привыкла переживать за место, где окажется. Она ждала, что куколок будут содержать где-то в лоске центра, хоть в этом и не было смысла, но курсантов везли по одному из крайних районов Северо-запада. Здесь все же было не так ужасно, здания преимущественно офисные, а жилые дома новее и приветливее, чем в трущобах.
Они двигались все глубже, показались даже лохматые холмы вдалеке. Наконец фургон остановился на парковке научного центра. Рядом было еще несколько патрульных машин и среди них дорогой автомобиль, явно бизнес-класса.
Курсантов повели в здание. Над входом возвышался большой знак УКЭ. Круг, разделенный пополам. Справа — половина гарпии на черном фоне, а слева — синяя молния на белом. Между ними пролегал меч, острием смотрящий в небо.
Ая задержалась на эмблеме, хоть уже много раз ее видела. Стало интересно, должна ли эта гарпия кого-то словить или сама была поражена? В любом случае от нее осталась лишь часть.
Отведя взгляд с какой-то тоской, Ая ступила за стеклянные двери. В холле оказалось просторно, от светлого мраморного пола отражалось холодное сияние ламп. Помещение не было кричащим, наоборот, словно создано для того, чтобы усыпить бдительность приглушенными серо-голубыми оттенками. Но внутри царила какая-то жизнь: как рыбки, проплывали сотрудники, среди них и полицейские, которые явно затесались случайно. Мелькнула белая куртка Ретриво.
Курсанты выстроились для приветствия старших по званию. После короткой дани приличию один из законников отозвал Кая. Тот помрачнел более обычного и направился куда-то по коридору. А к Ае подошел алмазозвездный сержант.
— Ая! — он широко улыбнулся. — Ты не успеваешь отдыхать, сразу в бой.
Мужчина даже не представлял, насколько попал в точку этой дежурной фразой.
— Прости, что тогда не получилось помочь.
Он сказал это так просто, словно речь шла не о трибунале, когда Аю решили слить. Сожалел ли Ретриво? Возможно, но не больше чем в гостях вызывает расстройство случайно выроненная дешевая чашка.
Но этот разговор требовал продолжения по этикету.
— Что вы могли поделать, — сказала Ая, будто обнадеживая его же. Как глупо.
Ретриво кивнул, лицо не переставало сиять. Наверное, этот энтузиазм был заразителен. И удобен. Для зарабатывания звезд.
— Да, я там больше для галочки, не занимаюсь контролем эсперов. Но все к лучшему, ведь ты тут и уже знаешь больше!
— Больше?
— Полезно увидеть мир снаружи, чтобы получить мотивацию. Меня это стимулирует работать усерднее.
«Это он так называет пинок под зад?» — Ая раздраженно фыркнула. Но Ретриво, казалось, не заметил. Мотнул радостно головой:
— О, Ева!.. Ева!
После того как сержант махнул рукой, к ним подошла блондинка в форме офицера. Сначала Ая обратила внимание на роскошные волосы, спускавшиеся по плечам крупными кудрями, а потом заметила нашивку: располовиненная гарпия, как снаружи. Ая уже видела эту женщину.
— Это Ая Крылова, снова в строю! — возвещал Ретриво.
«Помнишь эту девушку? Мы судили ее», — вот как прозвучала эта фраза для Аи. Как тогда ее назвала миловидная коллега? Диким курсантом?
— Ты тоже можешь ошибаться.
Улыбка сержанта приобрела какой-то особый лоск. Будто слегка подтрунивал. Ая бы решила, что над ней, но мужчина не сводил глаз с офицерши.
В отличии от Ретриво, Ева не улыбалась:
— Я никогда не ошибаюсь.
Несмотря на высокомерный тон эсперки, Ая не смогла не восхититься: эти два законника красиво смотрелись, усиливая привлекательность друг друга. Волосы Ретриво тоже слегка кучерявые, выгоревшие на концах, а на лице здоровый загар — сержант явно любил порезвиться на солнышке. А Ева тонула вся в этих блестящих волнах, лицо выточено аккуратным макияжем, не броским, но живым, подчеркивающим природную красоту больших глаз и плотных нежно-розовых губ. Словно этого было мало, на шее мягко блестел подколотый шарфик глубокого синего цвета. Такой же дорогой, как ее облик.
— Спасибо, Ая, — блондинка бесчувственно глядела на нее.
В ответ на замешательство женщина пояснила:
— Я эмпат. И остро чувствую твое восхищение.
Ментальный маг…
— Ева, ты неподражаема, — засмеялся Ретриво. — Жаль, мы редко видимся!
Но та не стала поддерживать его настрой:
— Я надеюсь, ты поскорее уйдешь, и мы продолжим спокойно работать. Вечно все будоражишь.
Ае стало интересно, каково это, когда замечаешь так явно эмоции других? Ощущаешь на себе. С такой внешностью… Ретриво наверняка испытывал к Еве что-то, и вряд ли он один. Поэтому ли такое надменное выражение на ее лице — все приелось? Но если она эмпат, значит, участвовала в трибунале не просто так. Ева прощупывала подсудимую.
Проследив за движением остальных курсантов, Ая натянула вежливую улыбку:
— Извините, я пойду.
«Значит, дикая? Попробуй почувствовать это, чертова сука».
Разворачиваясь, Ая мысленно послала эсперку — надеялась, что ярость и отвращение полыхнут, заставив эту глянцевую оболочку поежиться, и перебьют все то восхищение, что она могла получить. Ева хотела напугать Аю, рассказав про способности? Не сегодня.
Она последовала за процессией однокурсников, их вели в одну из комнат. Всех, кроме Кая. В коридоре Ая задержалась у дверного проема: заметила горе-напарника дальше, у одной из дверей. Свет из помещения падал на парня, он разговаривал с кем-то.
Видно было только часть собеседника, мужчина в костюме что-то объяснял, жестикулируя. Черные рукава с блестящими запонками гипнотизировали, спокойные движения рук были полны силы. Одна легла на плечо Кая, и губы того слегка дернулись, он будто подавил желание отстраниться. А лицо виноватое, как у побитого щенка. Но Ая видела в этом что-то еще. Что-то в его темных глазах, скрытое за челкой и молчанием. Кай был беспомощен и ничего не мог поделать с тем, кого ненавидел.
— Что интересного, Василиск? — вкрадчивый голос сзади заставил дернуться.
Это был Блад, вынырнувший из комнаты, и он стоял слишком близко. Потянулся, чтобы тоже увидеть картину, привлекшую Аю.
— О, большие начальники здесь.
Она подумала о том же, машина на улице не просто так, похоже, принадлежала отцу Кая, а полицейские сопровождали его.
— Не знал, что ты такая, — Блад странно посмотрел, словно за этим «такая» крылось нечто, крайне его тешащее.
Хотелось уйти, не стоять в проеме с ним. Не терпеть этот взгляд, из которого куда-то пропало все напряжение, вернулось самодовольство. Но Ая осталась:
— Какая?
— Подлизываешь богатеньким мальчикам.
Уголок пухлых губ слегка приподнялся, кожу покрывали веснушки. Все-таки парень был отвратительно близко. Стало тошно, но Ая не собиралась отступать. И он тоже.
— Не скажу, что рад видеть снова твою мордочку, — теперь показались ровные зубы.
Ае захотелось плюнуть прямо в эту смазливую рожу.
— Твоя морда зато никому не надоела, — бросил оказавшийся вдруг рядом Кай, он застыл у прохода. — Ну и, что встал?
Блад улыбнулся, изображая крайнюю степень вежливости, и пропустил
