о нас не знает, так не будем подавать ему знаков.
Внешне дверь выглядела крепкой и наверняка закрывалась на несколько автоматических засовов: по центру, сверху и снизу.
– Минуточку, – произнёс Ян и направился вглубь подвала.
Работники здания использовали его как склад сломанных вещей, поэтому здесь находились неработающие вентиляторы, пылесосы, разбитые мониторы, древние системные блоки стоимостью меньше, чем место, которое они занимают. На некоторое время Ян скрылся в темноте, лишь вспышки телефонного фонарика мелькали из-за угла. Затем раздался грохот, и Ян выкатил на металлической тележке дрона-гуманоида в таком ужасном состоянии, словно его сбил самосвал: руки висели на проводах, голова покоилась у него на коленях, ноги выгнулись под несколькими углами. Стоило дрону приблизиться к двери, как та издала щелчок и открылась.
– Ничего себе! – хмыкнула Аня.
– Датчик в груди, – пояснил Ян. – У нас в армии дроны ходили по территории базы и открывали замки таким способом.
Быстрыми движениями Ян разворошил внутренности дрона и вытащил оттуда квадратную коробочку с креплениями под тонкие болты. Несколько раз он уносил её прочь, а затем возвращался, и каждый раз дверь перед ними то открывалась, то закрывалась.
Проникнув за дверь, группа обнаружила, что лестница уходит далеко вниз: на трёх пролётах под землю ступени не заканчивались. Лукас и Ян держали наготове микроволновые излучатели, но никто не преграждал им дорогу, поэтому они продолжили спуск, подперев дверь изнутри, чтобы она не могла захлопнуться автоматически.
– Как думаете, Плуто знает, что мы здесь? – спросил Лукас.
– Зависит от того, уходит ли на сервер сигнал об открытии двери, – ответил Генри.
Сначала Генри старался ступать тихо, чтобы эхо его шагов не отражалось от стен, однако чем дольше они шли, тем больше звуков издавали. Казалось, лестница никогда не закончится.
– Какого хрена здесь так глубоко? – спросил Лукас, тяжело дыша. Как бы он ни делал вид, что ему комфортно передвигаться на протезах, он всё больше уставал. Генри его понимал, теперь и у него были две механические ноги, и при каждом соприкосновении с опорой культя всё больше натиралась. – В Индии что, строят бомбоубежища на глубине в километр?
– Это не бомбоубежище, – ответил Ян тихо. – Бывал я в них, и там не так чисто, как здесь.
Впервые Генри обратил внимание, что вокруг совсем нет пыли. Они преодолели уже больше пятнадцати пролётов, а перила со ступенями были гладкими и чистыми, словно здесь никогда не бывало человека.
– Не нравится мне это, – прокомментировал Ян, высматривая впереди засаду. – Не должно быть таких глубоких подвалов под обыкновенным зданием.
– Это не обыкновенное здание, – заметил Генри. – Им владеет Франк, значит, здесь может быть всё что угодно, вплоть до подземной армии, готовой выйти на улицы и начать массовое истребление людей.
– Не будем настолько пессимистичны, – возразил Ян.
Спустя пятнадцать минут они преодолели сороковой пролёт, что было вдвое больше высоты здания над землёй. Спустя ещё минуту они дошли до конца лестницы и упёрлись в очередную дверь, на этот раз она была белой и ещё более массивной, чем предыдущая. Ян достал из кармана коробку с чипом, и дверь послушно открылась.
Генри аккуратно заглянул вперёд, ожидая увидеть что угодно, включая дуло пулемёта, направленное ему в лоб, и с облегчением выдохнул, увидев пустой коридор. Они двинулись дальше, и с каждым шагом Генри сожалел, что согласился два года назад поработать с Клаусом Беккером. Не было никаких сомнений, что всё окружающее построил Франк для своих тайных целей.
Хоть Генри и создал Франка, он понятия не имел, как тот мыслит и для чего ему подземная постройка под одним из самых населённых городов. Лишь одно Генри мог сказать точно: Франк настроен совсем не дружелюбно.
И во всём можно винить только одного человека – Генри Переса. Клаус создал стабильный квантовый процессор, взяв прототипы последних восьмидесяти лет и объединив в одну совершенную технологию. Но Генри… именно он написал код Франка и создал то, за что никогда не сможет ответить. Именно благодаря его вкладу всё вокруг существует: этот коридор, эта дверь, эта лестница и всё, что ждёт их впереди.
