наших одноклассников. Они начинают кричать и скандировать, что почти оглушительно звучит в переполненном коридоре.
Кали хихикала и обнимала Митча сбоку, бросая в мою сторону ядовитый взгляд, когда она подняла вверх кулак и радовалась.
Сейчас невозможно окинуть взглядом эту школу и не заметить мрачных, спокойных выражений на лицах некоторых учеников. Это дети школы Прескотт с масками скелетов в шкафчиках. Я чувствую солидарность с ними. Войди, пролив кровь — выйди, истекая кровью.
— Хорошо, ребята, — сказала мисс Китинг, успокаивающе сжимая мою руку. — Достаточно. Возвращайтесь в класс.
Смех и стоны разносились эхом по школе, когда люди неохотно возвращались в свои классы, перешептываясь и бросая на меня взгляды.
Павшая королева Хавок.
Королева, которая до конце не уверена, что делать.
— Оу, посмотрите, сучка сейчас заплачет, — промурлыкала Билли, и, клянусь, я едва не сломала себе челюсть, когда стиснула зубы, сопротивляясь всплеску насилия. Как бы сильно я не хотела повторить то, что сделала с Кали, размазав ее лицо по шкафчику, здесь слишком много свидетелей, и, очевидно, сейчас не лучший момент, чтобы влипать в неприятности.
«Не накликай беду, Хаэль», — сказал Оскар. Черт возьми, но он был прав.
— Тебе нужна минутку, чтобы успокоиться, Бернадетт? — спросила мисс Китинг, стоя близко ко мне, ее лицо озадаченно прищурилось.
Я взглянула на нее в ответ, она была в желтом костюмном пиджаке, футболке BLM[31] и в черной юбке-карандаш, все еще разноцветная, все еще живая.
— Нет, я в порядке, — сказала я.
Слова звучали довольно нормально, но для моих ушей, они звенели пустотой, напоминающей мне о сухих костях и сбитых животных. Я развернулась и пошла обратно в класс, садясь на место и делая вид, что я не замечаю, как все пялятся на меня.
Мы никогда не пробегались по этому сценарию, и я никогда не спрашивала, потому что не думала, что такое может случится. Я не думала. Я. Не. Думала.
Во время обеда я проверила телефон, но от мальчиков ничего не было. Очевидно, они использовали свое право на звонок, чтобы вызывать адвоката. Готова поспорить, у них есть один на гонораре. Кусая свою губу, я откинулась назад на скамейку в столовой, игнорируя сплетни и делая вид, что мне абсолютно выходной. Да, мы знали, что это случится. Не что-то особое. Все под контролем.
Виктор сказал мне закончить занятия. В этом был смысл. Мне нужно оставаться здесь, окруженной командой Хавок, под глазами администраторов. Когда я уйду, нужно быть очень острожной, чтобы Тинг или команда Картера не пошли за мной.
К шестому уроку я вся мокрая от пота и нервно проверяю телефон, ожидая звонка, чтобы поскорее убраться оттуда. Сначала я найду кого-нибудь с мрачным лицом и попрошу взглянуть на его маску. Затем я проинформирую их, что они сопровождают меня к дому Аарона.
Надеюсь у них есть машина. Если нет, вернусь в дом мамы, прихвачу наличку с заднего двора и вызову такси.
Заберу девочек.
Выясню, как позвать Дженнифер Лоуэлл, чтобы побыть нянькой.
А затем я начну звонить. Мне нужно узнать, где держат мальчиков, если ли у них уже адвокаты, какие именно против них выдвинуты обвинения.
Это будет долгая ночка.
Еще, вероятно, я не выхожу завтра замуж, так ведь? Меня охватило разочарование, но я отбросила его в сторону. Спасти мальчиков из тюрьмы — вот мой единственный приоритет сейчас.
Когда до конца урока остается всего тридцать минут, я решаю уйти. Я подыгрывала весь чертов день, и мне это надоело. Как только я встала, дверь открылась, и ассистент вызвал меня в кабинет мисс Китинг.
Я сильно хотела все равно уйти, но потом вспомнила ее лицо. Она и в правду была расстроена всей ситуацией. Она даже может в курсе информации, которую я пытаюсь найти где-нибудь еще.
Засовывая записку в карман кожаной куртки, я направляюсь по коридору, заворачиваю за угол и прохожу темную зону, где я избила Кали, а затем захожу в кабинет заместителя директора.
Мисс Китинг улыбалась мне, но это была натянутая улыбка. Я ничего не думаю по этому поводу, учитывая, что сегодня пятерых ее учеников увезли в наручниках.
Делая шаг вперед, я хватаюсь за спинку одного из стульев перед ее столом, намереваясь сесть на него. Меня отвлекла открывающаяся дверь позади меня, и мы глаза метнулись к моему отчиму, одетому в свою униформу и улыбаясь, как рептлия.
Нет.
— Привет, Бернадетт, — сказал он, загораживая мне дверь своим телом, его рука непринужденно лежит у него на ремне, лишь в паре дюймов от пистолета. Мисс Китинг тоже не смотрит на него с обожанием, возможно, она чувствует, какой он жестокий под этой среднестатистической внешностью.
— Что он здесь делает? — спросила я ее, понимая, что по крайней мере у менять один союзник в комнате.
Мои глаза обнаружили закрыте окна позади стола мисс Китинг, и я проклинаю себя за то, что разрушила ее доверие настолько, что теперь это мешает мне. Поговорим о карме.
— Берни, милая, — сказал Найл, заставляя мою кожу покрываться мурашками, когда его глаза раздевают меня прямо там, в кабинете заместителя директора. Ему все равно, кто смотрит, потому что ему в любом случае сойдет это с рук. Я ненавижу его. Ненавижу его. Я, блять, ненавижу его. — Ты не исключение из сегодняшнего маленького рейда. Вообще-то, единственная причина, по которой тебя не повязали и не опозорили перед сверстниками, в том, что я вмешался. И все же мне придется отвезти тебя в участок.
Он достал пару металлических наручников из-за своего ремня, и я начала паниковать.
Если я буду в этих наручниках, в его машине, то я — труп.
Меня изнасилуют и убьют.
Меня похоронят с Пен.
Хизер будет сломлена.
По мне пробегает дрожь, и я поворачиваюсь к Китинг, показывая ей каждую унцию паники, которую я чувствую в своей крови. Она заметила и встала.
— Пожалуйста, не позволяйте ему забирать меня, — сказал я ей, доставая телефон из кармана. Телефон Аарона был на быстром наборе, и я позвонила. Даже если он
