Но капитан стражи Ульриха и четверо его рыцарей оказались быстрее. Обнажив оружие, они окружили графа.
Де Брюс убрал ладонь с рукояти меча, отступил на шаг и взглянул на своего сюзерена.
— Мое вино всегда вам нравилось, герцог. Разве у вас когда-либо был повод выказывать недовольство?
— Вам повезло, де Брюс, что я здоров как бык, — возразил Ульрих. — Похоже, что мой виночерпий всегда подавал мне неподслащенное вино. Но один из моих рыцарей, Райнхард фон Траунштайн-Хофберг уже пару дней страдает от колик. Мастер-медикус говорит, что виной тому стало отравление свинцом. В глете есть свинец. А фон Траунштайну всегда нравилось ваше вино. У нескольких других моих рыцарей такие же жалобы.
Де Брюс расхохотался.
— Так это он выдвигает против меня обвинения? Вы же не поставите его слово выше моего? Траунштайн — лжец. Вы знали, что он заключает договоры от вашего имени и забирает всю выручку себе? Наверное, он боится, что я раскрою его козни, поэтому и измыслил эти беспочвенные обвинения.
— Вы ошибаетесь, де Брюс, — спокойно возразил Ульрих. — Фон Траунштайн тут ни при чем. И вам не поможет клевета. — Он жестом подозвал своих солдат. — Довольно слов, пора переходить к делу. Проведите моих людей в ваш винный погреб. И не забудьте отпереть дверь в примыкающую к погребу комнату.
Де Брюс побледнел. На его лице промелькнуло такое выражение, будто он собирался наброситься на Ульриха, но затем граф протянул одному из солдат ключи и указал на дверь винного погреба.
Вскоре солдаты вернулись и рассказали о том, что они обнаружили. После этого герцог лично осмотрел погреб и тайную комнату. Он приказал собрать все колбы и конфисковать бочки с поддельным вином. Своего капитана он оставил временно управлять замком.
— А его, — Ульрих указал на де Брюса, — закуйте в кандалы. Пусть он и знатного происхождения, но своими злодеяниями унизился настолько, что с ним не следует обращаться лучше, чем с простым преступником.
Отилия, рыдая, упала на землю, когда ее супруга усадили на коня, но никто не обратил на это внимания. Де Брюс безропотно позволил себя задержать. Он и бровью не повел. Граф в последний раз бросил взгляд на свой замок. У кузницы стоял подмастерье и молча смотрел, как увозят его господина. Их взгляды встретились.
— Куда вы его везете, герцог? — Поднявшись, Отилия вытерла рукавом слезы.
— В Урах, добрая женщина, — ответил Ульрих. — Его ждет судебный процесс за поставки отравленного вина. Его будут судить в Урахе, ведь именно там по его вине при смерти лежит один рыцарь, а еще несколько тяжело больны. — Герцог уже хотел пустить лошадь в галоп, но одумался и вновь повернулся к плачущей Отилии: — Не тревожьтесь, графиня. Пока что замком будут управлять мои люди, но вы ни в чем не будете нуждаться. Я позабочусь о вас и вашем ребенке. Только ваш супруг уже никогда не вернется в Адлербург.
Отилия хотела поблагодарить герцога за доброту, но ее тело вновь сотрясли рыдания.
Ульрих уехал, оставив в замке своего капитана стражи и десяток рыцарей. Людей де Брюса быстро разоружили и собрали во дворе. Они не представляли опасности — к тому же стражники де Брюса были очень рады, что их не обвинили вместе с их господином.
Когда процессия с задержанным графом выехала за ворота замка, хлынул ливень — будто только и ждал этого момента. И люди, и лошади мгновенно вымокли, земля на крутом склоне размякла. Тем не менее все благополучно добрались до Айха, перешли брод и уже вскоре очутились на дороге в Урах. Под Тайльфингеном отряд встал лагерем на ночлег, и к полудню следующего дня герцог Вюртемберга Ульрих III со своими рыцарями и пленным графом прибыл в замок Хоэнурах. Слуги забрали лошадей, двое рыцарей препроводили де Брюса в темницу. Когда Ульрих устало вошел в свой замок, ему сообщили печальную новость: Райнхард фон Траунштайн-Хофберг этим утром испустил последний вздох. Теперь Оттмар де Брюс обвинялся не только в подделке вина, но и в убийстве.