Пройдя ещё около двухсот метров, они наткнулись на третью дверь, и в этот раз за ней раздавались неразборчивые звуки. Привычным движением Ян достал из кармана пропуск, дверь открылась, и все четверо оказались в просторном зале размером с баскетбольный стадион: высокие потолки, стены в полумраке, так как освещение было лишь в центре. Однако вместо площадки и колец здесь располагались прозрачные кабинки, в которых находились люди. Кто-то из них спал, кто-то сидел на кровати, прислонившись спиной к прозрачной стене, кто-то напевал песню, некоторые спорили между собой. Всего здесь находилось одиннадцать человек.
– Аня, постой здесь, – приказал Ян и первым вошёл в зал.
– Да, Аня, пока постой и подержи дверь, – подтвердил Лукас и шагнул следом.
Девочка послушно кивнула. В самом центре зала стоял огромный военный дрон, трёх метров в высоту, с такими мощными плечами, что мог пробить бетонную стену. Он выглядел как пастух, охраняющий овец. Прозрачные кабинки с людьми располагались вокруг него, выстроенные буквой «П».
– Осторожно, – прошептал Ян, чтобы его не услышали. – Эти дроны часто защищены от микроволн, и пробить защиту бывает непросто.
Дрон не шевелился с того момента, как они зашли в помещение. Он стоял к ним боком и выглядел деактивированным. Однако Генри знал, что тот может зашевелиться в любую секунду. Дверь его камеры охраняло похожее устройство, которое могло часами стоять неподвижно.
Протянув вперёд излучатель, Ян нажал на спуск, и по поверхности дрона забегали искры. Он стал походить на новогодний бенгальский огонь. Лукас к нему присоединился, и с полминуты они непрерывно облучали дрона, пока тот искрился и скрипел, словно кусок фольги, брошенный в микроволновую печь.
Когда они закончили, Лукас спросил:
– Готов?
– Скорее всего, – ответил Ян.
Они двинулись вперёд, а Генри пошёл следом. Необычное представление с искрящимся дроном заставило проснуться всех, кто в этот момент спал.
– Люди? – послышался голос мужчины за стеклом. Это был взрослый индиец в одних трусах. – Люди! Люди! Здесь люди!
Остальные начали отвечать ему, и вскоре в помещении образовался гвалт, каждый кричал что-то своё, и ничего невозможно было разобрать. Из одиннадцати людей десять находились в сознании, последний лежал на кровати лицом вниз без движения.
– Выпустите меня, – кричала, срывая голос, пожилая женщина, прикрываясь одеялом. Похоже, на ней не было никакой одежды.
В самой дальней стеклянной будке находилась Сибил Тапперт. Генри узнал её не сразу, поскольку её кожа стала бледной, она похудела, а широко раскрытые глаза непрерывно моргали.
Он подбежал к ней и прислонил ладони к стеклу.
– Сибил, – произнёс он. – Это я!
– Генри… – ответил ему слабый, дрожащий голос.
– Мы вытащим тебя, отойди в сторону.
– Нет, Генри…
– Ребята, помогите, давайте вытащим её оттуда!
Стекло в будку Сибил было не меньше трёх сантиметров в толщину, поэтому разбить его было невозможно. Чтобы войти в стеклянное помещение, нужно было пройти через две двери: первая вела в небольшой квадратный тамбур метр на метр, вторая в камеру.
Впервые за два года он почувствовал воодушевление. Если он и не исправит ошибки прошлого, то хотя бы поможет друзьям. Сибил не заслужила такого отношения: она была безобиднейшим человеком. Её посадили в стеклянную камеру и оставили медленно умирать только из-за их оплошности с вирусом.
Генри нажал на красную кнопку, и первая дверь открылась. Он зашёл внутрь, и дверь позади него закрылась, он нажал на вторую красную кнопку, чтобы открыть дверь в камеру Сибил, но вторая дверь не открывалась.
– Не надо, Генри, не входи… – тихо говорила Сибил.
Генри нажал на зелёную кнопку, и сверху раздалось шипение, его обдало зловонным газом. Он проник в лёгкие и заставил глаза слезиться. Генри сплюнул себе под ноги от неприятного вкуса во рту. Тем временем Лукас и Ян уже стояли рядом, осматривая будку снаружи.
– Генри, стой, – повторила Сибил. – Никто из нас не выйдет
