я услышал, как жалуется и причитает моя жена, как ее брат ругается с ней, потому что он не смог справиться со мной, он очень разозлился, потому я был сильнее чем он. Моя жена жила у своего брата, он хотел прогнать ее, она должна идти ко мне, раз она вышла за меня замуж, она должна жить со мной. Я слышал потом, как он ее бьет, тогда я ее в мыслях защитил так, что он ничего не мог ей сделать, затем я услышал, как моя теща говорит видишь Мориц сильнее тебя он справится с тобой, чтобы ты не мог обижать Марту с детьми. Наконец я немного передохнул, встал и тогда увидел на противоположенной стороне, что все мои родственники на крыше, и все кричали мне чтобы я им помог спуститься. И тогда, хотя мне это все виделось, я посмотрел, как это сделать и помог им спуститься. Но они опять оказались на крыше, и увидел, что это прекрасная равнина, и что все эти видения окружены чудесным светом, и вдруг я услышал стенания, моя жена провалилась сквозь дыру в крыше, моя теща тоже упала с крыши, и каждая из них сломала по руке и по ноге, моя жена, кажется, сломала еще поясницу. Ее привезли в общую больницу, где она просила у меня прощения за то что она мне сделала, иначе она не может умереть, и чтобы я оставил детей у себя. Я ей все тогда простил, и пообещал, что тут же сразу заберу детей, и что вместе с ними опять навещу ее, от чего она отказалась, тогда я услышал, что ее мать все слышала, и она сказала мне, что это все неправда, что она мне сказала, а она сидит здоровая и веселая дома, и что ее сын ушел в далекие края, но что она была бы рада, если бы я опять был с ними. Но ей этого, якобы, нельзя, у нее засел трамвайный, и они скоро поженятся. Туг присоединился мой шурин, его мать рассказала ему все что случилось, что произошло между мной и моей женой, и что мать рассказала мне правду что жена меня обманула.
Около шести часов в понедельник вечером пришел ко мне на С…штрассе господин доктор К… с М…штрассе в Маннгейме. Он сказала мне что я в первую очередь не должен ходить на работу. Было бы лучше, если бы я несколько дней отдохнул, он спросил меня, не было ли у меня когда-нибудь проблем р нервами, я сказал, в прошлом году. Тогда я рассказал ему о 23 июля по 6 сентября. Тогда я был десять недель в Гейдельберге. Тогда он сказал, что еще нет ничего плохого, только я не должен ходить на работу, иначе может быть хуже. Он сказал, чтобы я пришел к нему завтра утром на прием, он даст мне справку для больницы, мне не надо из-за этого в Гейдельберг. Но я сказал, что я лучше сразу поеду в Гейдельберг, потому что в прошлом году я тоже был два дня в больнице здесь, но покоя мне не было и я беспокоился все больше и больше, а когда я приехал в Гейдельберг, с этого момента, я успокоился, и не видал, и не слыхал ничего, на это господин доктор К… сказал, что если я думаю, что в Гейдельберге мне будет успокоительнее, то он б мне посоветовал, чтобы я обратился туда, тогда они восстановили бы меня, за восемь-четырнадцать дней. Он сказал, чтобы я пришел во вторник утром на прием, и тогда он выполнит мое пожелание.
Мои глаза были настроены на другое, я все видел вдвойне, в моих глазах искрилось, и было так как будто передо мной сверкает молния.
Весь день затем ко мне приходили видения, я слышал, что соседи жалуются из-за тех картин, которые они видели у меня, я не хочу работать, я предпочитаю зарабатывать деньги таким легким способом. Я ответил, что живу здесь с женой с 15 августа 1904 года, и каждый день работал. Мне было стыдно, и я занавесил окна скатертью чтобы люди больше ничего не могли видеть. После этого я успокоился, и лег в постель, но не мог спать, потом встал, сел в беседку, и моя хозяйка велела принести мне молока, которая я выпил. После девяти я лег спать, и увидел, что в окне стоят знакомый белый мужчина с киркой и лопатой, и затем услышал что мои родственники говорят ага теперь он им попался теперь он пропал но я этого не испугался, потому что это лицо было мне знакомо, и я пошел туда и спросил его что ему нужно, он ответил если я не отдам ему мою жену, в распоряжение, чтобы он мог жениться на ней я должен умереть. После этого я стоял у окна и видел, что это видение двигается вверх и вниз, я взял занавеску, в руку и увидел, что этот человек в окне исчез. Когда я отошел от окна, он появился опять. Тогда я убрал занавеску и закрыл окно скатертью.
Внезапно затем появились примерно двенадцать приличных господ, они не говорили обо мне потому, что я их не понимал. В конце концов я их выгнал, вслед за ними пришли одетые во все черное господа. Среди них был один маленький мальчик, которого я не знал, который выдал меня что я их выгнал. Они уже убили двоих, наконец нашли меня, но не смогли убить.
Наконец пришли господа врачи из Гейдельберга наряду с профессором господа Кронфельд Ранке Вильманнс Шультхайс, и два санитара и тогда господин профессор показал мне мою фотографию, которую я сразу узнал. Вдруг они прикрепили мне к голове две пластины одну побольше и другую поменьше, от которых я попытался освободиться, но у меня не получилось. И еще у них были щетки побольше и поменьше чтобы сделать меня полностью черным. Я натянул одеяло на голову, но оно в конце концов прохудилось, и я увидел, что я теперь был совсем черный, и тогда господа легли спать, рядом со мной вокруг стола как будто они гамаки. Когда я увидел, что они спят, я встал и пошел в другую комнату к моим товарищам, они один из них опять уложил меня в мою постель, но, к счастью, господа уже исчезли.
И я стал думать, как им удалось выйти, ведь все окна были закрыты. И опять на меня
