Книга Одна истинная королева. Книга 2. Созданная из тени - Дженнифер Бенкау

Взяв светильник старика, я иду обратно к фургону.

Лиам, опустившись на колени перед лестницей, собирает осколки при свете какого-то факела. В мою сторону даже не смотрит, но мне ясно, что он давно меня заметил.

Я останавливаюсь немного поодаль. В душе у меня бурлят самые противоречивые чувства. Это невероятное облегчение и глубокая признательность за то, что Лиам жив. Но ужас и страх смешивают все в одно. Неужели он меня не помнит? Просто… забыл меня? Вдруг он стал другим? Человеком, для которого я ничего не значу и к которому никогда не смогу стать ближе?

Я перебарываю страх. Пусть даже и так. Пусть в новой жизни он меня ненавидит – у него есть эта жизнь. И это самое главное.

Медленно зайдя под навес, я в изумлении открываю рот. Здесь горит факел, а у меня в руках светильник, и теперь я отчетливо вижу ящики из черного дерева, в которых дремлют разные существа. Вот молодой перрин, а там какие-то звери, похожие на крыс: они тычут в меня пальцами и устало хихикают. В особенно большой клетке сидит старый шелудивый ветровой волк с железным ошейником на тонкой шее.

– Ты не поняла? Я же сказал тебе убираться, – вдруг произносит Лиам.

Я придумала много ответов, но теперь все они улетучились. Он бледен, суров и удивительно холоден. И все-таки это Лиам. Не понимаю, что мне делать. Я хочу радостно броситься ему на шею, но очень боюсь. Это точно Лиам, а не какая-то из его личин?

– Не лучшее место для игр. Здесь опасно. Тебе лучше вернуться за свой карточный стол.

Как изменился его голос… В нем появился кеппоханский акцент, но он по-прежнему мелодичен. Лиам знает, кто я. Заметил в таверне.

– Бывают места похуже, – шепчу я. Мне не хватает воздуха.

Мгновение Лиам недоверчиво смотрит на меня, стиснув зубы. Затем он отводит взгляд, встает и идет к какой-то полке, на которой стоят странного вида склянки. Внутри что-то шевелится. Лиам подходит ближе, и существа в склянках вспыхивают, освещая холодным синеватым сиянием его лицо.

– Понимаю. Ты делаешь это на спор? – интересуется он вкрадчиво, почти игриво, от чего по спине у меня бегут мурашки. – Пришла ночью к укротителям чудовищ. И что ты за это получишь?

– Я здесь из-за тебя.

– Глупость какая, – хмыкает он, открывая одну из склянок.

Разумом понимаю: от духосветов надо бежать. Но мой разум прикидывается мертвым, и я, тяжело дыша, наблюдаю за маленькими живыми огоньками, вылетевшими из своих стеклянных тюрем. Они вьются вокруг Лиама, словно мотыльки вокруг лампы. Не знаю, действительно ли у него нет того, что поддерживает жизнь в духосветах, или их обманывает его магия. Но мне придется всецело довериться этой магии: несколько духосветов подлетают ко мне, роятся рядом.

– Помнишь, как сделал меня невидимой для перрина?

Духосветы почти касаются моей кожи, но Лиам на меня даже не смотрит. Страх сделать что-то глупое усиливается.

– Сделай так еще раз, пока они… Лиам!

Он издает тихий шипящий звук, и огоньки крошечными молниями залетают обратно в склянки.

– Второй раз предупреждать не буду. Уходи.

– Последний вопрос, – поборов страх, прошу я. – Как твое имя?

Он молчит.

– Меня вот зовут Молли.

– Я чую, когда люди лгут.

– Нет, ты просто помнишь.

Из темноты ко мне метнулась какая-то тень. Присев, я ставлю светильник на пол и глажу Зузу.

– Ты нашла его, – говорю я ей, пока она ластится о мои колени. – Спасибо.

Поднимаю глаза и впервые вижу, что Лиам чем-то озадачен.

– Как ты смогла прикоснуться к кошке? Она ненавидит людей. Почему к тебе она относится иначе?

Прихрамывая, Лиам направляется ко мне, и я вскакиваю. Инстинктивно пячусь от него и ничего не могу с этим поделать. Все мышцы у меня напряжены, будто мне предстоит битва.

– Потому что я знаю эту кошку. Ее зовут Зузу. И я знаю человека, который ее спас, когда она сломала крыло.

Вспомни же. Прошу.

Лиам приближается. От него веет и теплом, и холодом.

– Лучше бы он вовремя свернул ей шею. У ночной кошки, которая не может летать, нет жизни.

– И все же она летает! Наверное, она не делает этого сейчас, потому что не хочет оставаться одна. Но она может летать, я знаю!

Теперь Лиам стоит очень близко. Он наклоняет голову, и мы почти соприкасаемся. В этом движении нет нежности, лишь чистая угроза, и все равно в этот миг я думаю о поцелуе, чувствуя во всем теле тоску и томление. Его воспоминания глубоко похоронены, а мои невероятно свободно и ярко кружатся около меня. Вот бы показать их тебе…

– Кем бы ты ни была, – тихо говорит он, – мне о тебе кое-что известно. Я не знаю твоего имени, но вижу будущее.

Я упираюсь ладонями ему в грудь. Пытаюсь оттолкнуть, потому что он подходит ко мне вплотную, но вдруг чувствую, как сильно бьется его сердце. Каждый удар вибрирует в моих венах, и мне становится ясно: он-то, может, ничего не помнит… А вот его тело помнит все.

– Сейчас ты пойдешь домой, – шепчет он, не сводя взгляда с моих губ. – И вернешься сюда только с набитой монетами сумой, чтобы купить какое-нибудь несчастное создание. В противном случае ты будешь жалеть об этой ночи до конца жизни. Ты пришла не к укротителю чудовищ. Я – такой же монстр, как и те, которых здесь продают. И ты не захочешь платить такую цену.

Все это – не пустые угрозы. Однако я попытаюсь выяснить, прячется ли за этой личиной тот самый человек, ради которого я бросила целый мир.

– А вот ты готов заплатить любую цену. Ты знал о ловушке, но все равно в нее угодил, – я улыбаюсь. – Не помнишь? «Если ты и вправду волк, я тоже хочу быть волком». Неужели забыл?

Лиам молчит, но его холодный застывший взгляд красноречивее любых слов. Ему нравится смотреть на меня сверху вниз, но моя фраза загнала его в угол. Она довела до кипения что-то внутри него: вижу это по тяжелому дыханию, бешеному пульсу, который стучит в венах на его шее.

– Вспомни, Лиам. Прошу. У тебя был план, ты не забыл?

Я засовываю руку в карман плаща и, достав серебристо позвякивающую цепочку, протягиваю ее Лиаму. Я все время носила ее с собой и крепко сжимала, когда от очередной мелочи земля уходила у меня из-под ног.

– Она оборвана. Но раньше…

Лиам выбивает цепочку у меня из руки, словно это ядовитая змея. Не понимаю, он сделал шаг назад или оттолкнул меня, но между нами вдруг возникает непреодолимая пропасть. Больно видеть смятение в его глазах, страшно смотреть, как он собирает остатки мужества и агрессии, чтобы защититься. От меня.