он налегал на грубую силу и натиск, но кинулся совершенно внезапно. Выскочив из гущи сражения, вожак врезался плечом в Старшую. Удар свалил Анюту на снег, и огромные кулаки замолотили по всему телу. Но боли нет. Анюта не чувствовала в ладони ножа. Ничего не осталось. Кроме жажды убийства.
Захрипев, вожак старался отодрать от себя внезапно подскочившую Навь. Жадно урча, Анюта вцепилась в горло воина клыками. Зубы рвали кадык, и пасть сглатывала кровь и куски плоти.
Противник был обречён, но внезапно его голова взорвалась осколками черепа. Навь не успела убить и насытиться.
Олег стрелял наверняка. Выпуская последнюю пулю из автомата, он уверился, что спасает Анюту от гибели. Но из-под упавшего Виича выползла не она: лицо белое, как полотно, стеклянный взгляд и покрытая кровью одежда. В таком чудище не узнать человека. Перед скитальцем поднялось на ноги истинное воплощение Навьего духа – безжалостный Зверь, способный победить саму Зиму.
Скосив рот в диком крике, Анюта бросилась на Олежку. Скиталец закрылся своим автоматом, но тут же был повален на землю. Пальцы впились в ещё недавно любимого человека. Навь хотела рвать на куски, убивать каждого, кто попадётся озверевшему духу!
«Анюта!» – сквозь боль крикнул Олег. – «Очнись, Анюта!»
Но мольбы тщетны Навь не слышала. Зверь опьянел от крови и вырвался в Явий мир. Для него всё тонуло в багряной бездне и теперь любой встреченный казался врагом.
Крепкий удар сбоку отбросил озверевшую убийцу с Олега. У старика-скитальца хватило сил в последний раз защитить сына. Михаил еле стоял на ногах, его ранили в схватке, но подоспел вовремя.
«Прочь, отродье подземное! Оставь его наконец-то в покое!»
Старик потрясал тяжёлой дубиной, но больше у него ничего не было. Таким оружием не остановить рассвирепевшую Навь. Анюта нечеловечески быстро вскочила, но внезапно в лесу грянул взрыв.
Гранаты полетели в тыл поклонникам Вия, а следом хлёсткие выстрелы знакомой винтовки.
«Перуне! Вми призывающей Тя, Славен и Триславен буди! Меч своей Силы на врази яви!» – чуть ли не вопила Влада, нажимая на спуск. «Пера» стреляла без остановки, магазин опустел. Волчица ловко вставила новый. На её земле не останется ни одного врага её рода!
Получив удар в спину, Виичи растерялись. Погибая от метких выстрелов и ударов ножей, чужаки бросились в заросли.
«Пятнадцать…», – шептала Влада, нажимая на спуск. В сетке прицела за грудь схватился подстреленный враг.
«Шестнадцать…», – голова бегущего Виича взорвалась ошмётками крови.
«Семнадцать…», – чужак рухнул замертво, не успев нанести удар в тело сородича.
Влада поймала в прицел окровавленную тварину рядом с отцом.
«Восемнадцать».
Последняя гильза упала на снег.
…
– Дыши! Дыши! Просто дыши и смотри на меня!
Скользкая от крови рука сжимает пальцы Анюты. Изогнувшись, Волчица кричит и судорожно пытается зажать рану в груди. Взгляд как прежде безумен, но от боли с каждым мигом светлеет.
– Смотри мне в глаза, Анюта! Не смей закрывать глаза! – рыдает Олег. Перед взглядом вертится мир. Больше нет Зверя, дурманящей силы, тепла. Только боль.
«Нет!» – закричала подбегающая Влада и упала на колени перед раненой матерью. Рука Анюты проводит по лицу дочери, оставляя след размазанной крови. Губы кривятся, пытаясь что-то шептать.
«Я не хотела! Не хотела!» – бормочет в отчаянье дочь и отбрасывает «Пера», как проклятое оружие.
– Не умирай, ты не можешь! Столько раз ты была на краю и сейчас не погибнешь! – гладил Олег русые волосы Навьей Волчицы. – Дыши, только дыши!
– Олеж… Олежка, – сквозь кровь в горле хрипит Анюта и крепче сжимает руку любимого. – Где… Серёжа?.. Жив?
Никто ей не отвечает. Повернув голову, она смотрит на Владу. Слёзы безудержно катятся по щекам дочери.
– Зачем же ты…
Слова замирают. Дыхание Анюты остановилось в пробитой груди.
…
Холод высасывает жизнь налету – прямо из пара дыхания. Грудь толчками вздымается под грубой рубахой, глаза не видят ничего, кроме снега. Густые хлопья летят, укутывая мир белым пологом. Упав на лицо, снег тает, и последней слезой скользит по щеке. Медленное сердце едва трепыхается.
Дух должен прийти – так было предсказано. Появление Зверя лишь чувствуешь. Из последних сил приподняв голову, Безымянная взглянула на Волка. Он пришёл. Он смотрит голубыми глазами. По морде вьётся узор синего пламени, шкура блестит серебром. Волк выше Безымянной – почти до половины жертвенного столба. Зверь беззвучно ступает по снегу, не сводя глаз с охотницы возле ярила. Навь ждала Зимний Дух в последний час своей жизни. Руки связаны, но ей не страшно. Наклонив голову, Зимний Волк выпустил из ноздрей облако пара. Выдох Зверя сливается с предсмертным дыханием Безымянной. Внутри ненадолго вспыхивает огонь, и она погружается в темноту.
Рядом вновь хрустит снег. Человек – оседлый надземник суетится у жертв, сгребая оставленные требы в дорожную сумку. Безымянная хочет окликнуть его, но из груди вырывается только несвязанный стон. Дыхание почти остановилось. Волк готов к битве за солнце: затаился в душе и стал её второй половиной. Взгляд затуманен и не видит того, кто внезапно подаёт молодой голос – лишь размытый силуэт на краю нечёткого зрения. Сердце медленно замирает.
– Отец, развяжи её…
…
Дрожащей рукой, Олег закрыл жене голубые глаза. Анюты больше нет. Матери-Волчицы не стало. Вцепившись в волосы, Влада сидит рядом с отцом. Губы беспрестанно
