закрывала странного вида красная шляпа, придающая ему вполне разбойничий вид.
– Милорд, – поклонился он.
– Моё тебе почтение, Кривая Крыса. Ты всё сделал, о чём мы с тобой говорили?
– О, да, милорд. Оно уже в бочках.
Он подбежал к углу, в котором находилось огромное количество небольших деревянных бочонков с одинаковой надписью "Ак" на них. Кривая Крыса тихонько постучал по одной из них, после чего его единственный глаз переметнулся на Рейхеля.
– Но это опасно, милорд.
– Не тебе говорить мне об опасности.
Рейхель вытащил из-за пазухи увесистый мешочек с серебром и вручил его Крысе. Тот мгновенно оторвал веревку, которой мешочек был перевязан и попробовал одну монету на зуб. Погреб осветил его сияющий золотой передний зуб.
Всё таки, Кривая Крыса очень отвратительный тип.
– Действие яда начинается минут через двадцать после его употребления. Это значит, что вино успеют попробовать все гости, не заметив отравления у своего соседа.
– А ты ловко всё продумал, – похвалил знатока ядов Рейхель. – Быть может, за столь важную работу тебе надо было дать больше серебра?
– Я люблю серебро. Но мы договаривались на эту сумму, а это значит, что я получил то, что хотел, и большего не вправе требовать.
– Ты прав. Но я всё равно больше тебе не дал бы. Скажи мне, мой друг, а не гложет ли тебя совесть по поводу того, что ты убиваешь около двухсот самых знатных лордов королевства?
Глаз Крысы нахмурился, но он всё же оказался непоколебим.
– Это не я их убиваю, – ответил он. – Это вы их убиваете. Я всего лишь продал вам яд, и ещё по вашему приказу добавил его в вино. Моя совесть чиста, в чём же можно винить меня?
– А ты храбр, Крыса. Хотя храбрость порой переходит в безрассудство. Не так ли?
Рейхель сотворил подобие улыбки, но в этот момент заметил за спиной Крысы лицо Хадвига. Он всё-таки нашёл время его посетить.
– Браво, друг, – проговорил он. – Ты послушал моего совета.
Крыса не слышал слов Хадвига и не замечал, что он находится сзади него, но Хадвиг так и планировал. Ему незачем было показываться простому отравителю.
– Если храбрости немного, то она переходит в мудрость, – многозначительно дополнил Крыса, после чего Рейхель скривил подобие улыбки.
– Ты молодец, – сказал он. – Порой говоришь умную правду, а не глупую. А теперь убирайся отсюда, – Рейхель улыбнулся, словно сказал это без всякой злобы. – Чтобы больше я не видел здесь.
– Милорд, – слегка поклонился он и гордым шагом пошёл прочь.
Он своё дело сделал. Он хоть и продажный, но молодец.
А теперь лорду Рейхелю предстоял разговор с Хадвигом. Важный разговор, но один из последних.
Глава 14. Герой Королевства
I
Геррер нашел в себе силы уснуть. Он не знал, сколько сейчас времени, ведь после того, что они сделали с Гельфидой прямо здесь, он счет этому самому времени потерял. Гельфида, наверняка, тоже.
Она спала в противоположном углу камеры, когда раздался громкий удар по звеньям клетки. Геррер мгновенно поднял всё ещё отуманенную голову.
– Что происходит? – резко спросил он.
За противоположной стороной решётки стояли Гнев, несколько легко вооруженных нараков и Ферцен. По взгляду Ферцена сразу стало понятно, что он очень напуган происходящим и находиться здесь явно не хотел.
– Ты смеешь задавать вопросы? – язвительным тоном спросил Гнев.
– Желаешь мне помешать? – сказал наперекор Геррер.
– Я могу лишить тебя зубов и языка. Так лучше?
Гнев вытащил свой серый язык и дал внимательно всмотреться в него Гельфиде и Герреру. Неизвестно, зачем он это сделал, но выглядело это отвратительно и еще раз дало им убедиться в том, что он сумасшедший.
– Пошёл ты, – сквозь зубы промычал Геррер.
Гельфида сидела, сжавшись в углу, и не осмеливалась хоть что-то сказать.
– Аркхен, Липциг, выволоките их, – приказал Гнев.
После чего решетка распахнулась и два крепких нарака, схватив Геррера и Гельфиду, поволокли их куда-то. Геррер яростно пытался сопротивляться, хотя отчетливо и понимал, что это почти бессмысленно.
Их тащили по темным коридорам, временами куда-то сворачивая, и Геррер уже не мог понять, где они сейчас находятся. Он даже и не был уверен, что это место – акрский замок. И не переставал поражаться, какие же огромные тут подземелья.
Геррер решил заглянуть в глаза предателя Ферцена, но тот, завидев это, мгновенно отвел их. Когда Геррер выберется отсюда, он разберется с Ферценом. Заставит ответить его за всё. Если выберется.
Наконец-то их завели в какое-то помещение – это была плохо освещенная комната с каменными стенами, с мощеным дубовым столом посередине, на котором находились различные металлические инструменты, все названия которых Геррер даже и не знал.
Но наиболее всего смущали четыре деревянных креста возле стен в форме букв "Х". Похоже, Геррер начинал понимать, почему их привели именно сюда и зачем нужны эти кресты. Только не это.
– Привяжите их, – мгновенно скомандовал Гнев и нараки, послушно кивнув, начали выполнять приказ.
Теперь пришел черед сопротивляться в полную силу. Если, конечно, это имело хоть какой-то смысл. Кроме тех двоих нараков, что тащили сюда Гельфиду и Геррера, ещё двое стояли возле двери. Словно бы охраняя её от кого-то. Или предостерегаясь того, что пленники могут сбежать. Однако учитывая то, насколько крепко нарак держал Геррера, шансов на это было очень и очень мало. Ничтожно мало.
Разведя руки в сторону, нараки принялись привязывать крепкими и толстыми веревками Гельфиду и Геррера к крестам. Узлы они соорудили таким способом, что развязать их не находилось возможности. А разорвать – тем более.
А потом они проделали ту же самую процедуру и с ногами. Теперь уже сопротивляться не было никакого смысла. Оставалось только паниковать. Хотя от этого толка вышло бы ещё меньше.
И как только Гельфида может сохранять такую безмятежность? Неужто она уже смирилась со своей судьбой? Мысленно Геррер дал слово себе и ей, что вытащит её отсюда.
– Кто ты такой, Аламонт бы тебя побрал? – воскликнул Геррер.
– Ооо, – жадно улыбнулся Гнев. – Я нечто интереснее хваленого Аламонта. Несмотря на то, что я когда-то даже служил ему.
– Ты всегда будешь служить, – процедил Геррер.
– Сейчас не то место и не то положение, чтобы…
Геррер попытался плюнуть в Гнева, но, к своему сожалению, промахнулся.
– А вот это оскорбление, – произнёс он, после чего, словно по приказу, какой-то нарак нанес Герреру разящий удар по лицу.
Изо рта у Геррера полилась кровь, но он сделал вид, что не почувствовал это.
– Вы рассчитывали на то, что я позволю вам всю оставшуюся часть жизни валяться в камере?
