Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
Я не могла поверить своим ушам. Арестовать и поместить за решетку женщину за то, что не оплатила штраф, после того как та вызывала полицию, чтобы получить защиту? Мне необходимы были дополнительные доказательства того, что полиция действительно исходит из установки «наказать заявителей», поэтому я позвонила Ходжсону. Будучи адвокатом, он бесплатно помогает не только жертвам домашнего насилия, но многим невинно преследуемым, в том числе в других странах. Он защищал австралийцев, ложно обвиненных в терроризме за рубежом, а также консультировал афроамериканцев, которые получили сроки за преступления, которых не совершали. Все это он делает из дома, расположенного на побережье в Новом Южном Уэльсе. Его основной заработок остался таким же, каким был в давние студенческие годы, – по ночам он пишет для авто– и мотожурналов. Во время нашей беседы сказывалось недосыпание Мартина: предшествующую ночь он провел в машине – дежурил у дома одной аборигенки. Он приехал туда не для того, чтобы в случае необходимости спасти ее от нападок бойфренда, а чтобы защитить ее от полиции!
Вместо того чтобы защитить заявляющих о насилии, власти запугивают их, выискивая их мелкие грехи – к примеру, неоплаченные штрафы, – и грозят им за это арестом.
«Типичная для представительниц коренного населения история, – поясняет мой собеседник. – Очень часто женщины подают заявление, а потом являются полицейские и начинают не с того, чтобы изолировать насильника, а сначала тщательно проверяют у всех эти чертовы документы! У кого-нибудь обязательно найдутся неоплаченные штрафы, и тогда должника немедленно везут в участок. Ситуация накаляется. Нередко конфликт приводит к тому, что сыновья-подростки пытаются вмешаться и защитить мать. Но они не в состоянии этого сделать». У женщины, рядом с домом которой ночевал Мартин, есть приемный сын. Ему шестнадцать, и на нем «висит» несколько задолженностей. Поэтому мать боится обращаться к полицейским – они ничем ей не помогут, только увезут юношу с собой. Эти штрафы, по сути, мелочи. Самый серьезный проступок подростка – разовое воровство в супермаркете. В итоге женщина боится пожаловаться на агрессивного мужа, чтобы не потерять сына, поясняет Ходжсон. Полиция считает ее «возмутительницей спокойствия». Она, мол, сначала заявляет о побоях, а потом отказывается выступать против супруга в суде «по своим особым причинам». Абьюзер в данном случае наркоман, употребляющий амфетамин «айс». Когда он «под кайфом», жена подвергается особой опасности, а обращение к стражам порядка теперь ей заказано. Она вообще в ужасном положении: многодетная мать, неграмотная, финансово зависимая от мужа. «Он белый, и он работает, поэтому полицейские всегда на его стороне. Де-факто они солидаризируются с насильниками», – полагает Ходжсон. Он провел ночь в машине у дома той женщины, потому что она все же решилась снова вызвать стражей порядка, а они заявили, что не приедут, если она опять поднимет шум и помешает им увезти мальчишку. «Она попала в безвыходную ситуацию, – подчеркивает адвокат. – Формально она не имеет права укрывать того, кто находится в розыске. И полиция этим манипулирует. Почему они сами не ловят мальчишку, раз им это полагается по службе? Ведь большую часть дня он проводит вне дома».
Тот факт, что в машине возле дома дежурит юрист, должен был служить полиции предупреждением – лучше ведите себя корректно по отношению к бедной женщине и не оказывайте на нее давление. «Копы прекрасно знают, что я перед ними тушеваться не стану. Это их сдерживает и не дает творить все, что вздумается. Если они увидят мою машину, припаркованную возле чьих-то дверей, то иногда даже не станут останавливаться. Такой прием работает, так что приходится спать в машине». Ходжсон с детства знал, что такое абьюз – его мать была юристом-правозащитником, хорошо известным на юге страны. Семья жила в отсталом аграрном районе, в маленьком городке, где все друг друга знали, но она не боялась ходить к своим подопечным домой. Не так уж редко бывало, что агрессор заявлялся прямо посреди ее разговора с жертвой. Нравы были суровые, и незваной гостье иногда приходилось сталкиваться с направленным на нее пистолетом. На полицию рассчитывать было нечего, и для защиты она временами брала с собой Мартина. «Мне было одиннадцать или двенадцать лет, когда мама начала брать меня с собой. Пока она беседовала с пострадавшей, я сидел в машине с битой для крикета наготове, на случай, если вдруг заявится домашний тиран. Директор школы позволял мне уходить с уроков, чтобы помочь маме. Ее все знали, и все были в курсе, к кому она идет и какой опасности может подвергнуться со стороны мужа жестоко избиваемой женщины…» Ходжсон говорит, что его мать была для него настоящей героиней. «Все ее друзья помогали жертвам насилия. Думаю, никто так хорошо не понимал, через что приходится проходить несчастным женщинам. Все мамины коллеги сталкивались с вооруженными насильниками, им нередко приходилось ночевать в чужих домах, хотя у всех у них было свое “гнездо” и свои дети». Сейчас, как отмечает мой собеседник, он половину времени тратит на то, чтобы защитить своих подопечных от мужей-тиранов, а половину – на то, чтобы оградить их от давления полиции. Так государство реагирует на проблему, и трудно представить себе худшую реакцию. Когда обитательница подполья заявляет об абьюзе, ей не только требуется защита и поддержка, ей нужен также кто-то, кто покажет, что представления абьюзера о добре и зле, которые она отчасти усвоила, в корне неверны. Кто-то должен объяснить жертве, что она не виновата, что она не плохой человек и даже очень мужественный. Ведь для того, чтобы просить о помощи, нужна отвага. Но когда никто не делает этого, а напротив, пытается арестовать ее за какой-то мелкий проступок, ей становится только хуже. Ее и так унижали, а теперь еще и втаптывают в грязь, отправляя в тюрьму! После такого она вряд ли снова обратится к правоохранителям за помощью.
Описываемые Ходжсоном случаи – не редкость и для Западной Австралии. К примеру, в 2017 году жительница Перта, тридцатипятилетняя представительница народности нунгар была арестована за просроченные пени по штрафам. Вообще-то полицейские приехали в ее дом после сообщения о домашнем насилии. Но, явившись по вызову, они проверили заявительницу, мать пятерых детей, «по базе» и обнаружили, что за ней числится долг в 3900 долларов. Эта сумма накопилась вследствие давнего неразрешенного спора с государством. Причина та же, о которой мы уже упоминали, – нарушения в регистрации питомца. Несмотря на то что женщина с трудом сводила концы с концами и растила детей на скудное социальное пособие, она сказала, что готова гасить долг частями и попросила о его реструктуризации. Но полиция отказалась ее слушать, а отвезла в тюрьму Мелалеука. Не можешь выплатить всю сумму сразу? Оставайся за решеткой четырнадцать дней. Так, мол, постепенно будет списываться долг – минус 250 долларов за каждые отсиженные сутки. Тот факт, что младшего ребенка «преступница» все еще кормила грудью, похоже, совершенно не беспокоил стражей порядка. Пришлось ей просить тетю заботиться о детях в течение двух недель. За это время, кстати, в доме отключили электричество. [11][165]
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
