Он понял, что должен, во что бы то ни стало должен упорным трудом «спасти задницу своей семьи». Ведь «терпение и труд — всё перетрут». И не всё, а вообще всё!
Денег в семье стало значительно больше, а свободного времени у Томаса — значительно меньше.
Но чем дольше работал Том под началом Джейка, тем яснее для него становилось то, что для быстрого карьерного роста нужен не профессионализм, не знания и умения, не работоспособность и терпение, не талант, а… связи, протекции и огромный запас наглости. У Томаса же ничего этого не было, он, как и прежде, надеялся только на свою голову, ноги и руки, на то, что когда-нибудь, проведя блестящую операцию, он будет замечен, повышен и, сделав только один шаг, окажется на том самом Олимпе, о котором мечтала его несравненная Саманта.
Меж тем в семье у него ничего не менялось.
«Ну, как поживает задница нашей страны? — спрашивала Саманта, делая очередной глоток виски. — В порядке? Отлично! А когда наш герой займётся спасением задницы своей семьи?»
Его бессонные очи превращались в хитроумные решения, блестящие находки, ценные контакты… «В память о нашей дружбе» он делал за Джейка большую часть работы, писал отчёты, инструктировал, проверял и перепроверял, а дома…
«Герой, не пора ли спасать задницу своей семьи?» — ничего не менялось.
Вскоре чуть не случилось беда. Саманта, никого не предупредив и оставив детей одних, уехала на пикник, а Томас, придя поздно вечером домой, едва-едва успел спасти дом от пожара: дети, самому старшему из которых было пять лет, вздумали поиграть в спасателей. Они были грязны и голодны, его дети. А Саманта веселилась неизвестно где.
И это было только начало. Потом внезапные исчезновения Саманты превратились в норму. Алкоголем от неё пахло теперь постоянно.
Он навсегда запомнил и тот день, когда впервые в приступе безысходной ярости наорал на неё. Саманта тут же подала на развод. Ещё до суда она объявила ему, что после развода запретит ему видеться с детьми… Хорошо, что бракоразводный процесс затянулся: судья всё просил Саманту одуматься…
Не так давно он узнал, что она ему изменяет. Изменяет с Джейком Джампером. Она, оказывается, всегда любила красавчика Джампера, он был её первым мужчиной, и она очень хотела выйти за него замуж. Но у Джейка возникла более выгодная партия: Рита, младшая дочь мэра Сиэтла. Менее красивый, но значительно более богатый Роберт Уилли уже давно был помолвлен с дочкой конгрессмена. Поэтому Саманта и вышла за Арнольда, которого называли «Мозгом Пентагона» и которому все предсказывали потрясающие перспективы. Она так рассчитывала на эти радужные перспективы, красивая дочь владельца маленького обувного магазинчика…
Нет, никогда Томас Арнольд не считал себя неудачником. Более того, привыкший к тому, что всего в жизни можно достичь только упорным трудом, он начисто отвергал удачу, как способ решения проблем. Но вот сейчас ему просто надеяться было больше не на что…
Судьба, словно издеваясь над ним, подкинула ему настоящий Большой Шанс — дело «Индисофта». Это было первое серьёзное дело, которое Арнольд «поднял» практически в одиночку (работая днями и ночами «в память о нашей дружбе»). Это дело могло, реально могло изменить всё…
Но Джампер и престарелый генерал, прикрывая свои задницы, лишили его этого шанса. И он не спас ни задницу страны, ни задницу своей семьи, а сам оказался в заднице.
Небывалое по своей важности дело о «пятом измерении», оказалось вновь всего лишь тривиальным «делом о задницах»…
«Задница». Самое популярное слово в США после слова «Америка».
5
Арнольд стоял посреди кабинета Джейка Джампера — своего бывшего друга, а ныне — начальника, который убедил сегодня старика-генерала принять Решение. Это Решение, правильное Решение, словно предательский выстрел из кустов, сбило в полете очередную надежду Томаса Арнольда на спасение «задницы своей семьи», на то, что Саманта больше не будет произносить этих слов. И чем больше думал он об этом, тем стремительнее в нем росло своё Решение. Неправильное Решение. Противное, словно чертополох на свалке, словно дерьмо, прилипшее к ботинку, это Решение царапало его душу своими иглами, оно претило его натуре, но оно росло уже помимо его воли, помимо сломанной воли человека, который, не смотря на свою большую семью, остался в этом мире совершенно один…
Глава четвёртая
1
Чарльз Грубер бежал, одним махом пролетая лестницы и коридоры, уже не замечая козырявших ему охранников, не отвечая на «доброй ночи» встреченных сотрудников. Он был вне себя, он готов был убить этого молокососа Мэлвиза, убить немедленно, однако где-то посреди бушующего урагана гнева, в который превратилось его сознание, тихий голосок здравого смысла упрямо твердил: «Нет доказательств! Нет доказательств! НЕТ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ!»
Действительно, доказательств не было. Вернее, они были и их бы обнаружила полиция, если бы появилась здесь. Но полиция (если бы она смогла появиться здесь) обнаружила бы ещё и труп Фреда Ласки, работавшего Главным программистом и умершего очень подозрительной смертью двенадцать часов назад. И полиция первым делом попросила бы назвать причину, по которой о смерти мистера Ласки никто никуда не заявил. «Отвечайте, мистер Грубер?» — потребовали бы они. И уж конечно же, не прибавили бы: «сэр»!
А потом в их протоколе появилась бы запись о том, «что вышеозначенный Фред Ласки, труп которого был обнаружен в медицинском отсеке здания № 112, согласно официальной информации, должен был находиться в настоящий момент в Китае и работать в Пекинском отделении «Индисофта»…, и так далее, и тому подобное.
И вот уже предполагаемый убийца программиста Ласки совершенно никого не интересует, а таинственная работа мистера Грубера — наоборот, интересует абсолютно всех!
«Как же я, черт возьми, смог допустить такое? — клял себя Грубер во время своего стремительного ночного бега по лестницам и коридорам «даблфайва», — Этот говнюк Мэлвиз обвёл меня вокруг пальца, ловко прикрыв мной свои грязные дела! Это теперь я понимаю: он и только он поставлял кому-то информацию. Он убил Ласки. Он убедил меня в том, что Фредди — шпион! И что, черт возьми, что мне делать теперь?»
И правда, как себя вести и что делать Груберу после всего этого: вот в чем была проблема. Он понимал, что Мэлвиза не так-то просто будет вывести «на чистую воду» — он, как-никак начальник службы безопасности «внутреннего круга» и все охранники подчинены ему. Мало того, Грубер допускал, что некоторых своих сотрудников Мэлвиз наверняка успел втянуть в свои паскудные дела. Поэтому, не так-то просто будет заставить первого же попавшегося сотрудника охраны выполнить
