изменится — как ей хотелось верить, в лучшую сторону.
А невеста в день свадьбы должна быть не только самой красивой, но и самой счастливой, излучающей радость и удовольствие, поэтому стоит позаботиться, чтобы её лицо не омрачали ни тревоги, ни страхи, ни угнетающие воспоминания о войне и её последствиях.
Именины
1391 год от Великого затмения, сентябрь — октябрь
— Когда у тебя именины? — спросила леди Кристина.
Натали замерла, опустив руку с гребнем: она расчёсывала волосы своей госпожи, но невольно остановилась — вопрос ввёл её в ступор.
— Я… я не знаю, — призналась она.
Кристина резко обернулась и вперила в служанку непонимающий взгляд. Натали тут же почувствовала себя неловко: немного странно было смотреть сверху вниз на свою леди, сидящую за туалетным столиком в изящном резном стуле.
Натали просто пожала плечами — что она могла ещё сказать?
— Как так вышло? — с некоторой робостью поинтересовалась Кристина. — То есть ты правда не знаешь, когда родилась?
— Осенью как-то, — отозвалась Натали и снова принялась за расчёсывание: недавно пробило девять пополуночи, у леди Коллинз было много дел, и задерживать её не стоило. — Бабушка говорила, что осенью. Может, мама лучше помнила, но она умерла, когда мне четыре года было…
— Ты мне об этом не рассказывала, — заметила леди Кристина.
Да, Натали почти не делилась с ней подробностями своей жизни, да и зачем? Дворян никогда не волновали жизненные трудности простолюдинов, и казалось, что леди Коллинз — не исключение. У неё и своих забот хватало. А Натали не думала навязываться, прекрасно зная своё место. Её госпожа и так была очень добра, непривычно добра, и пользоваться этой добротой было просто преступно.
Однако удивление леди Кристины тому, что её служанка не знает дня собственных именин, немного смешило. Да кто их вообще знает-то? Бабушка всегда усмехалась: дворянам делать нечего, вот они и записывают, кто когда родился, женился, умер, кто когда на войну пошёл или мир заключил… Правда, теперь Натали поняла, что дворянам вовсе не нечего делать, однако желание своей госпожи знать точный день её именин всё-таки вызвал у неё привычную усмешку — как у бабушки.
Пока Натали расчёсывала Кристине волосы, та перебирала кольца в небольшой белой шкатулке, украшенной синими цветами. В конце концов выбрала скромное серебряное колечко и надела на мизинец — ярко наряжаться и обвешиваться украшениями она не любила.
И вдруг она вздохнула, будто почувствовала вину:
— Но неужели ты ни разу в жизни не получала подарков к именинам?
Натали лишь покачала головой.
После того разговора прошло около двух седмиц, миновал рукшеис[39], настал дождливый пасмурный спалис[40], деревья покрылись жёлтой листвой, начали дуть злые, громкие ветры. Натали уже совсем свыклась с жизнью в Эори — если в первый месяц своего пребывания в этом большом замке ей было неуютно, тревожно и даже страшно, то сейчас она поняла: это её дом. Но, наверное, без леди Кристины она бы ни за что не почувствовала ничего подобного. Когда Натали была посудомойкой на кухне, о ней никто не заботился, никто ей не помогал — всем было на неё плевать. Но, став служанкой леди Кристины, она поняла, что не одна. Что хотя бы одному человеку в этом мире до неё есть дело.
Работы у Натали было много, но она не жаловалась — могло быть и хуже.
Ей думалось, что леди Кристина уже забыла о том разговоре насчёт именин. Но когда среди пасмурных, дождливых, холодных дней вдруг выдался погожий и солнечный, она вдруг велела Натали принести ей костюм для верховой езды.
Мужская одежда очень шла ей, иногда даже казалось, что в ней она выглядит привлекательнее и изящнее, чем в платьях. Натали невольно залюбовалась своей госпожой, когда та прошла к зеркалу, чтобы убедиться, что костюм сидит хорошо. Она и раньше видела леди Кристину в штанах, рубашках, камзолах и сапогах — девушка почти каждое утро упражнялась с мечом, и Натали помогала ей одеваться. Но сегодня… сегодня в её душе что-то ёкнуло, будто раньше она смотрела на леди Кристину как-то не так, словно прикрыв глаза, а сейчас распахнула их и увидела её совсем иначе…
— Я хочу прокатиться верхом, — улыбнулась Кристина, застёгивая пуговицы синего камзола. — Погода просто чудо… И заодно тебя научу, — как бы невзначай бросила она после недолгого молчания.
Натали встрепенулась. Она уже умела читать, писать и считать — гораздо лучше, чем раньше, ибо бабушка не могла дать ей должного образования, а на школу у неё не хватало денег. Но леди Кристина сделала всё, чтобы Натали бегло читала, легко и разборчиво писала и складывала в уме двузначные числа. Понятно, что ей нужна была грамотная служанка, чтобы помогать в делах, но Натали хотелось видеть здесь что-то ещё — опять же, доброту, сострадание, милосердие…
Только вот ездить верхом она не умела. А её госпожа это явно заметила, но до сих пор никак исправлять не собиралась. Да и зачем? Если Натали когда-нибудь придётся сопровождать Кристину в поездках, они могут передвигаться в карете…
— Ты сказала, что у тебя именины осенью, — нарушила молчание леди Коллинз, перевязывая косу шнурком. — Сейчас осень, и мы можем отпраздновать твои именины в любой день — хоть сегодня. Так что… — Она пожала плечами, словно за что-то оправдывалась. — Это будет мой тебе подарок.
Натали промолчала — каждое слово леди Кристины заставляло её вздрагивать, словно обрушившийся на голову поток ледяной воды. И нет, это ощущение вовсе не было неприятным, просто… Всё так неожиданно, так внезапно… К тому же Натали привыкла, что доброта редко бывает бескорыстной, что рано или поздно всё равно от тебя потребуют что-то взамен… Но что нужно леди Кристине от неё, кроме уборки комнаты и помощи с одеждой? Хотелось верить, что она действительно искренна в своей доброте.
— И я не люблю трястись в каретах, ты же знаешь, — добавила та. Натали не знала — ей об этом не говорили, — но уверенно кивнула. — Поэтому если вдруг мы с тобой куда-то поедем вместе, то лучше верхом. Так, а… у тебя есть штаны?
Она, прищурившись, оглядела Натали с головы до ног: на ней было простое бежевое платье, белый фартук, на голове — красный чепчик, прикрывающий убранные в пучок волосы… Ездить верхом в таком виде — можно, но сложно, так что лучше переодеться.
Однако Натали не во что было переодеваться, и она покачала головой.
— Ой, да, откуда у тебя штаны… — слегка поникла леди Кристина. —
