– И поэтому ты сбежала? Разве не было другого пути?
Грейцель подняла с земли плащ и снова присела на камень.
– Ждать два года? А чего ждать? Пока не подвернется какой-нибудь достойный сосед с серьезными намерениями? Еще и от него потом отбиваться.
– А ты не думала, что обнаружив твой побег, родители просто приедут в Аверд и увезут тебя домой?
– Я надеюсь, что они этого не сделают, – покачала головой Грейцель – Я оставила им письмо, в котором честно призналась в том, куда и зачем я отправилась. Попросила у них прощения. Отец никогда не позволит себе так меня унизить перед всеми. Возможно, конечно, они и приедут, но устраивать скандал и волочить меня в порт за волосы не станут. У нас в семье это не принято.
– Ну, хорошо, – согласилась Хетлика. – Положим, с родителями ты договоришься. Но как быть с твоим возрастом? Без родительского разрешения тебя не пропустят дальше внешнего двора.
– Я хотела сказать, что мне восемнадцать, – улыбнулась Грейцель. – Думаете, мне бы не поверили?
– Поверили бы. Но ненадолго.
– Почему?
– Грейцель, представители Академии сразу же увидят твой настоящий возраст. Обмануть их ты никак не сможешь.
Это замечание поставило девушку в тупик. Она надолго задумалась и заметно погрустнела.
– Я попробую им все объяснить, – наконец, сказала она, но уже не столь решительно.
– Боюсь, что у тебя не получится, – Хетлика покачала головой – Они обязаны строго следовать установленным правилам. Да и не будет у тебя времени никому ничего объяснять – представляешь, сколько там будет новобранцев?
Снова повисла тишина. Хетлика протянула Грейцель ее оружие, и она вернула его в ножны на поясе. Потом вдруг упрямо тряхнула волосами.
– И все-таки я поеду, – она решительным жестом взяла свой стаканчик и допила то, что в нем было. – Поеду, попробую пройти. Надо будет – к самому командующему в окно залезу. Но просто так отступать, даже не попробовав – я так не могу. Буду думать, искать. Какое-то решение всегда есть.
Она посмотрела на Хетлику
– Если у меня получится – вы меня не выдадите?
– Ни в коем случае! – засмеялась та.
Потом она помолчала немного и добавила.
– А ты знаешь, ведь выход действительно есть.
– Какой?! – подскочила Грейцель
– Есть один обычай. Одно правило. Оно очень старое и редко применялось. Но оно как раз для твоего случая. Да ты садись, что же ты вскочила-то!
– Хетлика, говорите скорее!
– Иногда новобранца могут сразу же принять в Академию. Независимо от согласия его родителей. Причем примут его на обучение сразу же, без службы в гарнизоне.
– И что для этого нужно?
– Нужна рекомендация вашего храмового энле.
Надежда, которая было засветилась в глазах Грейцель, сразу угасла.
– Значит, никакой возможности нет. Наш энле никогда не пойдет на такое, не поговорив с моим отцом. Я уже заранее знаю, чем этот разговор закончится.
– Ты недооцениваешь Клайвиса, – возразила Хетлика. – Он очень смелый, мудрый и рассудительный. Его советы помогали очень многим. Поэтому он и взялся служить при новом храме на Инцмире – здесь его помощь была полезнее всего.
– Вы знаете Клайвиса?! – удивилась Грейцель
– Не только знаю, но и выделила бы его среди очень многих, – твердо ответила Хетлика.
Потом она улыбнулась и добавила:
– Позже, как-нибудь, можешь сказать ему об этом. Уверена, ему будет приятно.
– Он по-своему милый и добродушный старик, – согласилась Грейцель. – Но я сильно сомневаюсь, что он возьмется за что-то подобное. Скорее отправит меня домой – мириться с родителями.
– В этом ты не права. Поверь мне, он поможет. Я его знаю гораздо дольше, чем ты.
Хетлика протянула руку. Когда она разжала пальцы, на ее ладони лежал маленький медальон – металлический круг, побольше крупной монеты.
– Отдай ему вот это, – сказала она. – И, вот увидишь, он приложит все силы к тому, чтобы ты оказалась в Аверде как можно скорее.
Грей нерешительно взяла медальон.
– Хетлика, я не знаю, смогу ли я когда-нибудь вас отблагодарить за это.
– Просто никогда не забывай того, о чем мы с тобой говорили здесь, – женщина посмотрела Грейцель в глаза и добавила: – И не растеряй того, что имеешь. Это будет сложно, намного сложнее, чем тебе кажется, но я всегда буду рядом. Если ты позовешь меня, я отвечу. И всегда помогу. И если ты справишься – это будет лучшей из благодарностей. А теперь – тебе нужно поспать. Впереди сложный день.
Освещенная костром поляна вдруг расплылась у девушки перед ее глазами. Все тело охватила какая-то непреодолимая слабость. Чувствуя, что словно проваливается куда-то, она прикрыла глаза…
– А когда я их открыла, всего секунду спустя, то увидела над собой потолок моей комнаты. Было уже утро, солнце светило в окно.
Грейцель посмотрела на потемневшее небо. А потом добавила:
– Сначала я ничего не могла понять, потом подумала, что уснула и мне все приснилось. Но потом…
ГЛАВА 78
Дома?! В собственной кровати?!! Грейцель резко села и вдруг обнаружила, что кровать не разобрана, а завалилась она на нее не только в одежде, но даже в дорожных сапогах. Этого еще не хватало! И вообще – как она здесь оказалась?! Девушка подскочила на ноги.
В дверь постучали.
– Грейцель, дочка, слышу, ты проснулась? – послышался из-за двери голос Гри – Умывайся, одевайся и спускайся к нам – пора завтракать. Мы тебя ждем.
– Да, мама, я сейчас! – Грейцель принялась лихорадочно развязывать завязки плаща. Сама что ли так странно завязала, что теперь распутать невозможно?!
Неудобно повернувшись, она зацепила ногой угол кровати и взвыла от боли. Скинула сапоги, стянула штаны и уставилась на длинную свежую ссадину у колена. Ну конечно – в темноте же зацепилась за камень!
В ее голове пронесся вихрь: костер на поляне, необычное оружие, женщина с необыкновенными глазами. «Хетлика. Рада познакомиться с тобой». Медальон… Где медальон?!
Маленький тусклый диск обнаружился в кармане куртки. Грейцель провела пальцам по выгравированным на нем символам. Написано было на каком-то странном языке, и она даже приблизительно не смогла ничего понять. Кто же такая эта Хетлика?
– Грейцель, ты спустишься? – поинтересовался из-за двери отец.
– Да, уже иду! Еще минутку!
Ладно, потом разберемся что к чему. Сейчас нужно быстро привести себя в порядок и идти к родителям.
Погода, похоже, утомилась, поливая дождями, и устроила себе на Тэйцевас передышку с чистым небом и ярким солнцем. Улицы просохли и деревья, покрытые вперемешку желтыми и зелеными листьями, выглядели ярко и празднично. На небольшой площади, рядом с храмом, мастеровые из больших ящиков и широких досок сооружали дополнительные столы – под щедрое угощение, которое принесли все торговцы и жители Инцмира, не хватило места. На деревянном возвышении расположились музыканты-гедары и звуки их инструментов перекрывали шум и возгласы сидящих за столами. Звучали гельдские и гедарские песни и юноши и девушки весело хлопали семейным парам, танцующим так, как когда-то в дни своей молодости.
