только было немного обидно что жизнь на этом кончается. Но думала она об этом невзначай.
Подруга осторожно протянула мне ладонь. Я взял её и приготовился, зная, что она тоже сейчас применит похожие заклинания. Притянул к себе, крепко обнимая. Основные пентаграммы мы можем нарисовать под собой без ошибки и быстро. Останется только ударить по парню одновременно и как можно сильнее.
Левой рукой уже держал ракушку, ожидая, когда над бароном спадёт защита такого же артефакта. Сжал свою, формируя отражающие поле и отрезая нас и его от толпы. Киттер оказался на самом краю пузыря защитного пузыря.
Кажется он что-то понял, глаза расширились, но мой бывший товарищ не успевал ничего сделать. В этот раз мы были гораздо быстрее.
Пентаграммы появились под ногами одновременно. Лезвия ветра взмыли над головами, время потянулось очень медленно. Я буквально чувствовал, как тянется аркан, пытался ускорить восприятие ещё больше. Успокаивало только то, что мы с девушкой отправимся в Пустоту и потом вернёмся. Скорее всего это будут уже другие миры, и неизвестно, когда мы вновь встретимся и встретимся ли.
Первые росчерки по коже, боль, кажется, пронзила всё тело. Рисунки под ногами вспыхнули, наливаясь энергией. Я почувствовал, как становлюсь сильнее. Заклинание подруги уродовало меня, а моё её — но мы черпали из этого силу.
Глянул на барона в последний раз, нацеливая поток огня.
Мои глаза в этот момент пропали, они будто взорвались изнутри. Тело корёжило, но главное — заклинание уже начало работать. Я почувствовал, как девушка запустила свой аркан — молнии и холода. Всё сработало ровно тогда, когда защита парня ушла. Мы даже услышали истошный вой, что прекратился почти сразу. Его сменил рёв пламени и бури, которые бушевали прямо на том месте, где стоял лекарь. Всё что там было — плоть, кости, камень — замерзало и плавилось. Внутри, вместе с болью, поселилась только надежда — что под потоком наших заклинаний плавится и горит безумная лихорадка Энда.
В какой-то момент я перестал чувствовать энергию, внутри поселилась пустота. Даже ментальная магия уже не ощущалась. Энергоскелет оказался покорёжен силами, которыми мы не должны обладать. Внутренние линии перенапряглись и лопнули в разных местах. Боль казалось невыносимой — но кричать уже было нечем.
Я больше не был магом.
Я больше не был источником.
Я стал изуродованным обрубком на холодных камнях.
Из последних сил попытался ощутить хотя бы руку и сжать её, но кажется от меня уже ничего не осталось.
В какой-то момент сознание померкло, отключая последнее что я мог чувствовать — боль.
Интерлюдия 5
Нави не торопился, медленно шёл по мраморному полу Красного Замка в направлении одного из залов совета. Он обдумывал что увидел за последние три недели. Голова шла кругом от информации — и это не было метафорой. Раскрутка чужой памяти, да не одной, и за долгий срок — это сложно. Сложно не только для того, чью память «потрошат», но и для мага менталиста. Иногда начинаешь думать, что это не чужую, а свою жизнь проживаешь из раза в раз.
Мужчина остановился, облокотился о чёрную колонну и закрыл глаза. Несколько раз тяжело вздохнул, посчитал до десяти. Сглотнул, переживая приступ головной боли. Оправил свою форму и снова двинулся вперёд, к залу малого совета.
Ещё предстояло решить — что именно говорить всем присутствующим. Он даже жене не успел поведать большую часть информации, а малый совет уже собрался. Нужно как-то дозировать всё что он знает. Но главное другое — прежде чем сказать часть правды, впервые придётся активировать печати членов главных семей Империи. Сами отметки были наложены добровольно ещё в конце гражданской войны. Точно такие же есть на всех боевых магах и многих офицерах особой службы и разведки. Но вот ставить ментальные блоки членам столь высокородных фамилий пока не приходилось. Он не знал как они отреагируют, тем более что уже двадцать лет как война кончилась. Всё это могло тянуть на то, что главная семья Империи им не доверяет.
— Рив, что ты делаешь, когда не уверена, что готова сказать своим близким всю правду? — спросил мужчина.
Он остановился слева от входа в один из малых залов совета, спиной прислонился к мраморной стене. У дверей стояли двое знакомых офицеров — боевых магов. Элда — ей уже за шестьдесят пять, и Рива — совсем молодая, лучшая прошлогодняя выпускница. Мужчина не боялся, что его услышат за толстыми дверьми зала. Звукоизоляция в помещениях обеспечивалась как обычными средствами при проектировании, так и магическими.
— У меня нет тайн от близких, айен. — девушка и так была прямая как струна, но после вопроса словно превратилась в статую.
Да, мужчина воспринимал весь малый совет как свою семью. Они все, по его мнению, живут в большом «семейном особняке». Он же с женой — главы этой семьи. Пусть их слова — это считай приказ, которого нельзя ослушаться, но они знают к чему это приводило и не раз. Кровные войны — дело незабываемое. Так что нужно учитывать интересы всех.
— Рив, у тебя вроде есть брат? — спросил император.
— Да, айен. — подтвердила девушка.
— Сколько ему?
— Десять. — ответила младший офицер.
— Ваши земли на юге Мерид’Тели, рядом с лесами Аланы. — мужчина прищурился, смотря на потолок. — Твой брат любит гулять один?
— Д-да, айен. — запнулась девушка и, кажется, покраснела — она не ожидала что повелитель помнит про то, кто она вообще и откуда, пояснила: — Кажется он весь наш край уже обошёл. Было как-то, что пропал на всю ночь, теперь без амулета мать его никуда не отпустит.
— А если ты точно знаешь, что за пятьдесят лиг от дома есть берлога с сокровищами, но там живут дикие медведи. — начал Нави, вздохнув. — Что будет, если об этом случайно узнает твой брат?
Девушка задумалась, и молчала какое-то время, расслабилась. Она вдруг решилась посмотреть на своего господина, виновато улыбнулась. Как только он опустил глаза и посмотрел на неё, снова выпрямилась. Прошло ещё несколько секунд, Рив решилась:
— Я бы приказала нашим охотникам разобраться с медведями, потом рассказала всё брату — ему было бы интересно найти сокровища.
Мужчина не ответил, только кивнул, скрещивая руки на груди и вновь устремляя взор на высокий потолок.
Да — она всё правильно говорит, в общем то так он и рассуждал.
Только вот в этом сравнении всё «немного» по-другому.
Северянин — это медведь и сокровище одновременно.
Если что-то сделать не так — можно поплатиться жизнью или
