объятого ярким голубоватым свечением клинка, встроенного над перчаткой Гвардейца, рассёк ключицу солдату и оросил серую землю кровью. Ещё один удар и чьё-то лицо разошлось надвое, как разрезанный арбуз.
Но за него отомстил «Крестоносец», атаковавший с неутолимой жаждой крови и полыхающему в душе огнём. Его, сверкающий как начищенное серебро, меч опустился на грудь одного из Гвардейцев и лезвием разбил элементы брони, а затем левая рука цепкими пальцами ухватившись за какие-то провода, оторвала часть тела и отшвырнула в сторону.
Алое полотнище под доспехом Аурона и крест развиваются от каждого движения, внося суматоху и яркости в рукопашную схватку. Ещё один выпад клинком и второй Гвардеец лишился жизни – острие под напором силы экзоскелета пробилось через крепкий глаз, раздавило диоды и вошло в мозг, пробив затылок. Клинок мелькнул ярким напоминанием о себе и снёс голову ещё одному врагу из элиты. Из-за суматохи битвы Маритон не услышал хруста металлического позвоночника, хотя даже и не думал, что у этих существ он остался, хоть и его заменили на два позвоночных каркаса, чтобы обеспечить лучший функционал тела.
Ещё один Гвардеец пал от мощного выстрела в упор из плазменной винтовки одного из тяжёлых пехотинцев Рейха – часть брони на спине исчезла вместе с мощным покрытием реактивного прыжкового аппарата и его деталями, позволив топливной жидкости разлиться по всей спине и воспламениться от высоких температур. Пожар начался прямо под костюмом, что обрекло Гвардейца на страшную и мучительную смерть.
Атака отбита, но впереди надвигается буря – белые образа воинов из Гвардии «Антивирус» мелькают средь остальной массы, как снежные хлопья в полёте и на первый взгляд им нет числа. Ликвидаторы лоснящиеся стальными корпусами на пробивающимся солнце, и киберарии, расплывающиеся в пространстве под плащами-невидимками, рассеянной стеной подходят всё ближе к воронке, выбирая цель. А всем балом вражеского безумия правит высокая и худая тварь, несущая тяжёлый фламберг, второй, взамен утерянного в не по стилю красных, только что приваренных конечностях.
- Что это за тварь, Маритон? Та с синим прожектором во лбу? Я же его разил… – счищая с меча ошмётки плоти и другой дряни, оставшейся от Гвардейцев, спросил Аурон.
- Это один из «апостолов», - от ответа мужчины удивлением подавились все. – Он командир всех армий в Информократии, и глава Гвардии «Антивирус». Чтобы быть как можно совершеннее он перенёс своё мышление в микросхемы компьютера, вместе с мозгом, который храниться и работает под бронёй той машины…
Маритон больше не говорит ни слова, желая последние минуты своей жизни провести в тишине. Он ощущает, как смерть в тысячах вражеских ликах постепенно настигает его. Горячий жар смертоносных лучей и адской плазмы готовиться их обратить в пепел. На губах мужчины проскользнула тень лёгкой улыбки, выуженной сквозь бессилие и боль, ставшей не символом радости от свершённой мести, но скорое ощущение смерти его радует. Только друга-священника нет, чтобы его отпеть и замолвить слово перед старым Богом, и может только тогда на душе мужчины настанет истинный покой.
- Вот он, конец наш славный! – во весь рост встал Аурон, вздев сверкающий в лучах яркого солнца клинок, его крест на прожжённой ткани затрепетал не хуже боевого знамени, а голос стал подобен драконьему рыку. – Так встретим его, как подобает истинным воинам! Без страха и без сожаления!
Впереди жуткой волной продолжают наступать разрозненными рядами множественные бойцы врага и их желание как можно ближе подойти естественно – они хотят единым залпом превратить в уголь и пепел воителей Империи и парадным маршем победы контратаковать и вышвырнуть своего врага из столицы. С ними в последнюю битву идёт сам «апостол», готовый обрушить всё неистовство технологического военного прогресса на головы тех, кто сегодня бьётся против них. Но не для Рейха сегодня наступил «День гнева».
- Рано вы отчаялись, собратья! – радостный возглас, донёсшийся откуда-то сзади механическим звучанием, принёс благую весть для оставшейся горстки наступающих.
Наступление Гвардии «Антивирус», вкупе с продвижением киберариев замедлилось, перейдя к холодному анализу ситуации. Только ликвидаторы, в которых заложена программа, и обычные солдаты, коими владеет ярый фанатизм, продолжают медленное наступление.
Операция повернулась в крайне неожиданном ключе. Действия Аурона не только выманили основные силы на поле боя, но и заставили выйти одного из «апостолов». Оттуда, где за укреплениями стояли немногие воины ударно-штормовой группировки, бойцы бронепехоты и обычные бойцы Армии, громоздкими двухметровыми фигурами явились нуккеры, лязгающие тяжёлой бронёй. За ними двигались воинства быстродвижущейся рассеянной лёгкой пехоты, вооружённой колоссальным количеством энергоружей и переносных лазпушек.
- С нами триста первый энергострелковый полк! – радостно крикнул кто-то из выживших.
«Вот это зрелище!», - страх и ужас сменились восхищением при виде приближающейся подмоги.
Казалось, что пространство, да и сам воздух стали подобны камню – настолько в воздухе повисло напряжение, что ни одна из сторон не стремиться начать атаку. Маритон сквозь прицел дробовика видит, как замерцав исчезают киберарии, сливаясь с местностью, а Гвардейцы выбирают мишень. Пехота рассредоточиваются среди укрытий, нуккеры поднимают автопушки, готовясь обрушить смертоносный огонь, смыть волной взрывного пламени противника. Однако никто не спешит рушить пат, такая обстановка может продлиться целую вечность.
Всему приходит конец, когда тяжёлый фламберг «апостола» указывает на ряды имперских войск, безмолвным повелением приказывая начать атаку. Солдаты Информакратии открыли концентрированную и выверенную пальбу, выбившую из асфальта и камня тучи осколков. В ту же секунду сумасшедшим огнём ему ответили автопушки нуккеров, чьи снаряды визжащей волной пролетели над ухом Маритона. Спустя один лишь миг в сумасшедшем сиянии первые ряды контрнаступающих исчезли, стали жертвой смертоносного пламени, став разорванными ошмётками. На бронепехотинцев Орды обратили оружие Гвардейцы, выдав снопы лучей, прожигающих технодоспехи как бумагу. Один из высоких могучих воителей тут же пал замертво с воняющей вывоженной до черна грудью.
Всё вокруг сотрясло, едва ли не разорвало сумасшедшее звучание войны – снаряды истошным рёвом носятся над головами, а пули, как рои мух жужжат везде и всюду. Энерголучи словно свет тысячей фонариков и лазерных указов расчертили воздух на сегменты, а гул лазпушек предвещал мучительную гибель.
Маритон инстинктивно стреляет и прячется за укрытием, но картечь его дробовика вряд ли могла нанести кому-то вред, она скорее рассеется пылью. Он вновь подаётся из укрытия и взирая на море целей выпускает весь боезапас.
- Проклятье! – выругался имперец, смотря на то, как широченная дорога, уходящая в небеса стала полем ожесточённого сражения.
- Это не поможет! – знакомый голос настиг мужчину совершенно неожиданно, и он
