одержимые безумцы, как Вадик и Птица.
Хорошо хоть связь работала. С Олегом им, увы, поговорить опять не удалось. К тому времени, когда они на своих зенебоках преодолели двадцать пять километров, разделявших пункт управления и ангар, корабль находился уже вне зоны доступа, возможно даже в подпространстве. Зато Палий и Вим отозвались почти сразу.
Заведующий кафедрой истории и этнографии Сольсурана в сердцах обложил их трехэтажным на нескольких языках:
— Мать вашу! Что за фокусы! Выговорешник захотели оба? Как исполняющий обязанности руководителя проекта я вам могу это запросто устроить!
Однако, когда распираемый от избытка впечатлений Вадик предоставил подробный отчет о «бункере» в чреве Горного Кота и ангаре посреди травяного леса, Палий поутих и сменил гнев на милость.
— Ну и ну! Это же в корне меняет все представления об истории Сольсурана! — только и сумел вымолвить этнограф. — Ну вы и редиски! Всю славу себе решили присвоить?! — добавил он уже совсем добродушно.
Судя по ворчливому, но полному сожаления тону, строгий зав. каф. ИиЭС сейчас больше всего сожалел о том, что не может сам перенестись в град Двенадцати пещер.
Птица покачала головой. Хотя сам факт расшифровки двунадесятого ряда тянул на кандидатскую, о славе и сенсационных публикациях она не смела сейчас и помыслить. Даже если предположить, что случится чудо, и все окончится благополучно, существовали дела поважнее.
Более приземленный и озабоченный делами житейскими Вим, конечно, пожелал удачи, но просил поскорей возвращаться, ибо в Гнезде Ветров сейчас просто не хватало рук. В отсутствии Лики бедному киберинженеру спешно пришлось вспомнить полученные при зачислении в состав экспедиции начальные навыки военно-полевой хирургии и возглавить организованный в Гнезде Ветров госпиталь. Хотя оборудования и лекарств теперь имелось с запасом, в неумелых руках все это могло принести только вред.
— Конечно вы с Ликой, то есть Синеглаз с Ликой, просто молодцы, что успели обучить местных женщин делать гипсовые повязки и пользоваться антисептиками, — докладывал Вим. — Некоторые навыки, как поведала Мать Ураганов, ее дочерям и невесткам передал еще твой Олег! С кровопотерей мы тоже справляемся: от доноров отбоя нет, только успевай делать анализ на совместимость. Но как быть с полостными и проникающими ранениями? Я провожу кое-какие консервативные мероприятия, но без Лики здесь не обойтись! Скорей бы она уже возвращалась, коли эскадра разбита!
— Как разбита? — округлил глаза вполуха слушавший жалобы киберинженера Вадик. — Быть не может! До орбиты системы, даже если идти через коридор подпространства, лету не менее суток.
— Тем не менее это так! — воспользовавшись своим авторитетом, поддержал коллегу Палий. — Когда ребята вышли на связь около восьми часов утра, мы сами обалдели! Мы же только с ними простились.
— Парадоксы Эйнштейна! — виноватым тоном добавил Вим. — Эффект близнецов, только в обратную сторону.
— Но двое суток — это же не две тысячи лет! — все еще под впечатлением от удивительных находок сегодняшнего дня потрясенно взъерошил пшеничную копну Вадик.
— Насколько я понял, у Молний оказалась чудовищная отдача! — со слов Синдбада пояснил Палий. — Поэтому их больше так и не решились применять.
Птица дальше почти не слушала. В изнеможении откинувшись на сидении вертолета, она пыталась осмыслить новости, от которых хотелось одновременно смеяться и плакать. Эскадра Альянса разгромлена, Олег и его товарищи живы, Лика и Эжен свободны, и с ними все хорошо. Камень нашелся и сумел обезвредить предателя, а Синеглаз в бою проявил себя как герой.
В другой ситуации можно было бы, наверное, отложить поиски амриты хоть на тридцать шесть лет, хоть на все триста шестьдесят. Нынешняя демонстрация достаточно ясно дала змееносцам понять, что на планету лучше не соваться, тем более, что в запасе у сына царя Арса остались еще десять «Молний». Вот только кто сумеет поручиться, что сегодняшний день не окажется последним в жизни Олега. Теперь, когда тайник открыт и в систему корабля внесены данные членов экспедиции, молниями может распоряжаться кто угодно. С другой стороны, если Сема-ии-Ргла так нужна амрита, почему бы им не подождать еще тридцать шесть лет.
«Роу-Су так долго не живут»! Даже ожидая расправы от Ураганов и людей Земли, Синеглаз не выглядел таким подавленным и испуганным. Похоже именно ему, как и его отцу, таинственный дар был жизненно необходим, ибо являлся залогом сохранения человеческого облика, который уже почти совсем утратил князь Ниак. Не случайно, когда члены экспедиции наносили визиты во дворец, их в основном принимал Синеглаз. Сам же узурпатор, если и снисходил до общения, предпочитал держаться в тени, оставаться за ширмой, а то и вовсе в смежных покоях. А ведь ни царь Афру, ни его предшественники даже не думали скрываться от подданных и гостей.
Птица вспомнила о странном преображении, произошедшем с узурпатором в пустыне, которое Олег счел причудой собственного сознания, истощенного пытками и с трудом балансировавшего на грани бреда. Но почему же в таком случае перепугались Ягодник и его наемники?
— Будьте там осторожнее! — на прощанье напутствовали Вим и Палий. — Князь Ниак идет по вашему следу.
А может быть, вернуться? Кроме помощи, которую она могла бы сейчас оказать Виму в госпитале, в ней, как в единственной пока признанной наследнице царей Сольсурана, нуждались вставшие на путь объединения народы травяных лесов. Да и ожидаемого малыша не следовало подвергать напрасному риску.
— Ну, уж нет! — обиженно надул губы Вадик. — Отдать всю славу этому дикарю?
Похоже, даже после применения Молний Велкого Се и разгрома эскадры Альянса его мнение об Олеге, сформированное в свое время под влиянием Глеба, не изменилось.
— Но мы не знаем, кто именно должен открыть второй тайник! — напомнила фантазеру Птица.
Перед ее глазами, запечатленные в узлах двунадесятого ряда и в словах перевода, возникли последние две строчки Предания:
«Но духов хранящих покой кто нарушит,
Во славу Великого Се жизнь отдаст».
Олег их, несомненно, тоже прочел. Но он, подобно самураям и другим воинам древности, изначально готовился заплатить цену, назначенную Сема-ии-Ргла за возвращение доброго имени, возмездие врагам, обретение отцовского наследия и продление рода. Потому он сейчас спешил в Гарайю, стремясь защитить любимую и их ребенка. Вадик в чем-то прав. Надо обязательно встретиться с Олегом и уберечь от рокового шага. А там вместе они сумеют что-нибудь придумать.
Птица еще раз перечитала предание и вновь развернула голограмму Гарайи. Прежде чем открыть тайник, его следовало отыскать, а с этим имелись проблемы. О какой песне и каком сечении строки шла речь? Неужто о формуле сольсуранского тонического стиха, в котором два основных ударения располагались на пятом и восьмом слогах, соответствуя родам Травы и Зенебока и образуя симметричную формулу 4.2.4?
