— Значит, они объединились, чтобы… разделить нас?
— Именно.
Витторн бросил на меня странный взгляд.
— Странно, что ты не поддалась.
— Ты про что?
Я резко обернулась, внезапно почувствовав чей-то колючий взгляд, от которого неприятно кольнуло в груди.
Но сквозь толпу веселящихся сложно было что-то рассмотреть. Да и ощущение чужого присутствия быстро пропало.
— Что-то не так? — спросил Витторн, застыв рядом.
— Нет… показалось.
Я снова быстро осмотрелась, но так ничего и не заметила. Если кто-то недружественный здесь и был, то он уже ушел.
— Так на что я должна была поддаться?
— На провокацию, — отозвался мужчина. — Всё было спланировано идеально. Олейн так старалась, оказывая мне знаки внимания.
— Знаки внимания? — фыркнула я, отрицательно качнув головой продавцу, который шел мимо, предлагая разнообразную ароматную выпечку. — Да она на тебя практически вешалась. А ты даже не сопротивлялся.
— Мне было интересно, чем всё это закончится. И как ты на это отреагируешь, — отозвался Витторн.
Я замерла, недоверчиво на него взглянув.
— Ты что, пытался вызвать мою ревность?
А он вдруг смутился, растерянно почесав затылок.
— Признаться честно, да. Пытался.
— Зачем?
Я с трудом заставила себя снизить голос. В конце концов, мы находились практически в центре оживленной площади, где полным-полно народа, вокруг нас всё время кто-то крутился. Особенно сейчас, когда мы вновь застыли, глядя друг на друга.
— Хочу, чтобы ты осталась, — неожиданно признался Витторн, глядя мне прямо в глаза.
Да так посмотрел, что у меня под ложечкой засосало.
— Я не могу, — тихо отозвалась я, отводя взгляд.
И голос звучал жалко и как-то неправдоподобно. Я уже сама не верила своим словам и желаниям.
— Можешь, ты просто боишься.
— Даже если и так. Это не мой дом.
— Твой. И ты это знаешь. Просто боишься сделать последний шаг. Но я хочу, чтобы ты осталась. И это сейчас во мне говорит не проклятие, а я, — беря меня за руку, прошептал Витторн. — Агния, я…
— Отец, — пробормотала я, отдергивая руку, и уже громче произнесла: — Я вижу отца! Пойдем! Он нас уже заждался.
Всё что угодно, лишь бы не произнёс этих слов, которые я так хотела и боялась услышать.
«Трусиха! Ты же хочешь остаться! Тогда зачем мучаешь и его, и себя?»
Если бы я сама знала.
Праздник шел своим чередом.
Мне действительно пришлось взять на себя часть обязанностей княжны и вместе с отцом стать судьей в куче самых разнообразных конкурсов.
Даже вместе с Витторном участие в гонке на небольших повозках, запряженных собаками. Это было так неожиданно весело, что я не смогла сдержать смех.
«Пусть все смотрят и косятся. Я другая! Уже другая! Привыкайте!»
Я так вошла во вкус, что втянула Витторна в снежный бой и на катание с многочисленных горок. Дети оказались более восприимчивыми к изменениям, и на появление вредной княжны никак не отреагировали, с удовольствием принимая нас в свои игры.
А Витторн потом отогревал меня горячим чаем и утащил кататься на коньках. Оказалось, что я довольно неплохо катаюсь. Особенно в руках сильного и надежного мужчины.
Мы больше не возвращались к прерванному разговору.
Но этого и не надо было. То, как Джейд на меня смотрел, как бережно поддерживал и улыбался… Я все видела без слов, чувствовала и сама тянулась к нему, с сумасшедшим отчаяньем понимая, что попала.
А еще Витторн рассказал о том, что Вриду арестовали и для меня опасности больше нет.
Подробности он не уточнил. Просто сказал, что она сама себя выдала и теперь ей не отвертеться. И ради собственного благополучия и смягчения наказания Врида ничего не расскажет обо мне и Катриэль.
— Так что ты можешь вернуться в академию, когда захочешь, и закончить обучение, — закончил Джейд.
И я поверила, что смогу… что останусь.
А потом…
Мы уже возвращались к трибуне. Мне предстояло вновь стать судьей в конкурсе. Кажется, в каком-то мужском состязании.
Я уже почти поднялась по ступенькам, как неожиданно замерла.
— Что? — спросил Джейд, заметив мой растерянный взгляд.
Я коснулась рукой груди. В том самом месте, где был кулон, который мне подарила фея. Странно, но он сейчас вдруг стал таким горячим.
— Ничего… просто… странно.
— Что странно?
— Не знаю, как объяснить.
Кулон нагревался всё сильнее. Еще не больно, но уже неприятно. Словно он предупреждал меня о чем-то.
А Джейд вдруг поменялся в лице, резко схватил, прижимая к себе и пытаясь стащить с лестницы. И в это же мгновение произошел взрыв.
Шум был такой силы, что я моментально оглохла.
Витторн старался смягчить удар. Но всё равно упасть на землю было очень неприятно. Кроме того, мужчина прикрыл меня своим телом, защищая от осколков, кусков древесины и щепок, которые разлетелись в разные стороны, придавив. Так что к боли в спине прибавилась еще и нехватка кислорода.
Я задыхалась, ничего не слыша, почти ничего не видя и вообще не понимая, что происходит. Ведь еще секунду назад всё было прекрасно. Мы ходили, гуляли, смеялись, я призналась себе, что влюбилась. И тут такое!
Звук возвращался постепенно.
Сначала был просто гул. Потом сквозь него стали проступать голоса, крики, плач и слезы.
— Агния? Ты в порядке? — спросил Джейд, осторожно и ласково касаясь моего лица.
Его глаза стали совсем светлыми, и желтый ободок практически исчез, став тоненькой полоской.
— Кровь, — пробормотала я, стирая алую струйку с его лица.
Но она всё равно текла из неглубокой ссадины у брови.
Он прижался губами к моей ладони в быстром поцелуе и шумно вздохнул.
— Пустяки. Ты как?
— Нормально, — глухо отозвалась я, сморщившись от боли в спине.
Всё-таки приложило меня неплохо.
Витторн поднялся, увлекая меня за собой.
— Что произошло? — спросила я, как только мы приняли вертикальное положение и мир вокруг перестал крутиться в бешеном хороводе.
— Агнелика? Агнелика?
К нам, отталкивая всех в стороны, спешил взволнованный отец.
Стоило ему оказаться рядом, как князь тут же крепко прижал меня к себе, вызывая новую порцию глухой боли.
