с нажимом сказал он, — так что сделай милость — не спорь. От голода легче не станет.
Аппетит напрочь отсутствовал, но Маркус был прав. Достав большой кусок пирога с мясом, я вздохнула и принялась жевать, запивая горячим травяным настоем. Говорить не хотелось, но как только я погружалась в себя, то воспоминания о прошлой ночи мгновенно вспыхивали в голове, принося страдания и без того ослабшей душе.
— Зачем ты вылезла из комнаты? — не выдержал вампир, — да ещё и на крышу. Я же поставил защиту и сказал тебе об этом.
— Я… так испугалась, что забыла, — уставилась я себе на руки, — кроме окна больше некуда было деться, а потом я упала и потеряла сознание.
Он шумно выдохнул, но я не стала поворачиваться, чтобы посмотреть на выражение его лица. Я и сама чувствовала себя виноватой, что настолько сглупила, но меньше всего сейчас хотелось слушать упрёки, и так тяжело. Однако Маркус меня удивил:
— Ладно, тут нет твоей вины, всего лишь стечение дерьмовых обстоятельств, которое чудом не окончилось плохо, — он в задумчивости скосил на меня глаза, — лучше тебе знать, что всё это было спланировано.
— В смысле? — ужаснулась я и даже села, чуть не облившись горячим настоем.
— То письмо, что Дейв вчера передал мне, никакой встречи не было, меня просто хотели выманить, чтобы ты осталась одна. Вряд ли они рассчитывали на защитные чары, что я поставил на комнату, но ты с недосыпа упростила им задачу. Впредь нам надо быть осторожнее.
Я кивнула и откусила ещё кусок пирога. Выходит, за мной до сих пор охотились по всей Ларминии? Тут вспомнились слова Миссы, что у них я, наоборот, в безопасности, и впервые я задумалась, что она была права.
— Сколько нам ехать?
— Полтора дня пути, — прикинув, ответил он, — но это по хорошей дороге. По снегу скорее всего дольше будет.
То есть, эти несколько дней пути за мной продолжат охотиться наемники?
— Как вы делаете своих волков? — резко повернулась я к вампиру, — я хочу научиться.
Маркус удостоил меня долгим взглядом, но затем расстроил:
— Ты не сможешь, это исключительно способность нашей расы работать с энергией жизни и смерти одновременно. Тебе же доступна только жизненная, и то… не совсем.
— Как это?
— Ну, — протянул он, — если по-простому, представь, что магические силы обычного колдуна — это шкатулка, которую можно наполнить и закрыть. Твои же представляют из себя трубу с непрерывным потоком энергии. Если ты его перекроешь, пытаясь собрать необходимую концентрацию для некой задачи, то выгоришь изнутри и умрёшь.
Честно говоря, эта информация ввела меня в ступор и на время даже выбила воспоминания о прошлой ночи.
— То есть я совсем беспомощна? — поникнув, подытожила я.
— Не совсем. Ты можешь перенаправлять мощные потоки чистой энергии, но этому нужно долго учиться, сейчас ничего не получится, так что твою безопасность должен обеспечивать кто-то другой.
Чем больше он рассказывал, тем больше я понимала, что являюсь магом-бездарностью. В книгах оракулов возводят в культ и восхваляют, мы же такие все одарённые и редкие. А на деле я не могу себя толком защитить, вижу мертвецов и кошмарные видения с убийствами.
Некоторое время я молча смотрела на снежные поля в щелочку между брезентовой накидкой и деревянным бортом, но однообразные пейзажи быстро наскучили, и я вернулась к плохим мыслям.
— Не понимаю, как они меня нашли? — пожевала я губу и уставилась в потолок повозки.
— Я думал над этим, — не сразу ответил спутник. — Пока не понял, но они точно знали, что ты со мной.
— Может, отслеживающее заклинание? — предположила я. — Там нужна моя личная вещь. Судя по устроенному взрыву, вряд ли проникнуть во дворец или мою комнату в Башне оказалось сложной задачей.
— Возможно. Однако отследить тебя могли лишь до и после Долины Праха. Там такие фокусы не сработают, магический фон настолько неоднородный, что помехи просто не дадут ничего разузнать. А деревня находилась не так далеко от границы, никто не успел бы среагировать, ведь выйти мы могли где угодно. Как вариант, по отряду могло быть в каждой приграничной деревне. Когда мы вышли, кинули клич к ближайшим.
Было похоже на правду. По крайней мере звучало логично, но я всё ещё не могла понять, кто это и что им может быть от меня нужно.
— Один из этих, — голос дрогнул, — сказал, что я нужна живой.
— Я могу назвать с сотню вариантов, когда ты нужна живой, но будешь молить о смерти.
Меньше всего сейчас мне хотелось слушать про всякие ужасы, что могли со мной сделать. Я покачала головой и тяжко вздохнула.
— Почему это происходит? Я никому не причиняла зла, просто жила своей жизнью, за что меня убивать?
Только лишь задав вопрос я осознала, что в равной степени он относился и к Маркусу, ведь я отчётливо помню его взгляд на площади, да и он сам говорил, что хотел меня там убить. За что меня ненавидеть?
Он долго молчал, но всё же ответил.
— Иногда просто достаточно родиться не в той семье.
Я повернула голову и взглянула ему в глаза. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Неужели я услышала ответ? Он за что-то ненавидел мою семью? Но что родители могли сделать живущему триста лет вампиру? Они же даже никогда не виделись. Я хотела спросить у него, но не решилась, и просто отвернулась и уставилась на покрывало.
— Мы давно наблюдаем, и что-то подозрительное творится в Ларминии. Помимо трупов, любезно представленных в качестве вампирских жертв, ведутся и странные перестановки в высших и управляющих кругах. Собираются армии, люди всё больше скатываются в панику. И тут, бах! Убивают правителя с семьёй. В живых остается молодая провидица и старший брат-главнокомандующий. Подумай, кому это выгодно, возможно получишь ответ.
— Ты намекаешь на переворот? Или опять будет война?
— Не могу отрицать такой исход. Только вот неясно, кому оно надо, мы же вас поубиваем.
— С чего это? — возмутилась я.
— Обычный человек не в состоянии убить высшего вампира. Даже сильный маг не в состоянии, а кто мог — давно сгинули. Вы, безусловно, можете подкосить низших, но мы поднимем любого павшего человека низшим вампиром и обратим против вас.
— Но почему? И как же завеса? Вдруг будет то же самое?
Маркус поджал губы.
— Вампир существует в двух мирах одновременно. Чтобы убить высшего окончательно, убить нужно обе энергетические оболочки, а человек, даже очень сильный маг, этого сделать не способен. Завеса же объединила миры, и сущности слились в одну, таким образом человек
