Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
Выступив вперед, Марина обратилась к зрителям:
– Я думаю, нам следует выразить признательность Карлито за его неустанный труд, благодаря которому все же удалось вырастить цветы на этих камнях.
Толпа захлопала, овация переросла в скандирование: «Карлито, Карлито, Карлито!», которое стихло только после того, как вновь заиграла танцевальная музыка. Минголла уставился в чашу для пунша – ему померещилось, будто среди плавающих кожурок и фруктовой мякоти мелькнуло нечто шестиногое.
– Привет, Дэвид! – произнес у него за плечом пронзительный женский голос.
Минголла повернулся и уставился в глаза робота. За лоснящимися кристаллами поворачивались на шарнирах камеры.
– Не узнаешь? – Робот сложил руки на обширном животе.
На секунду Минголла поплыл, но затем вспомнил вертолет с его божественными претензиями и брезгливо передернулся.
– Исагирре, – сказал он.
– Рад тебя видеть, – ответит робот. Пухлое розовое лицо изучало Минголлу с отеческой заботой.
– Ты здесь сам или как? – спросил Минголла, надеясь, что это всего лишь ящик, не зная, что будет делать дальше, но все-таки надеясь.
– Ну что ты. Я в Коста-Рике. Однако давно за тобой приглядываю. – Робот изобразил что-то вроде подмигивания. – Я восхищен твоей работой.
– Неужели?
– Безусловно! Это замечательно. Твои достижения не оставляют и следа от моих жалких потуг.
– Пустые слова. – Минголла предложил роботу пунш и пролил чашку прямо на плотное желтое платье. – Хе... повезло, могло бы и замкнуть. Кстати говоря, чем ты вообще занят? Устраиваешь дни рождения?
– Я вижу, ты все еще злишься. Это хорошо, Дэвид, очень хорошо. Злость – полезный инструмент.– Робот смахнул капли на пол,– Отвечая на твой вопрос: нет. Никаких дней рождения. Моя работа во многом похожа на твою, хоть я и вынужден ограничиваться единовременным эффектом, в отличие от полноценной реабилитации, на которую претендуешь ты.
– Я не претендую ни на какую говняную реабилитацию. Просто убиваю время.
– Не стоит принижать своих усилий. Ты не стал бы тратить на это столько сил, не имея серьезных убеждений.
– Все лучше, чем болтаться среди твоих племянничков.
– Я не требую от тебя согласия, – сказал робот. – Однако у меня есть предложение. Не хочешь поработать со мной, когда здесь наконец свяжутся все концы?
– Не-а, – ответил Минголла. – Поеду домой валяться на пляже.
– Одно другому не мешает.
– Ты работаешь в Штатах? Кристаллические глаза пробежались взад-вперед по танцевальному залу.
– В сложившихся обстоятельствах не вижу причин скрывать. Да, у меня там дом. Думаю, ты встретишь в нем радушный прием.
– Где?
Робот бросил свое бессмысленное хихиканье.
– Это я, пожалуй, сохраню в тайне – пока.
«Не в такой уж тайне, как ты, мудак, думаешь, – сказал про себя Минголла. – Сухая пустыня, жара и куча крепких ребят вокруг».
– Почему? – спросил он. – Боишься?
– Нет, Дэвид, не особенно. Тебя стоит опасаться, согласен. Но мы знаем друг друга слишком давно и слишком хорошо умеем обращаться с нашей силой. – Робот откатился на фут назад, затем на столько же вперед, словно разминая шестеренки перед тем, как прыгнуть. – Так как насчет моего предложения?
– Я подумаю.
– Талант не позволит тебе сидеть без дела, Дэвид. Чем еще ты можешь заниматься?
– Вернусь в киллеры. Спрос на убийства в этом мире будет всегда.
Робот дернул большой овальной головой.
– К чему такой сарказм?
– Это не сарказм, – сказал Минголла. – Мне просто тошно.
– Я знаю, что...
– Ни хрена ты не знаешь! – перебил Минголла.– То, что ты, ублюдок...– Он поймал себя на том, что не хочет доводить это до конца.– Ладно, может, ты и прав. Может, я больше ни на что не способен, кроме как чинить то, что поломали твои люди.
– Как ты не понимаешь, – сказал робот, – я ведь чувствую то же самое.
– Ну да?
– Неужели ты думаешь, что я бесчувственный чурбан? – спросил робот. – Неужели я не понимаю, насколько ужасно все, что мы делаем, – все, что нам приходится делать.
Робот забормотал давно известную Минголле классическую сотомайоровскую речевку насчет того, что нельзя-пожарить-яичницу-не-разбив-яиц и мы-посвятим-всю-свою-жизнь-чтобы-исправить-наши-ошибки. Версия Исагирре была прекрасна, прочувствованна, убедительна, и Минголла не сомневался, что он сам верит каждому своему слову. Пообещал Исагирре, что со всей серьезностью рассмотрит его предложение и не будет больше давать волю сарказму; но, после того как робот покатился общаться с родственниками, Минголла обнаружил, что выносимость всей этой процедуры сползла для него до нуля. С глаз слетела пелена. Куда бы он ни посмотрел, повсюду были следы прежней ненависти. Перешептывания за прикрытыми ладонями, хмурые рожи, ядовитые взгляды. Не обходилось и без свежих побегов. Минголла безошибочно опознавал их в той чопорности, которую Мадрадоны и Сотомайоры обрушивали на своих новых союзников – наркотических медиумов. Низкосортность этого празднества, слезливая музыка, подскоки уродливых пар, мутантский балаган, высокотехничная нелепость робота Исагирре – всем этим зловещим признакам словно подкрутили мощность. Так же, думал Минголла, десятилетия назад можно было, наблюдая, как бюргеры подписывают в Берлине альянс с холодными подтянутыми национал-социалистами, презирать их всех за низость и малодушие, маскируемые жалкой помпой и потугами на гламур. Это сборище имело столько же шансов вылиться в мерзость и порочные извращения; Минголла видел в нем отражение нового мира, который будет мало чем отличаться от старого. Вражда выйдет на поверхность, станет еще более кровожадной, разгорится новый конфликт между кланами и их обдолбанными креатурами, а в результате – череда подспудных войн и тяжелейшее напряжение, почти апокалипсис. А может, и тотальный апокалипсис. Безалаберные кланы легко перешагнут эту черту. Но каких бы вершин им ни суждено было достичь в будущем, одно Минголла знал наверняка: ему до этого не дожить. Куда бы он ни взглянул, гости отворачивались, не желая встречаться с ним глазами. Одной такой единодушной ненависти достаточно, чтобы отправить его в ад. Рано или поздно кто-то решит, что Минголла слишком силен и доверять ему нельзя, или же вынесет приговор просто потому, что так захотелось левой ноге.
Заметив в дальнем углу Дебору, рядом с ней Тулли и Корасон, он двинулся к ним через весь зал, натыкаясь на неуклюжих Мадрадон и грациозных Сотомайоров.
– Пойду погуляю, – сказал он Деборе. – Побудешь тут без меня?
– Ты бледный, – сказала она. – Плохо себя чувствуешь?
– Съел что-то.
– Пропустишь самое интересное, друг, – пьяно предупредил Тулли и так крепко прижал к себе Корасон, что Минголла подумал, что ее розовый глаз сейчас вылезет из орбиты.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
