рядом.
— А ты бы — сказал? Про меня — сказал? Под катовой пыткой? — спросил Артем Владимирыч.
Егер малось подумал, отчаянно мотнул головой.
— А чего это… франк подлый орал тебе: «Омерта»? — полюбопытствовал Баальник. — Это что за слово? Молитва?
— Нет, — с досадой на себя отозвался Егер. — Это у них, в Италиях, закон такой есть — молчать по праву едйнокровия.
— В какой Италии? — удивился Артем Владимирыч. — Ведь Полоччио твердил везде, что повар — франк!
— Вот, — с удовлетворением сказал Баальник, — все же Егер недаром пытал поганую тварь, князь. Теперь тебе не надо ум ломать — как подломить клятого иноземца Полоччио. Ты крепко теперича нагреешь ему башку сказом — кого истинно он пригрел на груди, какую гадюку!
Со стороны озера послышался бешеный конский топот. В лагерь наметом несся ученый посланник, далеко оставив позади своих сопровождающих.
Полоччио, осадив коня, ловко спрыгнул с седла, на прыжке отбросив стремена. Отопнув ногой, не видя княжью кружку со взваром, он подошел к сидящему Артему Владимирычу, не удержался и сел рядом. На красном лике его сияла радость.
— Все! Князь, все! Я нашел свой клад!
— Свой клад? — состроил удивление Артем Владимирыч, отмахом руки отсылая от себя Егера и Баальника. — Это как надо понимать? Ведь Императрица наша, Екатерина Алексеевна, дала тебе путь сюда по уговору, что ты токмо ейные клады будешь раскрывать… О твоем кладе — уговору не было.
— Будет уговор, будет! — все еще растягивая лицо в тайной радости, — прошептал Полоччио. — Отныне, князь, давай так — ты мне помощник, а не подчиненный… На своих помощников у меня что-то большой надежи нет…
Теперь князь состроил на своем лице улыбку удовольствия.
— Конечно, Ваше ученое степенство… с радостью стану вам помощником… А вот с горестию теперь должен сообщить, что твой повар-франк — вовсе и не франк, а сицилиец…
— То мне известно было давно ранее, — отмахнулся Полоччио. — Теперь планы наши станут таковы…
— Погоди… Джузеппе, — резко оборвал князь лелеющего мечту иноземца, — погоди! Твой повар — никак не немой. Язык у него вполне присутствует на нужном месте!
— Ну! — Полоччио приостыл мечтать. — И чего он тебе тем языком сообщил?
— А ничего, — ответил князь. — Кинул в меня ножом, потом хотел прирезать принародно, да его мои люди попридержали… слегка… Потом поволокли от меня подалее, чтобы меня кровь в набат не кинула… Своих убивцев я как-то не жалую… А может — это твое ученое степенство подговорило своего ближнего меня прирезать? А? Скажи правду — я пойму…
Полоччио поднялся в рост, огляделся. Кругом, шагах в десяти, стояли люди князя.
— Убиение тебя, главного мне помощника, особливо сегодня — мне без надобности, — пролязгал Полоччио и крупно, медленно перекрестился. — Так, а где эта тварь сейчас?
— Да вон, в тую лощину положили твоего повара… — громко сообщил иноземцу Егер, — охолодится… поди, уже охолодел…
Полоччио насупился и пошел в указанном направлении. Князь тоже встал, приладил к поясному ремню саблю в ножнах, до сего момента лежавшую в траве.
Подъехали ко княжьему костру Гербертов, Гуря, Фогтов. Артем Владимирыч мельком взглянул на их довольные рожи, зашагал к Полоччио. Ленивой походкой туда же, к лощине, начал двигаться и Егер. Баальник махнул рукой вятскому Ванятке. Тот, мотнув головой, повел к лощине трех самых задиристых солдат.
Полоччио стоял нагнувшись. Он рассматривал оголенный и татуированный живот бывшего повара. На животе убитого синей краской был выколот якорь, перекрещенный с кинжалом. От якорного кольца в обе стороны змеились ленты с буквами латиницы.
Полоччио поднял голову на подошедших. Лицо его было белым. Радость стерлась с лица.
— Вот же кобели черные! — ругнулся Полоччио. — Подсунули мне в ближний круг — ближе не бывает! — сицилианского бандита!
— Значит, — спросил князь, — у тебя, Ваше ученое степенство, ко мне за верное убийство твоего слуги — претензий нет?
— Нет, — устало сказал Полоччио.
Он выпрямился и медленно пошел к своему вагенбургу.
Егер тронул князя за плечо.
— Полоччио! — крикнул вослед князь. — Люди мои интересуются: что себе пишут краской по брюху ваши бандиты?
Полоччио остановился, глухо сказал:
— Капо ди тутти капи. Главарь всех главарей — по-вашему… Из семьи Варонезе… Самый страшный людской род на Сицилии.
Вечером Джузеппе Полоччио в сопровождении Гури, Фогтова и Гербергова без приглашения подошел к костру князя. Артем Владимирыч мотнул Егеру в сторону подошедших. Егер весело оскалился и побежал за тарелями — гостей кормить надо. В тот вечер у князя подавали пшенную кашу с луком и салом, пресные ячневые лепешки с углей. Запивали густую жирную пищу речной водой с малой каплей уксуса.
Полоччио сел и стал есть, не морщась, посверкивал глазами. Гербергов мучился: каша ему не лезла без привычного вина. Фогтов ел, чтобы есть. Только Гуря жевал одну лепешку: сало свиньи ему претило его законом.
Полоччио, покончив со своей порцией, забрал нетронутую кашу Гури и продолжил ужинать.
Вокруг княжева костра сидели свои люди. При них, нисколько не пряча мыслей, Полоччио и заговорил:
— Не будь в сем трудном путешествии, князь… ведь ты, майор, хоть и ссыльный, но по крови князь — так?.. Не будь мне личного профита, князь, на этаком трудном пути, разве бы я согласие дал ученым мужам Европы — ехать в страну незнаемую?
— Прикажут — поедешь, — выпив полкружки кислой воды, сказал на то Артем Владимирыч.
— Приказать вольному человеку? Это у вас в Московии — да, так. А у нас — нет. У нас человека можно приказом токмо на виселицу. За грех прямой и явный… А в путешествующее состояние человека не можно послать без его воли… Посему, в присутствии свидетелей…
Гуря тут же достал бумагу, исписанную им часом ранее, когда они с ученым посланником решали — где отныне обедать. Протянул бумагу Полоччио.
— Да, — продолжил Полоччио, — в присутствии свидетелей прошу утвердить подписью следующее, князь… Чту:
«В городе Венедия… это оставим… лично мнегбез присутствия свидетелей, русским купцом, прозванием Онисим, была передана присмертная тайна — где в (Либерии сокрыт клад золотых изделий…»
— Вот вражина! — не утерпел Егер. — Тварь продажная! Купец буев! Такого купца я бы…
— Хватит ругани! — прикрикнул Полоччио. — Будь ты вместо него, того купца, гниви ты заживо — тоже бы тайну не унес… на дно моря Срединного… Чту далее:
«Ежели при помощи людей русских, данных мне в распоряжение Императрицей Российской, добуду я тот клад, то
