Черты Киерана слегка расслабились.
– Ты была очень разгневана.
– Вы это ощущаете? – спросил Кастил поверх моей головы. – То, что она чувствует?
Брат и сестра кивнули.
– Ага, – сказала Вонетта.
У меня екнуло сердце. Я знала, что вольвены могут чувствовать мои эмоции и откликаются на этот зов, но похоже, Лира и остальные вольвены ждали, когда нужно действовать. К счастью, родители Кастила вряд ли поняли, что произошло.
– Я чувствовала это несколько дней назад. Все вольвены в Пределе Спессы чувствовали. – Вонетта скользила по нам взглядом, пока я смотрела на Лиру, которая, как и другие вольвены, расслабилась. – У меня куча вопросов.
– Великолепно, – пробормотал Киеран, и Вонетта наградила брата мрачным взглядом.
Кастил нагнулся ко мне.
– Ты в порядке?
Я кивнула, хотя была не в порядке. Но буду. Я прижала руку к его лбу.
– Я этого не хотела – сзывать вольвенов.
Я перевела взгляд на родителей Кастила. Оба замерли, и в этот момент я представить не могла, что они чувствуют или думают. Я посмотрела на Вонетту.
– Мой брат там? Ждет?
Она кивнула.
– Он и отряд солдат.
– Сколько? – Кастил разжал объятия, но оставил руку на моем плече.
– Около сотни, – ответила она. – Среди них королевские рыцари.
Это значило, что среди смертных солдат есть обученные сражаться Вознесшиеся. А также, что Йен хорошо защищен на случай, если в Пределе Спессы решат действовать. Я возненавидела охватившее меня чувство облегчения. Это было неправильно, но я ничего не могла с собой поделать.
– Он сказал, что привез послание от Кровавой Короны, – сообщила Вонетта. – Но будет говорить только со своей сестрой.
«Своей сестрой».
У меня перехватило дыхание.
– Он сказал что-нибудь еще? – поинтересовался король Валин.
– Поклялся, что они больше не будут устраивать кровопролитие, – ответила она. – Иначе начнется война, которую он хочет предотвратить.
– Очень сомнительно, – прорычал отец Кастила, а во мне вспыхнула искра надежды – крохотная, оптимистичная искра.
Я повернулась к Кастилу.
– Мы должны ехать в Предел Спессы.
– Погодите. – Элоана вышла вперед. – Это нужно обдумать.
Я покачала головой.
– Тут нечего обдумывать.
Она поймала мой взгляд.
– Но обдумать нужно очень многое, Пенеллаф.
Я не знала, имеет ли она в виду королевство, Незримых или даже нас с Кастилом. Это было неважно.
– Нет. Нечего обдумывать. Там мой брат. Я должна его увидеть, и нам нужно узнать, что это за послание от Кровавой Короны.
– Я понимаю твое желание увидеть брата. Хорошо понимаю.
Я ощутила в ее словах правду и сочувствие.
– Но речь больше не идет только о тебе и твоих потребностях…
– А вот здесь ты ошибаешься, – перебил Кастил. Его глаза превратились в осколки янтаря. – Речь идет о ее потребностях, и они стоят на первом месте.
– Сын, – начал его отец. – Я уважаю твое желание заботиться о жене, но на первом месте всегда должно быть королевство, будь ты принц или король.
– Очень жаль, если ты правда так считаешь. – Кастил оглянулся через плечо на отца. – Потому что для меня забота о друг друге означает, что будут удовлетворены и нужды королевства. Одно невозможно без другого.
Я уставилась на Кастила. Он… боги, временами мне не верилось, что когда-то я ударила его кинжалом в сердце.
Сейчас был как раз такой случай.
– Это говорит влюбленный, а не человек, который когда-либо правил королевством, – возразил его отец. – Тот, у кого очень мало опыта…
– Ничего из этого не имеет значения, – оборвала мать Кастила. Ее раздражение было почти так же сильно, как ее горе. – Это скорее всего ловушка, чтобы заманить вас обоих.
– Очень может быть, но сразу за горами Скотос находится мой брат с посланием от Кровавой Короны. Я не смогу думать ни о чем другом, пока не увижу его. – Я взглянула на Кастила. – Нам нужно ехать. Мне нужно ехать.
На челюсти Кастила дрогнула мышца. Я не смогла уловить от него никаких эмоций, но он коротко кивнул.
– Мы едем в Предел Спессы, – объявил он, и его отец выругался. Кастил ответил королю взглядом, не терпящим возражений. – Немедленно.
* * *
Родители Кастила протестовали – громко и настойчиво, но ни один из нас не дрогнул. Когда мы покидали поместье, они были далеко не в восторге, и я не могла их в этом винить. Мое появление поставило королевство на грань хаоса, а мы теряли важное время, отправляясь в Предел Спессы. Но я никак не могла сделать то, о чем просила меня королева. Я хотела увидеть в Атлантии все, что возможно, но мой брат был гораздо важнее позолоченной королевской короны.
Родители Кастила вернутся в столицу, и мы отправимся туда, как только приедем из Предела Спессы. Я знала, что их отъезд в Эваемон означал, что тогда мне придется принимать решение, основываясь на том немногом, что я увидела в Атлантии.
Но сейчас я не могла думать ни о чем.
Как только мы прибыли в дом семьи Конту, Киеран и Вонетта отправились к родителям. Джаспер с Кирой пришли в наши комнаты, когда я наскоро заплетала волосы. Затем сунула в седельную сумку свитер и туники поплотнее для нас с Кастилом, помня, как бывает холодно в горах Скотос. Проходя мимо платяного шкафа, прихватила еще по одной черной рубашке для нас и пару штанов для него на случай, если одежда перепачкается… или зальется кровью.
А такое часто бывало.
– С вами отправятся вольвены, – сказала Кира, когда я вошла в гостиную.
Она сидела в кресле, которое позапрошлой ночью занимал Джаспер. Теперь он стоял за спиной жены.
– Это единственный способ уберечь вас от ловушки – если это ловушка, – добавила она.
– Сколько? – спросил Кастил, беря у меня кожаную сумку. Он опустил на нее взгляд, и его брови поползли вверх. – Что ты туда засунула? Ребенка?
Я нахмурилась.
– Только смену одежды.
Он с сомнением посмотрел на меня.
– Ну, или две.
У него на лице появилась кривая усмешка.
– По крайней мере полторы дюжины готовы отправиться немедленно, – ответил Джаспер. – Может, чуть больше. Киеран сейчас с ними препирается. И это не считая моих детей и меня.
– Вы едете с нами? – Я повернулась к ним. – И Вонетта? Она же только прибыла.
– Я говорила ей, что она может остаться, – сказала Кира, поерзав в кресле, словно старалась занять удобное положение. – Что она может пересидеть здесь. Она отказалась. Предел Спессы занял важное место в ее сердце, и она не хочет оставаться в стороне, когда за его стенами разбили лагерь Вознесшиеся. Она сейчас принимает душ, чтобы, догадываюсь, опять перепачкаться.