* * *
Новость о том, что герцог Ульрих III задержал могущественного бургграфа Оттмара де Брюса, распространилась со скоростью лесного пожара. Де Брюс в темнице — и его ждет казнь через обезглавливание!
Мелисанда и Вендель бросились друг другу в объятия, и девушка поймала себя на мысли, что хочет, чтобы это мгновение длилось вечно. Эрхард Фюгер тоже был вне себя от радости: он все нахваливал графа фон Мельхингена и даже Ульриха, который, мол, хоть и вюртембержец, но все-таки вполне справедлив. От герцога Ульриха даже прибыл гонец — Оттмар де Брюс подделывал в том числе и вина Фюгеров, а потому семью виноторговцев, как пострадавшую сторону, приглашали принять участие в процессе.
Но радость Мелисанды меркла день ото дня. Девушка понимала, что пройдет совсем немного времени и ей придется собрать свои пожитки и уехать из Ройтлингена, чтобы никогда сюда не возвращаться. Впрочем, она еще не до конца исполнила свою клятву. Де Брюс должен был погибнуть от ее руки, только так она могла обрести покой. Пришлось немного изменить план, поскольку Вендель настоял, чтобы она поехала с Фюгерами в Урах. Вообще-то, Мелисанда собиралась покинуть Ройтлинген во время его отсутствия, но теперь вынуждена была отправиться навстречу неведомому будущему из Ураха.
Она убрала свою комнату, уничтожила все следы, которые могли бы указать на ее происхождение, и вместе с Венделем и его отцом на рассвете отправилась в Урах.
Октябрь стоял солнечный, листва золотилась, яркие лучи освещали землю, и казалось, будто зимы не будет и вскоре наступит весна. В город со всех сторон стекались люди: всем хотелось посмотреть на казнь графа. Когда еще такое случится?
У городских ворот царила сутолока, но Фюгеры показали свое приглашение, и стражники пропустили их без очереди. По дороге к рыночной площади Мелисанда отстала и незаметно шмыгнула в переулок, где тоже было полно людей. Ей нужно было поторопиться, чтобы ее план сработал. Чуть позже она, никем не узнанная, прошла на площадь. Все удалось даже лучше, чем она рассчитывала, и теперь Мелисанда молилась, чтобы Господь и дальше помогал ей.
Прямо у ратуши плотники поставили трибуны. Перед ними стоял деревянный трон, обитый мехами и драгоценными тканями, — место судьи, герцога Вюртемберга Ульриха III. Люди разместились на трибунах и ругались, когда кто-то толкал их. Каждый хотел стоять поближе к эшафоту, чтобы увидеть, как покатится по деревянным доскам голова бургграфа Оттмара де Брюса, а потом ее насадят на кол и водрузят перед городскими воротами. На боковых трибунах сидели богатые горожане и главы благородных семейств из окрестных замков. Там же заняли свои места Вендель и его отец — сегодня они были тут почетными гостями. Мелисанда видела, что Вендель чем-то раздосадован. Он постоянно оглядывался, и девушка поняла, что он ищет Мертена. Когда она скрылась в переулке, до нее донесся голос Венделя, который звал ее. Сердце девушки разрывалось от жалости: он больше никогда не увидит своего Мертена.
В толпе зашептались — герцог Ульрих III занял свое место на троне. Сообразно обстоятельствам и роли, которую ему сегодня предстояло сыграть, на нем были роскошный бархатный наряд, подчеркивавший его статус наместника в этих землях и главного судьи, а также красная шапка; в руке герцог держал искусно украшенный судейский жезл. Слева от герцога расселись семеро не менее изысканно одетых мужчин. Их титулы были не ниже графского, и потому они могли вынести вердикт, поскольку такого знатного человека, как Оттмар де Брюс, могли судить лишь равные ему по статусу. Справа от Ульриха сидел писарь.
