он полетел, от Иувана Кузнецова требовалась серьезная доработка мотора МК-5, которую тот обещал сделать где-нибудь к середине следующего года в лучшем случае. К тому же самолет по проекту мог перевозить всего восемнадцать пассажиров и, что после обращения к нему авиационного министра немного нервировало уже и Григория Кабулова, его еще и негде было строить: все три авиазавода были загружены по максимуму по крайней мере лет так на пять вперед. Гриша обратился за советом к Никите, тот — к Екатерине Владимировне…
Обсуждение проблемы произошло, как это часто случалось, на кухне у Кати-старшей. Когда Никита обрисовал ситуацию, первой высказалась Брунн:
— Никита, ну ты как маленький, честное слово! Самолет к производству когда готов будет, года через два? Так давай просто еще один авиазавод построим, или у нас средств на это не найдется?
— Средства-то найдутся, но ведь тогда на что-то другое их не хватит.
— Хватит, — хмыкнула хозяйка квартиры, — еще и останется. У нас какой сейчас бюджет страны, миллионов сто? А завод во сколько станет?
— Кать, а ты арифметику в школе учила? У нас сейчас примерно десять миллионов взрослых людей — это я считаю тех, кто на работе работает или служит где-то.
— А служит у нас почти тридцать тысяч, — со смешком внесла ясность Брунн, — причем они тоже в большинстве своем работают потому что воевать нам не с кем.
— Ну хорошо, примерно десять миллионов работающих, которые создают… забыл, как это называлось… ах да, валовой национальный продукт. И создают они его примерно на миллиард, причем в месяц. Но тут нужно учитывать, что на этих работников приходится еще примерно сорок пять миллионов детишек, беременных или кормящих матерей и древних стариков, которые к созидательному труду не пригодны, а потому примерно половину созданного продукта мы тратим на обеспечение этого населения. А полмиллиарда идет на то, чтобы подготовить детям — к тому моменту, когда они вырастут — новых рабочих мест, жилья, больниц и прочей инфраструктуры.
— Никита, когда я тебя слушаю, то мне временами кажется, что ты в школе уроки Саши Гаврюшиной злостно прогуливал, — прокомментировала Никитину реплику Катя-младшая. — Ты, скорее всего, просто забыл, что десять процентов трудоспособного населения составляют учителя, врачи и прочих специалистов, которые никакого продукта как раз не производят.
— А когда я тебя слушаю, то удивляюсь как ты вообще Госпланом управляла. Услуги — это тоже продукт, просто который в руках подержать нельзя.
— А вы подеритесь! — прервала спор Катя-старшая. — У нас есть потребность в новых самолетах, причем потребность значительная и, что важно, постоянно возрастающая. Значит нужно строить новые авиазаводы. Причем я бы посоветовала строить их сразу с запасом, в расчете на то, что со временем небольшие поначалу заводики разрастутся в огромные авиазаводищи. Вот я слышала, что в студенческом КБ при авиаинституте разработали новенький самолетик, целиком пластмассовый. Недорогой, по прикидкам он получится дешевле «Сокола», на одиннадцать пассажиров вместо шести, и в наших условиях он будет очень полезным. Ребята сказали, что придется сделать что-то шесть сотен форм для штамповки его деталей, станки для завода вполне совершенно серийные подойдут…
— Кать, это ты говоришь потому что этот самолет твой правнук разработал?
— Потому что его мой правнук делал я знаю что для производства потребуется, вдобавок он его и не делал, а всего лишь следил как студенты его делают и помогал им советами. А говорю это потому что помню, насколько полезным был Ан-2 и как его усиленно пытались воспроизвести. Собственно, Кириллу я картинку самолета и подкинула…
— Понятно. Насаждаем семейственность, родственников на теплые местечки пропихиваем, — засмеялась Брунн. — Где завод строить будем? Я к тому, что если Никита денежку не выделит, то у меня есть загашник, так что я в доле буду.
— Все в доле будем, — тихо сказала Вика, — потому что мы здесь во всем в доле. Семьдесят лет прошло, а все, что делается, делается по нашим даже не планам, а воспоминаниям…
— А вот тут ты не права, — ответила экс-председатель Госплана, — большей частью дети все сами делают, а мы лишь говорим им куда двигаться не стоит и почему. Ну и подсказываем, что делать все же стоит — но сейчас они в основном уже сами прекрасно справляются. А так, по мелочи… Я вот думаю, что для этих пластиковых самолетов…
— Композитных! — уточнил Никита.
— Ну пусть композитных, все равно они пластмассовые. Короче, для них стоит, наверное, выстроить сразу три завода, — продолжила Катя. — Мама Катя, ты же вроде говорила, что заводы небольшие понадобятся, до двух сотен рабочих? Я предлагаю в Новосибирске завод построить, где-то на Дальнем Востоке, и, наверное, в Америке — там тоже самолеты нужны.
— Видел я этот проект, — недовольно пробурчал Никита, — чтобы эти три завода заработали, то нужно еще и моторный завод в Рыбинске вдвое увеличить, парочку приборных заводов выстроить, я уже не говорю о заводе, где углеволокно сейчас делают…
— И все это обойдется… Никита, я не верю, что ты все это уже не просчитал пару раз.
— Просчитал конечно, мы все это проделать за год сможем без ущерба для прочих программ. Если Катя нам предложит новые проекты сборочных цехов, я уже технические требования подготовил, завтра тебе принесу…
— А я вот что понять не могу, — особо ни к кому не обращаясь, сказала Вика, — вот как это у нас получилось так быстро выстроить развитую технологическую цивилизацию? Я понимаю, как Советский Союз, например, все это выстроил, но ведь это была огромная страна с сотнями миллионов людей, а у нас ведь даже нельзя было в какой-нибудь Америке станки купить — а теперь мы так спокойно, за чаем с тортиком, решаем, построить один новый авиазавод или три сразу.
— А тут и понимать нечего, — ответила ей Брунн. — Надо просто учесть, что тот же Советский Союз, как и все другие страны в нашем будущем прошлом, огромные ресурсы тратил на оборону. Лучшие умы всей мощью своего интеллекта придумывали оружие получше чем у врагов, миллионы людей просто нихрена не делали полезного в армии. Саша когда-то говорила, что с одной стороны военные приготовления со страшной силой двигали науку, но если все вместе посчитать, то реально две трети этой науки работали именно на армии. И от трети до двух третей промышленности. Простой пример: с революции до войны в СССР было разработано больше ста и запущено в серийное производство больше трех десятков самолетов, из которых только два были исключительно гражданскими. В Германии почти то же самое, разве что гражданских самолетов было уже четыре или
