комплекс.
Багровый Круг был в курсе. В конце концов, Рене Лания вроде как числилась их союзницей. Так что отлучиться на встречу с ней нас отпустили без проблем и даже уговоров типа: «Не лезь, дебил, бл#дь. Она тебя сожрет!»
Вместе с немногочисленной охраной мы отправились на берег реки. Я ожидал увидеть там химеру или ещё какого-нибудь летающего монстра, который доставит нас на место, но все оказалось куда чудесатее.
Воды реки вдруг сделались непроницаемо темными. В них перестали отражаться луна и звезды. Черная вода у самого берега закружилась, образуя воронку. Мирамоно-но Кайси шагнул туда с улыбкой. Его темное одеяние будто слилось с черной водой. Раздался тихий плеск. Несмотря на быстрое с виду течение яномеец шел спокойно и легко, словно ступает по земле. Он повернул ко мне бледное лицо, дружелюбно предлагая:
— Вступим же в ее священные воды, господин Риардиан.
— Я бы очень вам не советовал, уважаемый стратег, — полушепотом произнес Гинд. — Даже для вас контакт с подобной сущностью будет… опасен.
— Будет, — согласился я и шагнул в воду.
Та, действительно, словно расступалась передо мной. Огибала ноги, стараясь не мешать движению. Мирамоно погрузился уже по пояс. Он остановился у самого края непроницаемо черной воронки, дожидаясь меня.
Я заметил как вода под ногами меняет цвет. Становится не темной, а наоборот яркой и прозрачной. Отдалил камеру. Снова чернота. И мои ребята на берегу явно ничего не замечали. А я теперь видел под ногами красочные глубины океана, коралловые рифы, разноцветных рыб и многое, чего здесь не должно быть. Сквозь плеск воды мне чудилось тонкое, вибрирующее пение. Зов древнего божества. Точнее пока лишь отголосок зова. В нем мне мерещились приветствие и радость предвкушения. Однако подобные эмоции Мирканто не вызывали хороших ассоциаций. Слишком уж этот отголосок зова походил на мурлыканье довольной кошки, в пасть которой лезет особенно жирная мышь.
Но я шагнул прямо в воронку и тут же ощутил, что падаю. Вода закружила меня. Понесла вперед с ошеломляющей скоростью. При этом каким-то чудом я мог дышать или же просто не нуждался пока в кислороде. Перед глазами мелькали видения океанического дна, образы затопленных кораблей и сирен, проплывающие вдоль разбитых корпусов трирем. Не окрестности ли это Пасти Таргара? Впрочем, без разницы.
Путешествие продлилось недолго, хотя восприятие времени может быть обманчивым, когда речь идет о такой магии.
Вода вынесла меня к другому берегу. Мы с Мирамоно поднялись из волн реки, проложившей себе путь сквозь густые джунгли. Место силы, да? Древний храм? Похоже, что большой популярностью среди прихожан он не пользовался. Джунгли вокруг казались совершенно непроходимыми. Лишь на ближайшем к нам берегу имелась небольшая тропка. Яномеец направился к ней, а вода все также не мешала его движениям. Я последовал за ним. Выйдя сухим из воды, оказался на кривом берегу, где под ногами была не столько земля, сколько переплетенные корни деревьев.
Тропу, уходящую в джунгли, обозначали связки черепов, подвешенные за глазницы с помощью сухих лиан. Их было много, так что даже в полумраке можно было легко ориентироваться.
— Я впервые побывал здесь две недели назад, — произнёс Мирамоно, осторожно пробираясь через джунгли. — Удивительное место. Я ведь большую часть своей короткой жизни не выбирался из земель дома Кайси. Не видел ни Ти-Шадая, ни вашей Империи, ни равнин Запада, ни песков Шадда. Но кое-что успел посмотреть. Взглянуть на чудо света, которое превозносит величие Орондо-ками.
Говорил яномеец сквозь одышку. Похоже, что его болезнь уже сильно подточила организм, раз даже ходьба по лесу даётся с таким трудом.
Провели в пути ещё минут двадцать, а затем джунгли резко кончились. Мы вышли на открытое пространство. В необычайно ярком лунном свете я увидел исполинский силуэт здания. Оно было настолько огромным, что мне пришлось использовать отдаление камеры для лучшего обзора.
— Боюсь, эту штуку стоили не для возвеличивания Орондо-ками, — произнес я, остановившись у границы земли и каменных плит. — Это канртегский зиккурат. Хотя, признаю, что он здоровый даже если сравнивать с теми, что стоят в проклятом городе. Однако превозносить он должен был величие своего хозяина.
— Об этом мне известно, — спокойно ответил Мирамоно, восстанавливая дыхание после физической нагрузки. — Это место построили для некого Ксигона. Колдуна из древних времен, который обладал величайшей властью над небом, землей и водой. Так гласят легенды. Но вот он сгинул. Желал и даже в потенциале мог вечно жить, а теперь его крепость стала гробницей. Не это ли великий триумф Орондо-ками? Я считаю, что могила бессмертного прославляет мое божество.
Говорил об этом Мирамоно с прямо таки любовью. Неизлечимо больной, очарованный смертью. И такое бывает. Стадия принятия зашла слишком далеко.
Мы ступили на каменные плиты, площади перед зиккуратом. Они частично заросли тропической зеленью, но древняя кладка была настолько мощной и надежной, что даже сулимские джунгли не смогли поглотить ее за сотни лет. Видимых разрушений я не заметил. Многое покрыли мхи, лианы и прочая тропическая дрянь, однако статуи возвышались также ровно, как и при жизни Ксигона. Даже сам Канртег сохранился хуже. Там Сагион постарался. Здесь же джунгли укрыли и сберегли храмовый комплекс, как илистое болото мумифицирует труп.
Мы шли мимо крупных ромбовидных колодцев для жертвоприношений. Их края были щедро украшены шипами, каменными клыками и статуями чудовищ. Внутри блестела какая-то жижа. Запах от неё шел сладковатый и знакомый. Изменив угол камеры, я понял, что там внизу огромные резервуары для выращивания ашмина. Среди странный сгустков и соцветий колдовского дурмана я заметил скелеты животных. Их туши туда вероятно сбрасывали трутни или ловчие. Самих тварей я тоже вскоре заметил. К нам они не приближались, копошась среди наиболее заросших участков около зиккурата.
Откуда-то справа раздался душераздирающий визг обезьяны, а затем плеск воды. Ещё один кусок биомассы бросили в жертвенный колодец.
Уже ближе к зиккурату я заметил, что стали попадаться места с будто бы выжженной растительностью. Более того, плиты там потрескались, а одна из статуй раскололась пополам. Ощущение, что несколько недель или месяцев назад здесь прошел бой с активным применением магии.
За площадью была высокая лестница, которая стала настоящим испытанием для Мирамоно. Когда он очередной раз остановился отдышаться, то я произнес:
— Как-то Орондо-ками не очень бережёт твоё здоровье. Могла бы и помочь.
— Мое здоровье беречь бесполезно, — с холодной улыбкой ответил Мирамоно. — А Орондо-ками и так сделала для меня больше всех богов вместе взятых.
Мы поднялись этажей на пять, достигнув просторной площадки. Впереди чернело несколько проходов в недра зиккурата, а центральная арка была освещена изнутри
