Это письмо найдет вас благодаря любезности Рене Бенуа Ричезе, моего однокашника, направляющегося через Мантую в Рим, чтобы продолжить учебу. Он согласился передать мое послание вам с условием, что вы удостоите его личной беседы. Я взял на себя смелость пообещать ему это.
Меня очень расстроило известие об аресте сестры. Я ведь предупреждал Деметриче, что ее тяга к алхимии не принесет ей добра, — так, похоже, и вышло. Впрочем, надеюсь, обвинения вздорны и недоразумение разрешится раньше, чем это письмо вас отыщет.
И все же ситуация неприятна и побуждает меня искать ваших советов. Что бросает тень на сестру? Возможно, неблаговидные делишки приютившего ее чужеземца? Но она была у него всего лишь домоправительницей и, по ее же собственным уверениям, в близкие отношения с ним не вступала. Даже если между ними что-то и было, чужак этот давно покинул Флоренцию, время и расстояние должны все списать. Или он все же каким-то образом ее опекает? В таком случае ничего хорошего ждать не приходится. Бесцеремонность этого человека известна, он может поставить сестру в трудное положение, сам не желая того.
Мне надо бы лично во всем разобраться, но я, к сожалению, не могу сейчас оставить Париж и потому целиком полагаюсь на вас. Если вам покажется, что Деметриче следует покинуть Флоренцию, я тут же пошлю кого-либо за ней или приеду сам, но это случится не ранее лета. Я тут стеснен и учебой, и обстоятельствами, однако занятие для нее, конечно же, подыщу. Впрочем, лучше бы все оставалось как есть, разумеется если ситуация позволяет. Вам на месте виднее, я очень рассчитываю, что вы все оцените и дадите мне знать, как целесообразнее поступить.
Надеюсь, вы понимаете, что я очень привязан к сестре. Она всегда была ко мне бесконечно добра, она изыскала средства, чтобы я мог продолжить образование, и потому она первая выругает меня, если я вдруг, прервав обучение, примчусь во Флоренцию из-за дела, которое не стоит выеденного яйца. Наверстать упущенное будет весьма нелегко, я прошу вас, составляя свое суждение, помнить об этом.
Еще прошу, буде благодетель сестры появится во Флоренции, взять на себя обязанности моего доверенного лица и убедить его прекратить всяческие сношения с Деметриче. Я почему-то уверен, что все ее неприятности идут от него, как и в том, что все тут же уладится, если их связь распадется.
Остаюсь в ожидании ваших мудрых советов; впрочем, если ситуация сносна, умоляю, не затрудняйте себя ответом. Я сочту ваше молчание признаком того, что все идет хорошо. Деметриче достаточно рассудительна, и стороннее вмешательство в дела, с которыми она может справиться самостоятельно, несомненно ее возмутит.
Надеюсь, что вы находитесь в полном здравии, и прошу, как и всегда, считать меня вашим покорным слугой, искренне вам благодарным за доброту и заботу.
Фебо Джанарио Анастасио
ди Бенедетто Воландри
Парижский университет
10 декабря 1497 года
ГЛАВА 13
Огромный монах смотрел на Ракоци с подозрением, ибо проспал почти до полудня и не понимал, как могло такое произойти. Он уходил куда-то, но скоро вернулся и теперь угрюмо топтался за спиной своего подопечного в комнате мер и весов.
— У нас новости.
— Какие? — Лениво спросил Ракоци. Он знал, о чем пойдет речь.
— Еретичка, о какой вы хлопочете, выдала себя с головой.
Ракоци привел в равновесие медные чаши и поднялся из-за стола.
— Что это значит?
Фра Сансоне улыбнулся.
— Это значит, чужеземец, что женщина, которую вы так защищали, этой ночью лишила себя жизни, чтобы избежать очищающего костра.
Ракоци вскинул брови.
— Чушь, — заявил он высокомерно. — Вы сами убили ее. Замучили пытками, а теперь обвиняете в самоубийстве. — Он ссыпал порцию перца в маленький ящичек и занялся новой порцией ароматного порошка. — Кто сообщил вам об этом?
Фра Сансоне раздраженно откашлялся.
— Фра Станислао… около часа назад. Двое охранников пришли за ней утром и нашли ее тело холодным. Она взрезала себе вены, сомнений тут нет.
— В самом деле? — спросил скептически Ракоци.
— Да. Никаких. Вчера умерли еще трое, но они доказали свою невиновность. Их похоронят по-христиански, — фра Сансоне сложил молитвенно руки, — а вашу донну зароют на каком-нибудь перепутье.
— Она не моя. Впрочем, так или иначе, честь нашего семейства задета. — Ракоци покачал головой. — Возможно, мне будет позволено позаботиться о ее погребении? Чтобы придать всей этой истории благопристойный вид.
— Но она еретичка, — напомнил фра Сансоне.
— Для меня она прежде всего домоправительница моего дядюшки, — возразил Ракоци твердо и повернулся к монаху. — Где находится ее тело, достойный отец?
Вопрос этот явно не пришелся доминиканцу по вкусу. Фра Сансоне поморщился и неохотно сказал:
— Ее должны привезти в Сан-Марко. Наведайтесь, если хотите, туда. Возможно, вам и удастся с кем-нибудь столковаться. — Монах презрительно оглядел окружавшие его вещи. — Все тщеславие, все суета.
— Отчего же? — спросил язвительно Ракоци. — Эти приборы весьма полезны, их изящные формы отнюдь им не вредят. А хорошо сработанные укладки очень практичны. Специи, например, нуждаются в тщательной укупорке.
— Это просто куски дерева, — усмехнулся фра Сансоне. — Как их ни складывай — это только куски.
— Крест, как я полагаю, тоже сложен из двух кусков дерева, — надменно сказал Ракоци и повернулся к озадаченному монаху спиной.
Осторожно наполнив медную чашу корицей, он установил ее на весы, потом произнес безразличным тоном:
— Если у вас имеется ко мне еще что-нибудь, выкладывайте это сейчас, если же нет, я вас не задерживаю. Только поплотнее прикройте дверь за собой, чтобы сквозняк не сдувал порошки. Специи нынче в цене и стоят дороже золота.
— Я буду осторожен, — угрюмо пообещал фра Сансоне.
— Вот и прекрасно. Если Ферруджио околачивается поблизости, пришлите его ко мне, хорошо?
В ответ на снисходительный кивок чужеземца доминиканец что-то пробормотал и ушел. Ракоци усмехнулся. Монах явно озлился, однако дверь прикрыл тщательно и даже пристукнул ее кулаком.
Через какое-то время пришел Руджиеро. Его встревоженное лицо сказало Ракоци, что он уже все знает.
— Неужели вы опоздали? — тихо спросил слуга по-венгерски.
— Нет, опоздали доминиканцы, — ответил Ракоци на том же наречии. Он сел на краешек стола, небрежно покачивая ногой.
Закатный луч красным кантиком очертил его высокий сапог, — Оказывается, они доставляют мертвых в Сан-Марко. Сейчас я отправлюсь туда. Надеюсь, ты мне поможешь присыпать тело землей?
