будет сопровождать не комиссию, а именно судий. И, похоже, они едут сюда по нашу душу. Якобы мы содержим рабочих в таких условиях, что это порождает бунт. А монополии, заведующие железными дорогами, не очень-то хотят, чтобы этот бунт разнесся эхом по их дорогам.
— Кто такое болтает? Уорен мне тоже говорил подобное, но я уверен, что это глупые слухи, - Лео бросил газету и посмотрел на меня, как на сумасшедшую.
— Оскар, похоже, не так и дурен, раз смог заварить такую кашу, а вас убедить в своей верности, Лео, - ответила я, хотя раньше внутренне запретила себе продолжать эту тему. Но внутри вдруг проснулась опытная женщина, уверенная, что и друзья, и родственники, и даже сыновья могут легко предать, если имеют слабую психику, разболтанную умением накрутить себя. В нашем случае это Оскар с его уязвленным самолюбием.
Вернувшийся Сэм прервал наш разгорающийся скандал, объявив, что Лео срочно нужен на дороге. Я была даже рада, что муж сейчас укатит по делам.
Я нашла Пенелопу и попросила взять все в свои руки. Пока Лео нет, мне нужно было совершить нечто такое, за что мой муж мог устроить мне не только скандал.
Я собрала в саквояж минимум необходимого и поехала в Роулинс. Оттуда, прихватив с собой Ленни, я решила отправиться в Бостон.
Глава 69
Когда мы с Ленни и мистером Брекстоном-старшим сошли с коляски возле дома, где был офис Уорена и Оскара, там уже гудела толпа. Поэтому нас никто не заметил. Отец Оскара, грузный, с одышкой и хорошо слышным сипом, сошел с помощью возницы и уставился на дощатую сцену, которая раньше служила для небольших собраний в самом начале работ на дороге.
На этом самом помосте сейчас стоял Уорен и просил всех разойтись. Я всмотрелась в толпу и не увидела в ней своих рабочих. Фабрику Пенелопа должна была запустить сразу, как все будет настроено. И, видимо, так оно и случилось. Здесь были рабочие с дороги и несколько бригадиров и рабочих с шахты, которых по моей просьбе пригласил Дин.
Присмотревшись, я заметила за помостом столы, за которыми сидели трое немолодых мужчин. Рядом с ними, пытаясь угодить, терлись еще трое, видом попроще.
— Видимо, это и есть судьи, - прошептала мне Ленни, а потом указала в сторону борделя. Ирэн и пара ее девушек были одеты так, словно собирались на прием в приличное место. Я даже и не представляла, что у них есть скромная одежда. Думаю, они сейчас боялись пуще моего: ведь подобные «организации» уже подвергались повсеместному гонению. Особенно если в городе была церковь. За ее отсутствие нам тоже могло влететь. Ну, не так, чтобы влететь серьезно, но неодобрение общественности можно было получить по самое не балуй.
— Мы выслушали претензии мистера Брекстона, шерифа временного поселка Бентон, а также управляющего мистера Уорена Лексли. И надеемся, что миссис Лоуренс все же явится на наше заседание, - подняв руку, заявил седобородый мужчина. Толпа поутихла и вместе с говорящим принялась осматриваться.
— Без заявления о слушании они могли бы вас и не дождаться. Но раз вы здесь, попросите их повторить, - надменно сказал мне отец Оскара и как-то очень самодовольно хмыкнул.
— Это я, - решившись, я подняла руку и громко крикнула. Толпа расступилась. Тогда-то я и увидела своего мужа и свекра, которые сидели на стульях прямо перед судьями.
— Где ты была, Вики? Пенелопа сказала, что ты уехала по срочным делам, - Лео встал и с видимым напряжением оперся на трость. Отец его тоже привстал и поддержал его.
— Присядь, Лео. Сейчас ты все узнаешь, - я сжала ладонь мужа и улыбнулась ему, а потом чуть наклонилась и прошептала на ухо: - Ты можешь быть спокоен, милый, мы все наладим.
Лео присел, но я видела, каким он был белым.
— Миссис Лоуренс, что вы скажете по заявленному мистером Брекстоном обвинению? – нетерпеливо переспросил тот, что сидел слева. Главным, видимо, был средний, но этот тоже считал себя не абы кем.
— Простите, господа, меня не было в городе, и я не получала уведомления о слушании. Тем более мне совсем не понятно, с чем связано это собрание, - я поднялась на помост и отвернулась от толпы к судьям. Потом обвела взглядом стоящих рядом с ними и нашла, наконец, Оскара. Он, как ни в чем не бывало, стоял, прижавшись спиной к стене дома и, сложив руки на груди, жевал соломинку. А еще, похоже, был очень доволен собой.
Левый судья, недовольный моим высказыванием, встал и долго говорил о заявлении шерифа. Из огромного количества слов можно было понять, что наш «дорогой» шериф против легализации поселка, поскольку здесь, в удаленном от правительства месте, растет и процветает ячейка бунтовщиков, которые срывают строительство дороги. А еще, что немаловажно, я укрываю здесь этих самых бунтовщиков!
— Господа, все, что касается дороги – дело мистера Лоуренса и его сына. Мне здесь принадлежит земля, фабрика и примыкающие к ней постройки, находящиеся также на моей земле, - ответила я, надеясь только на одно: что фабрика уже работает. Попав «с корабля на бал», я даже представить себе не могла, что вообще здесь творится сейчас.
— С дорогой мы решили без вас, и рабочие мистера Лоуренса подтвердили, что все договоры исполняются, работы ведутся в штатном режиме. Но дорога продвигается на север, и легализовать здесь поселок, центром которого будет ваше производство, ваша личная инициатива! – заявил третий судья, молчавший до сих пор. Он внимательно изучал какие-то бумаги и до этого даже не поднимал на меня глаз.
— Я с удовольствием предоставлю вам все документы, все договоры и познакомлю со своими рабочими. Но поскольку их сейчас здесь нет, думаю, они заняты своим делом. И мне почему-то кажется, что никто из них, как и я, не получил уведомления, - ответила я, продолжая всматриваться в толпу в поисках знакомых
