом с иссохшим трупом. Он был связан по рукам и ногам, и под лентами пыли на запястье уже проступили красные полосы. Чарли выбежал с балкона, опустился на колени перед мальчиком и начал ощупывать обвивающие его путы.
Марлоу не смотрел на него:
– Чарли, ты слышал, что он сказал?
– Подумаем об этом позже, Мар. Пока что просто постараемся вытащить тебя отсюда.
– Он хочет убить доктора Бергаста.
– Лишь попытаться. Стой ровнее.
Но руки Чарли дрожали так сильно, что он едва мог подцепить пальцами ленты пыли, не говоря уже о том, чтобы потянуть за них. На ощупь они были мягкими, даже немного скользкими, но в то же время упругими и крепкими.
