Валяться там и забавляться? Я вижу, вам начало это нравиться? Так ведь, Гельфида?
Он улыбнулся, переведя на неё свой взгляд. Она смотрела на него настолько суровым взглядом, насколько это возможно, но молчала. Её злость уже не выглядела такой смешной, как раньше. Это уже заставило бы бояться. Только в том случае, если бы Гнев и Гельфида поменялись местами.
– А наверху сейчас празднество, – проговорил Гнев. – Все лорды вашего Королевства собрались здесь и смотрят на то, как разноцветные мужики на лошадях и с деревянными копьями в руках пытаются скинуть друг друга на землю.
– Рыцарский турнир, – прошептала Гельфида, и Гнев мгновенно снова обернулся в её сторону.
– Что я слышу! Наша молчунья заговорила? Я здесь по другому поводу, мои друзья. Тот Хранитель, которого мы вместе с вами искали, до недавнего времени был в этом замке. Посреди всех гостей. Но ночью он подозрительным способом исчез. Исчез именно тогда, когда это было в крайней степени не нужно.
На несколько секунд воцарилась пауза, будто Гнев чего-то ждал от Геррера и Гельфиды, после чего он продолжил:
– Почему вы молчите? Почему вы молчите, чертовы ублюдки? Вы должны знать! Вы должны знать, куда он пропал!
– Возьми Ферцена и покрой себя сам, – невнятно промолвил Геррер, после чего ударом наградил его уже сам Гнев.
Этот удар уже был больнее, чем тот, что пришёлся минутой ранее. Он словно обжег щеку Геррера и тот недовольно стиснул зубы.
– Не смей так разговаривать со мной. Я не из тех, кого ты мочил, когда служил в Гвардии.
– Таких ублюдков, как ты, помочу в будущем.
– Я повторяю громче свой вопрос. Где Хранитель? Где Энтоэн Аргельтон? Где Солон Моррисон? Я не знаю, как вы его называете, но я уверен, что вы были с ним в сговоре. Вы знаете, куда он исчез.
– Спасибо, – промолвил Геррер, – только что ты сказал нам имя Хранителя.
– Думаешь, оно тебе чем-то поможет? Ты не выберешься их этих подземелий и ничем не поможешь. Никому. И не стоит прикидываться, что ты не знаешь. Едва вы появились здесь, как он исчез. Ужинал вместе с лордом Рейхелем, но до спален не добрался. Вы предупредили его.
– Я ничего не скажу тебе.
– Тогда придётся провести над тобой пару веселых процедур. Липциг!
Нарак жадно улыбнулся и приблизился к Герреру. И начал его избивать. Дубасить его по лицу и по ребрам, и это продолжалось, казалось бы, вечность, но Геррер продолжал держаться. Он все равно не мог ничего сказать Гневу. Потому что ничего не знал. Но то событие, что Хранитель исчез из рук нараков, очень радовало. Даже в таком положении.
А Гнев упивался тем, что он видел. Подобное наслаждение испытывает пятидесятилетняя женщина, которую впервые за десять лет удовлетворил мужчина. Неизвестно, почему именно такая аналогия, но Герреру она нравилась. И почему-то была наиболее близкой к тому, что он сейчас видел.
– Довольно, – приподнял руку вверх Гнев, и что-то внутри Геррера сказало дальним богам "спасибо". Как будто не знало его нутро, что это только начало.
– Я надеюсь, что ты ещё жив, – пробормотал Гнев. – Мне не хотелось убивать тебя так быстро. Смерть без мучений перед ней смертью я не считаю. А ты считаешь?
– Какое тебе дело? Убей меня, но ничего ты не узнаешь.
Ферцен с невероятно виноватым видом стоял в стороне и старался не смотреть на эту процессию, но Геррер стал ненавидеть его всемеро больше.
– Я же сказал тебе, что убью. Но ты ещё не начинал испытывать мучений. Она тоже. Я не люблю совмещать мучения с извлечением информации. Поэтому я хочу, чтобы вы мне всё рассказали, а потом уже и помучаю, и убью.
– Геррер, скажи ему хоть что-нибудь! – прокричала Гельфида, о которой здесь, казалось бы, все забыли.
– Ооо, – улыбнулся Геррер, – получается, что что-то вы всё же знаете.
– Отпусти Гельфиду, а меня пытай сколько угодно, – сказал Геррер. – И убивай сколько угодно. Но отпусти её.
– Какой благородный порыв мне приходится видеть! Будь у меня сердце, я бы порадовался за эти слова. Но не могу. Прости, но не в моих планах щадить того, кого я поймал в свои сети. Меня так… Так возбуждают мольбы о пощаде. Так что ты оказываешь мне услугу, Геррер.
– Она здесь ни при чем. Это я хотел помешать вашим планам, а не она. Она просто была подле меня, без всяких планов.
– Более жалкого оправдания в жизни не слышал. Она просто решила прогуляться с тобой до Акры. По пути зарезав с десяток наших солдат. Они случайно напоролись на её клинок?
Геррер промолчал. Понял, что дальше что-то доказывать было бы абсолютно бессмысленно. Он провел языком по своим зубам и с немалым удивлением обнаружил, что все они на месте. Но вкус крови во рту не давал покоя. Казалось, что в этом море крови плавают все его зубы. Он с отвращением сплюнул всю эту кровь на пол.
– Пожалуй, что заставлю позже тебя вылизать пол, – произнёс Гнев. – Это не так сильно возбуждает, как страдание, но всё же нравится. Липциг, а проделай-ка ту же самую процедуру с девчонкой, может быть, гнусного варвара это заставит говорить?
Тольцхен улыбнулся ещё сильнее и двинулся к ней.
– Нет! – что есть мочи, закричал Геррер.
– Что? – повернулся Гнев. – Я убедил тебя?
– Да пошёл ты. Не трогай.
Липциг "смачно" ударил Гельфиду по лицу, но не так сильно, как Геррера. Раздался её короткий писк, после чего на лице появилась кровоточащая ссадина.
– Если хоть волос упадет, – сквозь окровавленные зубы процедил Геррер.
– Я не расслышал. То что?
– Я убью тебя. Обещаю, я убью тебя.
– Неубедительно. Хотя я думаю, мне стоит бояться человека на кресте. Он опасен. Не волнуйся, в Тарте мы не встретимся.
Липциг замахнулся для очередного удара, но вновь раздалось протяжное и оглушающее:
– Нет!
– Так ты собираешься говорить или нет? Зачем попросту отвлекаешь моего солдата? А, быть может, я сейчас вижу порыв того, что вы называете любовью?
– У тебя нет сердца! Тебе не понять, что это значит!
– А я и не пытаюсь, – безмятежно сказал Гнев.
Он вытащил откуда-то небольшой ножичек и повертел им.
– Моё любимое орудие, – проговорил он, не сводя глаз с ножа. – Его многие слишком недооценивают. Но в то же время оно гораздо удобнее секир и глеф. Не так ли? Вы уже догадываетесь, что я хочу сделать?
Геррер и Гельфида молчали, словно сговорились молчать.
– Правильно, – похвалил пленников за несуществующий ответ Гнев, – вас слишком много. И у вас слишком много пальцев. Зачем людям
